Непринятый финал

— С каких пор вы стали экспертом в детской психологии, Вакариан?

— С тех пор, как сам стал частью команды, офицер Ларсон, - с холодной твердостью отозвался турианец, смерив её непроницаемым взглядом.

— В команде предполагается подчинение приказам. Эти трое – воплощение фразы «неуправляемость».

— В команде предполагается и наличие командира, чей авторитет достаточен, чтобы ему подчинялись беспрекословно. И это явно не вы. Вы им никто. Вас не было с ними, когда они выживали там. Вы сидели в своем офисе, и когда вы говорите им, что понимаете, что они чувствуют – это пустой звук. – Гаррус не заметил, как поднялся и подступил ближе к столу женщины. – Вы не понимаете. И когда вы говорите им, что делать – это тоже пустой звук, потому что – да – они - дети, но они уже увидели и пережили столько, что простого «так надо» в качестве обоснования им недостаточно. Хотите помочь им - попытайтесь спуститься с высоты вашего «взрослого» опыта и поговорить с ними на равных.

— Слушайте, Вакариан, - женщина поднялась, и только сейчас Гаррус обнаружил, что опирается ладонями на её стол и чуть нависает над ним. – Знаете, сколько у меня тут таких детей? У каждого из них есть собственная трагическая история и собственные изломы в голове. Со временем – когда мы разгребем весь этот бардак и наладим систему – каждым из них не торопясь займется психолог. Узнает, что им пришлось пережить, выпишет рецепт, поставит на учет и так далее и так далее. Но сейчас у меня нет ресурса, чтобы нянчиться с каждым. Ни временного, ни человеческого. Моя задача тут: направлять потоки и следить, чтобы никто не выбивался из него. – Её глаза блеснули. - Не нравятся мои методы – нет проблем, двумя этажами выше мой начальник, напишите ему прошение и нянчитесь с этим «чертовым отрядом» сами. Я думаю, ваше прошение удовлетворят, и всем станет легче. Уполномоченный по беженцам-турианцам должен прибыть сегодня. Но думаю, и с ним вы утрясете эти дела без проблем. Все трое, включая мальчика-турианца – круглые сироты, близких родственников нет, это мы проверили. Вашей должности в Иерархии и воинских заслуг наверняка хватит, чтобы вам разрешили присматривать за одним хмурым мальчишкой. Этого добра сейчас…

— Какая сердечность, - раздалось от двери, и Гаррус не поверил своим ушам, резко разворачиваясь. – А еще нас обвиняют в черствости.

Высокая, стройная турианка шла к столу Ларсон не торопясь, но и не медля. Текучая грация её движений казалось неуловимо агрессивной, эта особенность появлялась в движениях женщин, которым чаще доводилось бывать в сражениях, чем на танцполах. Хотя эта турианка и в танцах знала толк.

— Солана Риминус, новый уполномоченный по делам беженцев от Иерархии, - проговорила она, протягивая Ларсон документы.

— Наконец-то, - с видимым облегчением сказала женщина, забирая датапад, напряжение слегка схлынуло с ее лица, и Гарруса почему-то кольнула совесть. Эта женщина все еще совершенно ему не нравилась, но он подумал, что черствость может быть результатом эмоционального истощения. Сколько горя и опустошенности она видела в этом центре? Становится ли всего этого слишком много в какой-то момент? Так много, что разум предпочитает отключить чувства, чтобы сберечь рассудок. Безжалостная математика войны.

— Вы нам очень поможете, - сказала Ларсон, пересылая какие-то данные с инструметрона. - У нас тут целая толпа турианцев всех мастей, которых не могут отправить дальше сугубо из-за бюрократических проволочек и барахлящей связи…- она явно хотела сказать еще что-то, но тут взгляд наткнулся на Гарруса. – Это офицер Вакариан с «Нормандии». Вакариан, поговорите с уполномоченной Риминус о ваших протеже. Я все понимаю, вы их спасли и хотите помочь, но у меня действительно нет возможности найти семью, которая примет всех троих. Либо забирайте их под свою опеку, если договоритесь с вашими властями, либо подыщите им место в ближайшую неделю. В противном случае брат с сестрой отправятся в пункт приема беженцев на Роганусе, а турианец переходит на попечение офицера Риминус.

