Пьесы

2-й белый халат. Ваше право. Распишитесь здесь. (Идёт к столу с бланком.)

Фикусов (прыгает в сторону). Не подходите ко мне!

1-й белый халат. Что с ней? Вот здесь и здесь.

Зарима (ставит подпись). Боится каких-то киллеров. Ночами спать не может.

2-й белый халат (Гульсум). И вы распишитесь.

1-й белый халат (Флусу). Бабушка, стойте ровно. Не тряситесь. В детстве болели? Менингит, корь, свинка?

Фикусов. Свинкой?! (Хрюкает.) Не-е-ет…

1-й белый халат. Месячные давно кончились?

Фикусов. Не-недавно… к-к-квартальные отчёты сдал. Чист.

2-й белый халат (щёлкает пальцами перед лицом Фикусова). Часто носите женское бельё?

Фикусов. Да. (Мужским голосом.) То есть нет!

1-й белый халат (2-му белому халату). Быстрая смена сексуальной ориентации. Интересный случай. (Фикусову.) Смотрите сюда! Собственной тени боитесь?

Фикусов. Своей тени не боюсь, а вас боюсь.

2-й белый халат. Нас бояться не стоит. Садитесь, проверим рефлексы.

Фикусов. Сейчас! Так вам и поверил!

1-й белый халат. Мы только померяем давление.

Фикусов. Давление у меня – хоть в космос!

2-й белый халат. И всё же…

Гульсум. Флус Миннатович, проверьтесь, вам же лучше будет.

Зарима. Ну кого ты боишься? Мы же здесь!

Фикусов (смиряясь с происходящим). Сдаюсь. Пусть будет по-вашему. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

1-й белый халат (измеряет Флусу давление, говорит 2-му белому халату). Верхнее под двести… Давай укол.

2-й белый халат (подходит со шприцем к Флусу). Больной… Не нервничайте. Один укольчик – и всё!

Фикусов (вскакивает и хватает полено из камина). Не подходите! Башку разобью! Убью! Застрелить не смогли! КАМАЗом не задавили! А теперь ядом взять хотите?! Помогите! Убивают! Киллеры! Кровопийцы! (Хочет выпрыгнуть из окна, белые халаты успевают схватить его.)

1-й белый халат (Гульсум). Сестричка, быстро к шофёру, пусть несёт смирительную рубашку.

Гульсум убегает.

Фикусов. Гульсум! Не ходи! Они и тебя! и меня! всех троих убьют!

2-й белый халат. Успокойтесь, больной. Сейчас мы сделаем вам укол, и вы просто заснёте.

Фикусов. Ма-ма!

2-й белый халат. Высокое давление. Возможно кровоизлияние… Нужна госпитализация. Вы согласны?

Фикусов. Зарима, Зарима! Не верь им! Вызови милицию! (Кидает пулю Зариме.) Отдай пулю на экспертизу! На отпечатки пальцев!

1-й белый халат (Зариме). Мания преследования на фоне острого мужского климакса. Увы. Типичная картина.

Зарима (спокойно). Я давно заметила неладное.

Фикусов от этого теряет дар речи. Ему быстро делают укол, от которого Флус несколько стихает. В комнату входит шофёр со смирительной рубашкой, за ним Гульсум. Два белых халата и шофёр одевают на Флуса смирительную рубашку.

Зарима. Проводить вас?

Фикусов. Проводи! Езжай следом! Узнаешь, где они труп выкинут!

1-й белый халат (Зариме). Не надо. Он явно перевозбуждён. Реактивное состояние.

Фикусов. Отпустите меня! Отпустите! Я вам дам столько денег, сколько пожелаете! Хотите, дворец отдам?! Только не убивайте!

2-й белый халат. Мы отвезём его в психбольницу на Арском поле. В буйное отделение. Это их профиль. (Флусу.) А вы, больной, не волнуйтесь. Медицина нынче сильная. Быстро поставим на ноги. Пару лет отдохнёте – вернётесь в свой дворец как огурчик!

Фикусов. Огурчики не возвращаются с того света! Пейте мою кровь! Прощайте! Прощайте, мои богатства! Я заработал вас, чтобы бросить шакалам!

Флуса уводят.

Гульсум. Боже мой, какая жалость.

Зарима. Кого жалеешь, дурочка?

Гульсум. Дядю Флуса.

Зарима. А меня не жалко? Он на меня, шестнадцатилетнюю, лифчики-трусики одевал. А я на него, старого дурака, в пятьдесят семь лет смирительную рубашку одела. Один – один. (Достаёт из кармана пулю.) Выкинь подальше.

Гульсум (берёт пулю, догадываясь). Так это…

Зарима. Я. (Изображает выстрел.) Пух! (Открывает шторы.) Господи, какой прекрасный день… Гульсум, сестричка, завари свежий чай. Да покрепче. Почаёвничаем в своё удовольствие.

