Девочки-лунатики

Если первые несколько раз Карина была очарована Бангкоком, то теперь, узнав его чуть больше, она стала недолюбливать этот город, с башнями небоскребов под низким белым небом, тяжелым влажным воздухом, вездесущей гнилостной вонью. Тайцы ее раздражали, и Карина почти завидовала счастливой Ладе, летавшей в благословенную Европу. Хотя, что ни говори, вырваться из не менее сырой Москвы в тропики было приятно, вот только голова раскалывалась от перепадов давления.

После прилета Нина, которую поселили в один номер с Кариной, сообщила: «Новотель» место невероятно помпезное, и туда, скорее всего в шортах не пустят. Напуганная Карина выскочила в магазин, где прикупила приличное платье и босоножки, и теперь, глядя на себя в зеркало, осталась вполне довольна.

— Давай, — зевнула Нина. — Игорюня всех своих курочек туда водит. Пускает пыль в глаза шиком и блеском, а потом берет тепленькими, в чистой постельке.

— Меня трудно шиком и блеском купить, — пожала плечами Карина. — Я все-таки не в хлеву родилась. Когда мужчина передо мной открывает дверь и отодвигает стул, в обморок от восторга не падаю.

— А иной раз стоит и упасть, — назидательно сказала Нина и добавила противным визгливым голосом: — Крикнешь ему: я ваша навеки! И все, поплыл кавалер. Если не вспугнешь, конечно.

— Спасибо, маманя, за заботу и ласку, — фыркнула Карина и ответила Нине поклон. — Век не забуду доброту вашу.

— То-то, — важно сказала Нина. — Ключ от номера не забудь.

— Ты никуда не пойдешь?

— Да ну, чего я, Бангкока не видела что ли? Устала как собака. Нам еще ночь обратно лететь, так что я выспаться должна, чтобы свежее быть и красившее… Кстати, Вадиму ваше рандеву явно не понравится. Видела, как он на вас зыркал в холле?

— Мне нет дела до того, что ему нравится.

— Оно конечно. Хотя, честно признать, я бы на твоем месте не Савицкого выбрала. Ты же понимаешь, надеюсь, что у Игоря есть планы? И тебе в этих планах определенная роль отведена.

— До его планов мне тоже нет дела. Я пожрать иду.

Нина повернулась на бок, подперла голову рукой и с жалостью произнесла:

— Карин, мне нравится твоя бравада, но я Савицкого сто лет знаю. И если ты думаешь, что улетишь из Бангкока нетраханной, то глубоко заблуждаешься. Этот кобелина своего все равно добьется, не тут, так в Москве, а то и в самолете.

— Ты меня жалеешь что ли, Нин?

— А надо?

— Нет. Я не лохушка какая-нибудь, и сама разберусь, что делать. Если уж ему так надо добиться, пусть добивается. Мужик на то и мужик, чтобы добиваться. Я, слава богу, не замужем, и могу позволить себе легкое приключение.

— Дело твое, — равнодушно сказала Нина. — Я сказала, ты услышала.

Она снова откинулась на подушки, но, видимо, лежать просто так ей было невмоготу.

— Он тебе хотя бы нравится?

— Нравится. Во всяком случае, больше, чем Гарин. Этот даже ухаживать не пытался, типичный пикапер. Поматросил бы и бросил.

— Ну… Ты к Вадику несправедлива. Он бабник, конечно, но далеко не такая гниль, как Савицкий.

— Нин, я в курсе, что он тебя подсидел, — спокойно сказала Карина, уже с трудом сдерживая раздражение. — Но мне, слава богу, он ничего плохого не сделал.

— Пока не сделал.

— Нина!

— Ладно, молчу, — вздохнула Нина и натянула на глаза повязку для сна.

Карина посмотрела на нее, а потом нахмурилась. Беззаботное настроение внезапно испортилось, словно в погожий денек на безоблачном небе показалась туча, расползающаяся во все стороны. Поход в ресторан уже не казался такой замечательной идеей, как полчаса назад, а все приготовления виделись глупостью. Она так радовалась, когда выбирала это платье и туфли, представляя, как будет сидеть за столом и, небрежно поднимая бровь, заказывать блюда, дегустировать вино из мангустинов, а потом, возможно, потанцуют, или прогуляются…

Хотя, какие к дьяволу, прогулки в Бангкоке, с его узкими тротуарчиками, где двоим не разойтись, а сверху льется расплавленное солнце, моментально придавливающее к брусчатке, подванивающей гнилыми фруктами и нечистотами?

