Страница 13 из 17
Закончился январь. Шли дни, встреча с Идальго по причине его занятости все откладывалась. В МИ-6 держали паузу, и, чтобы не оказаться в роли дичи для ГРУ, наблюдали за поведением и действиями Немедленного. Подчиненные Стронга контролировали каждый его шаг при выходах в город, а телефонные переговоры с Гонсалесом записывались и затем изучались аналитиками британской разведки. Их анализ убеждал Идальго-Миллера и Стронга в том, что Скрипаль не расшифровался, и за ним не стоит российская спецслужба. Последние опасения развеяло донесение опытного агента МИ-6 Оракула. Оно поставило окончательную точку в решении британской разведки о привлечении Скрипаля к сотрудничеству.
21 февраля 1996 года Идальго-Миллер по распоряжению Спеддинга вылетел Мадрид, чтобы завершить операцию по вербовке полковника ГРУ Скрипаля. К тому времени Стронг и его подчиненные провели все подготовительные мероприятия: в ресторане при гольф-клубе забронировали на несколько дней отдельную кабинку и оборудовали ее аудиовидеозаписывающей аппаратурой. День встречи со Скрипалем выбирал сам Идальго-Миллер и назначил на 23 февраля. Он исходил из того, что для советского, русского офицера эта дата не являлась пустым звуком, и рассчитывал использовать ее как тонкий психологический ход в вербовочной беседе.
22 февраля на телефон Скрипаля поступил долгожданный звонок от Гонсалеса. Он сообщил о приезде «нашего общего друга», предложил встретиться и не получил отказа. В ту ночь Идальго-Миллер и Скрипаль вряд ли спали безмятежным сном. Грядущий день в жизни первого обещал стать еще одним увлекательным поединком и ступенькой в карьерной лестнице, для второго – Рубиконом, после которого не могло быть и речи о возвращении к прежней жизни.
Наступило 23 февраля. Всего несколько часов отделяли Скрипаля от встречи с Идальго. У него оставался последний шанс, чтобы обратить ее в пользу российской военной разведки, для этого достаточно было сообщить резиденту Сазонову об истинном содержании оперативных контактов с «кандидатом на вербовку «Космо» и его связью с «Доном».
То утро для русских людей в погонах имело особенный смысл. Для них, с юных лет посвятивших свою жизнь службе в армии, 23 февраля не было рядовой датой на листке календаря. По сложившейся еще советской традиции, сотрудники резидентуры ГРУ собрались в кабинете Сазонова и «приняли на грудь сто грамм с прицепом за некогда несокрушимую и легендарную, в боях познавшую радость побед». С грустью и горечью они, прослужившие не один десяток лет, вспоминали славное прошлое и избегали говорить о настоящем нынешней армии. При одном упоминании о том, что с ней происходило на Северном Кавказе, им становилось больно и горько.
В этот день Сазонов не стал загружать разведчиков дополнительными задачами и отменил вечернее совещание. Они разошлись и занялись каждый своим делом. Скрипаль возвратился на квартиру, переоделся, вышел в город и, прежде чем отправиться на встречу с Идальго-Миллером, долго проверялся. Не обнаружив слежки, он взял такси и поехал в ресторан. Осмотревшись еще раз и не обнаружив слежки, Скрипаль прошел в зал. Идальго-Миллер и Гонсалес уже находились на месте. Его появление они встретили широкими улыбками. Идальго, отметив, что «Сергей в хорошей форме», пригласил к столу. Гонсалес наполнил бокалы вином и обратил взгляд на Идальго. Тот, выдержав многозначительную паузу, объявил:
– Господа, сегодня особенный день! В феврале есть праздник, который дорог для нашего друга Сергея. Я имею в виду 23 февраля – День Советской армии и Военно-морского флота.
– Д-а, какая была мощная армия, – поддакнул Гонсалес.
Скрипаль промолчал. Идальго обратился к нему и поинтересовался:
– Сергей, вам какой из них более близок, старый или нынешний – День защитника Отечества?
Поиграв желваками на скулах, Скрипаль буркнул:
– Было бы что защищать.
Хитрый ход, психологически просчитанный Идальго, сработал. И тогда он забросил следующую наживку.
– А что, Россия, которой вы, Сергей, служите, разве не нуждается в защите?
– Я не служу, а работаю! – отрезал Скрипаль.
– Но человек в погонах не может работать, он должен служить.
– Антонио, а с чего вы взяли, что я военный?
