Страница 18 из 19
– Хм…
Гоблин положил на поднос один из сэндвичей, который только что собирался сожрать.
– Сквозанем по промзоне. Затеряться там – нехуй делать.
– Годный план, – после секундного раздумья одобрил я.
– Еще бы. Кто тут голова? Уверен, что ты бы такое хуй придумал.
В этом я был полностью согласен с Гоблином. До сих пор, его планы, несмотря на внешнюю абсурдность, работали безупречно.
– Только для такого дела машина не решительно не годится, – продолжил размышлять вслух Голова.
– Предлагаешь бежать пешком? – тут же саркастично поддел я приятеля.
Нет, – покачал головой Гоблин. – Нужен легкий быстрый и маневренный транспорт, на котором можно будет проскочить по дворам и промзоне.
– Самокат? Или велосипед? – поинтересовался я, стараясь сделать выражение лица как можно серьёзнее.
– Мотоцикл, – неожиданно ответил Филин. – Спортбайк.
Гоблин внимательно посмотрел на меня:
– Видишь? Своим долбоебизмом, ты заебал даже нашего молчуна. До того ты тупой.
С этими словами Гоблин постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
– Да, мотоцикл идеально подойдет.
Гоблин ткнул пальцем в проспект Героев в паре кварталов выше
– Здесь раньше был спуск к северным воротам завода. На территории которого сейчас промзона. За промзоной – гаражи. Самое удобное место, чтобы сквозануть от мусоров, если они появятся на горизонте.
С этими словами, Гоблин встал из-за стола:
– Все, хорош жрать. Поехали, посмотрим промзону. В какую сторону по ней лучше всего будет уебывать, в случае чего.
***
Проспект Героев – широкая улица, берущая свое начало от Торгового Центра “Москва” и упирающаяся площадь Героев. Рядом с площадью красовался недавно построенный Дворец Спорта.
При съезде с проспекта Героев в месте которое указал на карте Гоблин, вниз уходила небольшая узкая улочка с неким подобием дороги. Правда, со стороны показалось бы, что эту самую дорогу неоднократно бомбили: Филин постоянно петлял, пытаясь объехать ямы. Впрочем, удавалось это ему далеко не всегда. Иногда машину подбрасывало на ямах так, что у меня были все шансы пробить головой крышу. Или оставить в ней охуительную вмятину. Дома по бокам улочки были под стать дороге: двухэтажные деревянные постройки, возведенные, казалось, еще при царе. Серые, кособокие, просевшие под гнетом времен, с облупившейся штукатуркой, кривые в доску. Дорога упиралась в ворота, бывшие когда – то северной проходной. Точнее, теперь ворота отсутствовали. Просто дыра, зияющая в заборе из осыпающихся от старости бетонных плит.
За забором начиналась огромная промзона: Рассыпающиеся ветхие здания старых заводских цехов, переоборудованные в разнокалиберные металлоприемки, станции СТО, и прочее, без чего не может существовать ни один город. Дорога тут была ничуть не лучше той, по которой мы спускались вниз: вся разбитая, местами засыпанная битым кирпичом, чтоб скрыть глубокие ямы. В местах, где кирпича не хватило, красовались никогда не высыхающие глубокие лужи с вонючей грязной водой. Где – то на дне этих луж скрывались ловушки, в виде открытых коллекторных колодцев, вода из которых и служила источником постоянного пополнения ям. Дополняли картину красномордые опухшие от беспробудного пьянства, хмурые оборванцы стаями обитавшие рядом с приемками металла и озирающиеся по сторонам. Промзону делила пополам заросшая бурьяном ,проржавевшая узкоколейка, тянущаяся от крупной металлобазы к полуразрушенному порту, огороженному ржавым забором. За узкоколейкой виднелись крыши гаражных боксов.
Этот вид серости, разрухи и безысходности, отчего – то привел Гоблина в состояние безудержного веселья Красная строка тире
–Охуенно!
Он аж взвыл, и в его голосе было столько нескрываемой радости что я, было, подумал, что он вконец ебанулся:
– Чего ты так обрадовался? – спросил я, глядя, как Филин осторожно пытается объехать одну из луж, перегородившую всю дорогу. Объехать лужу не удалось, и одно из колес машины мгновенно скрылось в мутной вонючей воде. Машина забуксовала, и я, было, испугался, что придется вылезать из тачки и выталкивать ее из этого болота, под насмешки завсегдатаев, которые пялились на тонированную черную точку Филина с нескрываемым злобой. Но Филин слегка нажал на газ и благополучно преодолел водную преграду, не утопив нас в грязи.