Значит, прогулки не будет. А что будет?

До моря не доехать. В Паттайе грязно, а до островов далеко, времени не хватит. Обратный рейс уже в восемь вечера, и это значит, что после обеда они, скорее всего, вернутся обратно в отель, скоротав остаток положенного послеполетного отдыха в постели.

Так что, вполне возможно, танцы все-таки будут. Но горизонтальные.

Подумав об этом, Карина поморщилась.

Не ходить? Завалиться на соседнюю койку и проспать до самого отлета?

Она еще размышляла, как поступить, когда в дверь решительно постучали.

Своими предсказаниями Нина все-таки умудрилась испортить вполне легкомысленное и беззаботное настроение, потому к Савицкому Карина вышла хмурая и неразговорчивая. В такси она бесконечно одергивала короткую юбку. Все казалось, что жадный взгляд Савицкого царапает колени. Чтобы излишне не раздражаться, Карина уставилась в окно, однако от этого стало еще хуже. Левостороннее движение Бангкока после Москвы было слишком непривычным, и от этого мерещилось, что такси все время едет не в ту сторону.

— Ты какая-то напряженная, — сказал Игорь после неловкой попытки завязать разговор.

— Голова разболелась, — ответила Карина, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Душно все-таки здесь.

— Может, на массаж сходим? Тайский массаж — лучше средство для релаксации. Ну, и от головной боли, говорят, помогает. И салоны тут всюду, не надо долго искать…

В голосе не было никакого намека на плотские удовольствия, сколько Карина ни прислушивалась, только забота об ее несчастной больной голове.

В отместку за испорченное настроение, она решила заказать себе самое дорогое блюдо, чтобы Савицкий не очень воображал и даже злорадно ухмылялась, представив его физиономию в этот момент, но как только они оказались внутри кондиционированного пространства ресторана, с приятным запахом кухни, тяжелые мысли рассеялись, словно дым. Да и беседа пошла легче, как будто аромат жарящихся на гриле креветок отогнал напряжение.

— А у тебя как посвящениие прошло? — спросил Игорь.

— Посвящение?

— Ну да. С ведерком не бегала самолет заправлять?

Карина недоуменно сдвинула брови, а Игорь рассмеялся и насадил на вилку кусочек мяса.

— Ой, ну что ты, это же обычная проверка на панику. Если еще строгости в голос напустить, можно гаркнуть на дуреху необстрелянную еще перед прогревом салона и отправить к техникам за керосином. Вон, Алиска Котовская купилась, кстати, побежала, как миленькая. Сколько уже прошло… года три, наверное? Да, точно… так мы ей этот случай до сих пор припоминаем. Как-то даже вычислить пытались, сколько раз ей требовалось сбегать, чтобы заправить самолет, да в нулях запутались.

— Сволочи вы, — рассмеялась Карина. — Меня бы так напугали с наскоку, я бы точно побежала, и не только за керосином. Нет, меня так не проверяли. Хотя еще при первом полете пытались заставить найти стоп-кран, но я этот прикол знала, и даже не почесалась. Правда, один раз закрыли в хвосте, в каморке для пледов.

— Как это?

— Да случайно. Пошла я за пледом, вошла внутрь, а тут пассажир из туалета вышел и мою дверь захлопнул. Там же дверь только снаружи открывается. Я орала, долбилась, а что толку? Свист такой стоит, ничего не слышно. В общем, летела я в стоячем положении часа два. А меня в это время экипаж ищет по всему салону. Как так? Была стюардесса — и нету. Хорошо еще, что клаустрофобией не страдаю, а то с ума бы сошла точно.

— А, — обрадовался Игорь, — так это ты была? Помню, нам этот случай на планерке рассказывали по технике безопасности. Ты с Барабановым летала, да?

— Да.

— Ну, точно. Ему вообще на практиканток везет. Они как-то девочку одну на первом рейсе чуть до инфаркта не довели, когда вызвали ее в кабину, а сами спрятались, да еще маски надели кислородные. Деваха заходит, самолет на автопилоте, кабина пуста, а сзади: гав! Она — брык, и в обморок. Да ты помнишь, наверное, это недавно было.