Идальго улыбнулся и, переглянувшись с Гонсалесом, с загадочным видом произнес:
– Я даже больше скажу. Вы, Сергей, не совсем тот за кого себя выдаете.
На лице Скрипаля не дрогнул ни один мускул. Он не спешил раскрывать свои карты, вел свою игру и с сарказмом сказал:
– Антонио, вы мыслите старыми стереотипами.
– Это какими же? – принял ее Идальго.
– А такими, иностранцы привыкли подозревать во всех русских агентов КГБ.
– Ха-ха, – рассмеялся Идальго и заметил: – Но КГБ, как известно, уже нет, а вот ГРУ осталось.
– Если вы, думаете, что я принадлежу к этой организации, то ошибаетесь, – Скрипаль все никак не решался признаться в принадлежности к военной разведке.
– Сергей, названия могут меняться, а содержание остается прежним. Для меня более важно, чтобы я не ошибся лично в вас, – подчеркнул Идальго и напомнил: – В концерне «Альбатрос» высоко оценили ваш аналитический отчет и надеются на дальнейшее плодотворное сотрудничество. Премия – десять тысяч долларов, это только начало.
– Спасибо, Антонио, за лестную оценку. Но в моем положении гораздо важнее хорошо закончить, – продолжил игру Скрипаль и намекнул: – Вам, как опытному бизнесмену, известно, что без серьезных гарантий за рискованный бизнес не стоит браться.
– Вы правы, Сергей! Абсолютно правы! – живо отреагировал Идальго и кивнул Гонсалесу.
Луис достал из кейса книгу и положил на стол. На ее обложке в глаза бросался знакомый Скрипалю силуэт штаб-квартиры ГРУ в Москве. Внимание привлекало и необычное название – «Аквариум». Фамилия автора – Суворов, ему ничего не говорила. Ничего не говорила и упитанная физиономия с большими залысинами, приплюснутым носом, на котором чудом держались массивные очки в роговой оправе. Идальго пододвинул книгу к Скрипалю и предложил:
– Интересная вещь. Рекомендую почитать.
– Может еще законспектировать, – с иронией произнес Скрипаль.
– Ха-ха, – рассмеялся Идальго и в тон ему ответил: – Поверьте, она намного интереснее, чем «Малая земля», «Целина» и «Возрождение» Леонида Ильича Брежнева.
– О! Вы что, читали их?! – удивился Скрипаль.
– И даже, как вы говорите, пытался конспектировать.
– Интересно! И где же вы учились, Антонио?
– В очень приличном университете – в Кембридже.
– Ничего не скажешь, солидная контора, – признал Скрипаль и не удержался от язвительного выпада. – Я так понял, наш коммунист Брежнев в этой цитадели капитализма причислен к лику классиков современной литературы?
– Ценю, Сергей, ваш тонкий, почти английский юмор, – с улыбкой заметил Идальго и мягко, но настойчиво рекомендовал: – И все-таки, почитайте. «Аквариум» весьма занимательная вещь, а еще более занимательна история самого автора. Его настоящее имя и фамилия Владимир Резун. Это вам о чем-то говорит?
– Краем уха слышал, – хитрил Скрипаль.
Уж что-что, а история предательства бывшего сотрудника ГРУ капитана Владимира Резуна, работавшего в Женеве под крышей советского дипломатического представительства в ООН, ему была хорошо известна со времен учебы в Военно-дипломатической академии Советской армии.
Начинающий охотник за шпионами – Резун, направленный для прохождения службы в швейцарскую резидентуру ГРУ, вскоре сам стал легкой добычей МИ-6. Опытный британский разведчик Рональд Фурлонг, находившийся в Женеве и использовавший для шпионской деятельности в качестве прикрытия редакцию английского журнала «Международное военное обозрение», с первой встречи с советским дипломатом Владимиром Резуном положил на него глаз. Тот активно интересовался новинками западной военной техники. В британской разведке быстро поняли, что в лице любознательного русского имеют дело с разведчиком ГРУ, и поручили его оперативную разработку Фурлонгу.
Он, развивая контакт с Резуном, преследовал как профессиональную, так и личную цель. Активный гомосексуалист Фурлонг переживал кризис. У его любовника, архивариуса французского посольства Франсуа Лагранжа подходила к концу командировка. Он сидел на чемоданах и ему было не до любовных утех. Аппетитный русский пухлячок мог стать подходящей заменой, и Фурлонг принялся его обхаживать. В качестве приманки выступали якобы закрытые статьи, поступавшие в редакцию журнала от военных корреспондентов.