– Здесь проще всего будет затеряться балда. Гаражи, за ними старый жилой фонд заброшенных двухэтажек. Их уже давно выселили и разграбили. Бросить там мотоцикл, сжечь шмотки, перебраться через овраг – и давай до свидания. Выскочим аккурат у станции метро "Ленинская" – а там нас заберет Филин. Идеально блять
Если мы сможем проехать здесь на мотоцикле, – саркастично ответил я. – Здесь скорее подойдет КамАЗ или трактор. Но никак не мотоцикл.
– За рулем буду я, – Гоблин гордо ткнул себя в грудь большим пальцем.
– Этого я боюсь больше всего, – едва слышно пробормотал я.
– Ты много болтаешь, – насупился Гоблин. – Я с двенадцати лет вожу мотоцикл. Со мной тебе бояться нечего.
Филин, тем временем, осторожно проехал полуразрушенный временем деревянный настил переезда – и пейзаж сменился. Вдоль узкого проезда потянулись длинные ряды гаражей, с едва различимыми номерными знаками. Какие-то гаражи были открыты. Из них слышались мелодии шансона и ругань, которые, обычно, служат началом конфликта. Как правило, такие конфликты заканчиваются крайне хуево: смертоубийством, или нанесением оппоненту тяжких телесных повреждений по принципу: ударил тем, что под руку подвернулось, а там вышло, как вышло. Возле некоторых открытых гаражей тусовались стайки гоповатого вида молодежи, лениво пьющих пиво и время от времени исподлобья зыркающих на тачку.
Такие гаражи специализируются, как правило, на скоростном разборе машин за одну ночь. Потому как с утра такие машины обычно объявляют в угон. И не находят. Поэтому, за ночь в гараже от тачки остаются только рога и копыта. Которые пилятся на части, и сдаются в местные металлоприемки. А из металлоприемок тихо вывозятся в ту же ночь. И с утра, приехавшие по адресу мусора, не найдут нихуя ни в гаражах, ни в приемках.
– Хорош, – Гоблин хлопнул Филина по плечу. – Полюбовались и хватит. Сваливаем отсюда.
Филин, молча, скосил глаза в сторону Гоблина: мол, куда едем.
– В "Вальхаллу", – ответил тот. – Солнце близится к закату, а пожрать нам так и не удалось.
***
Одним из главных отличий Вальхаллы от сотен других тематических кабаков и пабов, было ощущение абсолютного погружения в атмосферу эпохи викингов. Даже названия блюд в меню, которое принесла Валькирия, пестрели сложно произносимыми словами из мифов и легенд стран Ледяного Севера. Гоблин быстро появился перечислять официантке названия блюд, выговаривая которые можно было легко сломать язык
Я откинулся на спинку дивана, уставившись на покрытый рунами круглый щит, висевший на стене и слушая фолк – музыку.
– Как все оформим? – спросил я Гоблина, едва Валькирия, покачивая бедрами, удалилась из зала.
– Проследим за Большим пару дней. Куда он обычно мотается. Потом купим на каком-нибудь сайте не совсем уебаный мотоцикл. Проведем Большого до удобной точки и того, – Гоблин провел себе по горлу кончиком большого пальца. – Все просто. А теперь отьебись от меня. Дай пожрать спокойно.
Ели мы молча. И лишь когда большая деревянная тарелка блюда, название которого я так и не запомнил ввиду его непроизносимости, показала дно, Гоблин довольно откинулся на спинку дивана:
– Уф, – довольно пробормотал он. – Теперь, другое дело.
Стоило отдать ему должное. При своей худобе, жрал Гоблин как не в себя, обгоняя в этом процессе нас с Филином вместе взятых.
– Куда в тебя столько влезает? – спросил я, глядя на Гоблина, довольно развалившегося на диване.
– Сюда, – тот похлопал себя по животу. – Смотри, какие красавицы пришли.
Гоблин кивнул в сторону входа в зал, куда вошли две миленькие девушки, севшие за ближайший от входа стол. Рядом с ними уже суетилась Валькирия. И что – то в одной из них, показалось мне смутно знакомым.