Страница 50 из 143
- Понравилось? - улыбнулся оборотень. Княжна сидела не шелохнувшись, задумчиво схмурив брови.
- Немного на мед похоже, - призналась она и медленно подняла взгляд на мужчину, - а после как будто фрукты спелые, только не могу сказать какие.
Глаза у девушки блестели все ярче, а щеки наливались слабеньким румянцем.
- Может и мне попробовать? – в раздумьях протянул он.
- А ты не пил? – изумилась Лана.
- Такое нет. Но знаешь, есть у меня кое-что получше этого, - хитро протянул Яр, - слаще и дороже сердцу в сотни и сотни раз.
Она покосилась на недопитый остаток и облизнулась.
- Другое вино? Вкуснее…
Но, посмотрев ему в глаза, княжна запнулась. Не мешкая, он перехватил ее руку и бережно потянул к себе.
- Вкуснее… Куда как желаннее… - тихо приговаривал Яр, вынуждая девушку перебраться к нему на колени. Лана, как зачарованная, уступала осторожным, но уверенным его движениям. Руки сомкнулись на ее талии, забирая притихшую девушку в нежный плен. Не давая ей опомниться, он припал к влажным губам.
Она вздрогнула, когда шероховатый язык оборотня проник в ее рот, призывая ответить на поцелуй.
- Ты мое вино, - шепнул Яр в ее губы, - самое чудное, сладкое. Задурманила голову, свела с ума...
Тихий, бархатный голос ласкал, обволакивал, рождая в теле томную слабость. Усмиренная его нежностью тревога жалась где-то на краешке сердца, словно загнанный зверь. Огрызалась все реже и Лана понемногу уступала мягкой настойчивости мужских губ. Поцелуй стал глубже, горячее.
На душевные терзания вдруг не осталось ни сил, ни желания. «Зачем противится? – тихо нашептывал в уши смутно знакомы голос. - Смотри, как сладко милует он тебя, касается так бережно… Прости же, забудь о прошлых обидах. Ты и сама хочешь этого…». Покоряясь настойчивому шепоту, Лана совершенно сдалась. Обвила руками шею мужчины и доверчиво прижилась к широкой груди, вверяя себя его ласкам.
Почувствовав, как Ланушка робко льнет к его рукам, Яр чуть не сорвался. Столько грезил о ней, снами о близости мучился. И вот свершилось. Сама к нему жмется, от горячей ласки дышит тяжко. Шнуровку распутал, платье приспустил, и к нежным грудкам скорее. Обхватил губами твердую вершинку-бусинку и от накатившего блаженства голову повело. Ох, до чего сладкие! Вовек не насытиться. Ланушка так и взвилась. Застонала в голос. Выгнулась, подставляя нежное свое тело под горячую ласку жадных губ. Проворные пальчики запутались в растрепанных прядях, прижимая его голову ближе. Тихий рык вырвался из горла - отзывчивая какая!
Доведя себя и ее до мелкой дрожи, Яр спешно отстранился под разочарованный девичий стон. Ловким движением сдернул с себя рубаху и застыл, жадно наблюдая, как в потемневших от желания глазах девушки огненной зарей разгорается восторг.
Увидев перед собой обнаженную грудь оборотня Лана тихо заскулила. Дрожащими пальцами коснулась горячей смуглой кожи, очерчивая литые мышцы богатырских плеч.
- Ла-а-ана,- простонал мужчина, откидывая голову. Сквозь полу прикрытый веер черных ресниц полыхнуло раскаленное золото. Густые пряди смоляным великолепием рассыпались по смуглой коже. А она от восхищения себя позабыла. Ну до чего прекрасен! От одного вида сомлеть можно. То в жар, то в холод кидает. Сильный, статный, в каждом движении мощь звериная. Жутко и прекрасно разом. Княжна зачарованно оглядывала замершего перед ней оборотня. Взглядом ласкала, пальцами. Каждую впадинку и выпуклость. А ведь смотреть ей мало и плечи его широкие гладить тоже! Невесомый поцелуй отметил ямку между ключицами. Она нежно прикусила темную жилку, что билась часто-часто и тут же облизнула место укуса.
По телу мужчины прошла крупная дрожь. Гортанный рык вырвался из широкой груди, и платье с ее тела пропало, сдернутое, разорванное сильными руками. Сграбастав ее в могучие объятья, Яр повалился на кровать.
Не выдержал все-таки. Не смог.
- Моя маленькая, моя сладенькая, я же поцелую... поцелую только... - шептал ей хрипло, а сам между стройных ножек протискивался. Зверь внутри совсем взбесился, одурел от пьянящего ее запаха. Требовал отметить сей же миг. И Яр жадно прихватывал за нежную шейку, царапал кожу клыком, но зубов не смыкал. Как одержимый набрасывался то на сладкий, открытый его поцелуям ротик, то на белую, мягкую грудку.
Руки скользили по нагому стройному телу, все ближе подбираясь к заветному местечку. Он знал, чуял, что там уже мокро от его страстных ласк. Палец погрузился в нежную плоть, и Ланушка с громким стоном выгнулась ему на встречу, широко распахивая глаза. Губки сложились в удивленно-восхищенное "О-о-о", а его так и встряхнуло. Тесная!
Он что-то делал с ней, трогал и нажимал так, что руки сами цеплялись за гладкую кожу широких плеч, а бедра все настойчивей толкались навстречу ласкающим пальцам. Куда ее страх делся? Куда исчезла девичья стыдливость? Словно гулящая кошка она ластилась к обнаженному мужчине и жадно целовала там, где могла дотянуться. Плечи, шея, подбородок, лицо, губы... Громко и болезненно застонав, оборотень вдруг отдернул руку, и вместо пальцев лона коснулось другое. Тонкой иглой кольнул сердце позабытый на время страх.