— Я вас понял, Ларсон, - рыкнул Гаррус и развернулся к Солане. – Офицер, можем мы поговорить?

— Да, подождите меня в коридоре, я приду через пару минут, – деловито отозвалась она.

***

Она действительно вышла в коридор всего через пару минут. Издевательски пунктуальна как всегда. Гаррус не описал бы словами того, как рад её видеть. Он знал, что и отец и сестра выбрались с Палавена, но видеть её в шаге от себя совсем не то же самое, что читать скупые строки сообщений. И в то же время турианца не оставляло ощущение подвоха. Они списывались всего несколько дней назад, и сестра ни словом не обмолвилась о своей новой должности. А еще не спросила, собирается ли он возвращаться, хотя Гаррус ждал этого вопроса. Плохой знак, надо было обдумать это еще тогда.

— Какого черта ты тут делаешь, Солана? – прищурился Гаррус, внимательно следя за выражением лица сестры. – И зачем эта конспирация? Риминус? Серьезно? Он-то в курсе?

— Более чем, - усмехнулась Солана, глядя на брата со снисходительной иронией. – Во всяком случае, нынче утром мне показалось, что у него нет провалов в памяти.

— Не понимаю… - опешил Гаррус.

Его растерянность заставила черты лица сестры смягчиться, а потом раздался её переливчатый, беззлобный смех.

— Мы поженились, – ответила она вскоре, и поспешно добавила, коснувшись его плеча. – Не сердись, что не сказала. Все было очень спонтанно. Перед самым отправлением к Земле. Мы решили, что раз уж это может быть… - Солана запнулась, но Гаррусу и не нужно было продолжение. Он понимал. Он и сам думал об этом, и если бы события не завертелись слишком быстро… если бы… Гаррус тряхнул головой, фокусируя взгляд на лице сестры.

— Я рад за вас. Правда, Солана. – Он скупо улыбнулся. Улыбки последнее время удавались ему из рук вон плохо. - Вы ходили вокруг друг друга кругами слишком долго. Но ты не ответила, что делаешь здесь?

— Прилетела координировать работы с беженцами.

— Неужели? А мне казалось, что ты должна была приглядывать за отцом.

— Серьезно? – Солана иронично фыркнула. – Ты слишком долго не был дома, старший брат. Отец не нуждается в няньке. Он сам кому хочешь станет нянькой, тебе ли ни знать? Сейчас, кстати, он тем и занят – тоже работает с беженцами в одной из колоний. Я прилетела по трем причинам: потому что это не самое престижное место службы, но кто-то должен делать эту работу; потому что мне эгоистично не хотелось быть вдалеке от мужа, если есть возможность этого избежать; и потом что я хотела увидеть тебя.

Солана задержала на нем внимательный взгляд. В глубине позеленевших глаз скрывалось беспокойство. Гаррус криво усмехнулся:

— Так ты собираешься быть моей нянькой?

— А тебе нужна нянька? – она приподняла надбровную пластину.

— Определенно нет.

— А по тебе не скажешь. – Это Солана произнесла с усмешкой, но после голос её зазвучал серьезно и твердо. - Людям не понять, но выглядишь ты паршивее, чем когда-либо, братец. И я не хочу, чтобы пережив эту войну, ты подох от… Духи тебя знают от чего.

— Узнаю свою сестру.

— Всегда пожалуйста. А теперь выкладывай, что у тебя тут? Можешь начать с проблемы с какими-то детьми. Чем я могу помочь?

Колкий ответ уже плясал на языке, но Гаррус проглотил его, решив, что разобраться с проблемой сейчас куда важнее. Однако ничего не успел сказать, потому что в коридор влетела – по-другому не скажешь – Лиара.

Азари затормозила, ухватившись за его плечо, и тяжело дышала, ничуть не беспокоясь о том, что о ней подумают окружающие. Солана, быстро окинув молодую азари взглядом, шагнула в тень и замерла, сливаясь с обстановкой. Возбужденная чем-то Лиара, кажется, её даже не заметила.

— Посмотри, что у них было, Гаррус! – быстро заговорила она, как только перевела дыхание. В ладонь турианца легла небольшая вещица.

— Духи… - прохрипел Гаррус, немигающе глядя на пластину в своих руках. Он был почти уверен, что неоднократно видел её, висящей в поле вакуума в каюте Явика на «Нормандии». Но ведь это невозможно…