Страница 73 из 94
— Моя бедная челюсть! — ныл Тиммелин.
— Давай, ещё, быстрее! — Эдик приник к двери. Этот негодяй сейчас совершает то, чего он лишён! Брат не только лишил его положения, но и ещё тела настоящего мужчины. Но ничего, он наберётся сил и сможет что-нибудь сделать.
— Ох! — застонал Тиммелин.
— Что уже всё? — вздохнула проститутка, явно забыв о своих намерениях. — И как тебя бабы терпят?
— Моя бедная челюсть, это всё из-за неё!
«Ну и придурок! — думал Эдик. — Даже бабе не может вставить как надо!»
— Ну, ничего, — послышался ласковый голос Клавдии. — Давай попробуем ещё раз.
— Хорошо! — послышался голос встающего Тиммелина. — Я только отолью и назад.
Эдик, увлечённый подслушиванием, не сразу догадался, что Тиммелин откроет дверь.
Перед бедным юношей предстало чёрное существо низкого роста, стоявшее прямо за дверью.
— Демон! — что есть мочи заорал Тиммелин.
Эдик понял, что его обнаружили, развернулся и, слетев по лестнице, выбежал из входной двери, выбив её на лету. У сидящего рядом бомжа отвисла челюсть.
Эдик убегал, что есть мочи, виляя по переулкам, а затем спрятался в одном из них. Там, осмотрев себя, он убедился, что он весь покрыт золой. Оторвав кусок рубахи, он принялся вытираться. В одной из лоханок ещё осталось дождевая вода. Посему вытершись, он привёл себя в порядок и, вернувшись на улицу, пошёл домой.
Особняк жил по привычному распорядку. За ужином собрались все его обитатели. Когда он подходил к концу, Ульрика неожиданно поднялась.
— Сегодня я последний день с вами. С завтрашнего дня у меня новый наниматель, так что прощайте!
— Уля, золотка! — открыла беззубый рот бабушка. — А где ты жить будешь? Оставайся у нас. И тебе хорошо, и нам спокойней. Время сейчас тяжёлое, а дом большой.
— Уходишь, — вздохнула Люся. — В этом доме и без того слишком много женщин.
На лице бледного Тиммелина появилась хитрая улыбка. Он уже думал, как присвоит капиталы Эдика де Тюка. Как наденет его демонический доспех, и как станет ещё круче.
«Дела стали ещё хуже! — думал Эдик. — Конечно, мне спокойней спалось, когда Ульрика была в доме. Она могла дать бой тому, кто проникнет туда. Но теперь она меня больше не сопровождает, так что нет особого смысла в том, чтобы она оставалась. Да и ещё ей может натекает жалование за простой. Но поганец Тиммелин видимо хочет жить на широкую ногу. Что же, я ему не позволю!»
— Как жаль, — вздохнул Эдик.
— Да, мы хорошо вместе воевали, — выпалил первое, что пришло в голову Тиммелин. — Мне будет без тебя скучно.
— Как провёл время с проституткой? — усмехнулся Эдик.
— Я... — побледнел Тиммелин.
— Да, я слышал, она дала тебе бесплатно. В первый раз вижу проституток, которые бы так делали.
— Просто я ей понравился, и у неё не было клиентов, — проронил юный хускарл.
— И как ты провёл время? — продолжал настаивать Эдик.
— Отлично! — поднял голову Тиммелин.
Где-то вдали зазвенел колокольчик. Но на него никто не обратил внимание.
— В общем, прощайте, — кивнула Ульрика. — Спасибо за гостеприимство. Сегодня я в последний раз ночую в этом доме.
— Как жаль! — проронила скупую слезу бабушка. — Когда Эдичек вернётся, то я скажу ему, что ты ушла.
Двери столовой открылись, и в них вошла Альра Ноберти, а за ней показались солдаты.
— Что такое? — спросила Люся.
— Тиммелин, — потупила взор главная горничная. — Вас хочет видеть капитан стражи.
— Тиммелин Антарбель! — выкрикнул капитан Литл де Гер. — Вы обвиняетесь в убийстве горожанина Сэйта Нидринта.
— Нет! — вскочил Тиммелин. — Я этого не делал!
— Если вы этого не делали, то почему же труп гражданина Сэйта Нидринга, почтенного мужа, отца троих детей, образцового гражданина и патриота империи Винтермир висел впечатанный в потолок с размозженным черепом?
— Это всё он? — Тиммелин тыкнул пальцем в Эдика. — Он!
— Может хватить обвинять детей! — рассмеялся капитан. — А ещё называется хускарл.
— Как тебе не стыдно врать! — притворился, что заплакал Эдик. Он закасал рукав, показывая субтильную руку. — Разве я мог сделать такое? Ты же знаешь, какой я слабый!
— Он врёт! — закричал Тиммелин. — Это этот малец. На самом деле он не мой брат, он брат Эдика де Тюка.
— Стража, взять его! — приказал капитан.
— Стойте! — прокричал Тиммелин, подняв открытые ладони. — Разве свидетели не говорят о том, что пьяницу убил малец?
— Нет, — пожал плечами капитан. — Были, конечно, те, кто утверждал обратное. Но к моменту допроса они были уже в доску пьяны. Да и разве мог тощий мальчишка врезать так дородному мужику?
Он рассмеялся.
— Он брат великого героя!
— А ты хускарл! — посмотрел на него капитан стражи. — А в хускарлы поди кого не берут. Берут только свирепых и сильных бойцов.
— Нет! — вскричал Тиммелин.
Стражники заковали его в кандалы и вывели его во двор.
— Когда будет суд? — спросила побледневшая Ульрика.
— Через неделю, — бросил капитан стражи, удаляясь.
Когда солдаты ушли, в комнате повисло молчание.
«Так и надо этому дураку! — думал Эдик, сжав кулаки. — Похоже, справедливость наконец-то восторжествовала!»