Музыка.

Занавес.

Проклятый Богом дом

(перевод Р. Кожевниковой)

Пьеса в двух действиях, семи картинах

Риваль Якубович – главный врач.

Айрат Харисович Галин – генеральный директор.

Зиля Саматовна – молодая жена Айрата Харисовича.

Лейсан Гумеровна – медсестра.

Кадыр – палач времён культа личности.

Исмай – дед, впавший в детство.

Садрый – инвалид войны.

Нагима – бабушка.

Адам с дубинкой – охранник.

Картина первая

Кабинет главного врача психиатрической лечебницы Риваля Якубовича. В центре – стол буквой «Т». На столе несколько телефонов, селектор, журналы. Слева – книжный шкаф, справа – роскошный диван. За спиной у хозяина кабинета – портрет Бехтерева.

Риваль (говорит по телефону). Спасибо, спасибо… Спасибо потом скажете, Назип Айтуганович! Сами знаете, сейчас в аптеках и анальгин можно достать только через друзей. А вы у меня просите дефицитный препарат, производимый в Америке! Что? А, да, да. Нет ведь. Этот препарат можно достать только через обком. Не надо, говорю. Не беспокойте их. Что вы, Назип Айтуганович, я не считаю вас человеком из низших слоёв. Сами знаете, хоть мы с вами в обкоме вместе и не сидели, не из последних парней. Такие уколы, я думаю, и для нас ещё вернутся. Не обижайтесь уж. Не переживайте. Я говорю, не пе-ре-жи-вай-те! Сказал, сделаю, значит, сделаю. Разве можно обижать таких друзей, как вы? Что, что вы сказали? Доски?! Ну конечно, Назип Айтуганович, как же не нужны? Ведь у моего младшего сына дачи нет. Конечно, нужны, слов нет. Вот что, Назип Айтуганович, не пожалейте пяти минут, загляните ко мне. Здесь обо всём поговорим. Ладно, пока. Желаю здоровья! (Стучат в дверь.) Да, да, войдите!

Появляется Айрат.

О-о-о, Айрат Харисович, пожалуйста, присаживайтесь на диван.

Айрат подаёт ему руку через стол, берёт стул и садится справа.

Как дела?

Айрат. Дела как сажа бела. Что спрашивать, сами ведь знаете.

Риваль. Не прибедняйтесь уж так, всё утрясётся.

Айрат. Знаю уж, знаю… А вот и те (показывает пальцем вверх), кто наверху, когда у меня в руках всё было и я всё имел, не давали мне по ночам спать – то одно просят, то другое. А сейчас, когда настали такие времена, их и след простыл – ни слуху ни духу.

Риваль. Вы сами или с женой?

Айрат. Риваль Якубович, если не ошибаюсь, кажется, мы с тобой были друзьями…

Риваль. Да, конечно…

Айрат. Раз мы друзья, то сойдём с этих кресел и перейдём с «вы» на «ты». Мы ведь, оставаясь вдвоём дома, переходим на особый сленг.

Риваль. Да, правильно говоришь. Что поделать, в крови уже. (Телефон звонит. Риваль берёт трубку.) Да, да, слушаю! Кто? А, Софья Тимергалиевна. Салям, салям! Дела… Дела ничего. Вот, боремся с болезнями, точнее, изгоняем бесов. Сами знаете, у меня ведь психические больные. Что? В спецклинику положить? Кого? Вы что, Софья Тимергалиевна, отстали от перестройки, отстали от мира? Нет сейчас такого слова. Какого? Я имею в виду слово «спецклиника». Его уже давно поменяли. Что, что говорите? Ха-ха-ха!.. Сами-то что думаете? Вы думаете, что в одной палате будут лежать «белые люди» и пастух Гимади и дышать общей вонью? Раз так, проблем нет. Изменилось название, а больные те же. Да, да, изменилась только позолоченная вывеска на двери. Кто ваш клиент, я спрашиваю?.. Работает завпроизводством в ресторане? Нужный, оказывается, человек… Я говорю, нужный человек! Ладно, будет всё так, как вы сказали. Софья Тимергалиевна, положим его в ту палату, где лежит наш Первый. Когда я вас увижу? Кажется, у вас связь с «погонниками» была сильна. Сами знаете, они меня однажды обидели. Я думаю, вы знаете, о чём я говорю. А сейчас сын, маленький сын, опять попался. Куда? У него одно место – милиция. Что ему делать? Решил кое-кому силу свою показать. Так, ах, спасибо! Извините, пожалуйста… (Листает блокнот на столе.) Вот, вот, его дело передали следователю Петру Николаевичу Суслову. Ах, спасибо, мне не придётся ходить. Пока, до свидания! (Кладёт трубку.) Вот ведь, попробуй без таких людей прожить сегодня на этом свете!..