След менестреля

— Мастер, вас лорд Джарли зовет, — сообщил мне подошедший латник.

Джарли все так же сидел на дереве.

— Что дальше, Кириэль? — спросил он, протягивая мне наполненный вином кубок. Я взял чашу, пригубил, протянул обратно герцогу. Джарли допил остатки и вопросительно посмотрел на меня — он ждал ответа.

— Я же сказал, нам нужно в Нильгерд, — сказал я.

— Твой батюшка едва дышит, — произнес герцог. — Он не доживет до завтрашнего утра.

— Возможно. Однако выбора у нас нет. — Я посмотрел Джарли в глаза. — Но это не твои хлопоты, ваша светлость. Я сам разберусь.

— Я должен радоваться победе? — Джарли потянулся за бурдюком, чтобы наполнить кубок. — Пожалуй, да. Проклятые Псари и маги мертвы, все их отродье уничтожено. Орден повержен. Осталось выпустить кишки из короля Готлиха.

— Если де Клерк исцелится и покинет этот мир, Готлих и его полчища исчезнут как дурной сон.

— Победа без битвы, так? — Джарли засмеялся: он был пьян. — Это хорошо. И я верну себе Роэн-Блайн, верно?

— Именно так, ваша светлость.

— Знаешь, Кириэль, ты блаженный. Ты не понимаешь одной простой вещи. Есть сила, есть слабость. Сегодня я… мы сломили мощь Ордена. Завтра об этом узнает весь Элодриан. И Готлих узнает. Он не рискнет сражаться на два фронта, со мной и с ши. А я вернусь в свой лагерь, пополню армию и начну бить вальгардцев.

— Да помогут тебе боги, — сказал я и шагнул было к телегам, где солдаты оставили носилки с де Клерком под охраной Вероники и Уитанни, но герцог остановил меня.

— Я принял решение, Ллэйрдганатх, — сказал он. — Глупо останавливаться на полпути к победе, не так ли?

— Не понимаю тебя, — я понял, что Джарли задумал что-то нехорошее.

— Все просто. Однажды ты сказал, что де Клерк залог к победе Вальгарда, и если он останется у северян, всем нам крышка, — Джарли упер руки в бока. — Но теперь де Клерк у меня, и я могу диктовать условия Вальгарду.

— Бард умрет, если ему не помочь.

— Да, но Готлих об этом не знает, ха-ха-ха! Я пошлю ему письмецо, в котором сообщу, что его псарня разорена, Лёц и его маги кормят червей, а бард, которым он так дорожил, у меня. И Ллэйрдганатх на моей стороне, — Джарли сделал большой глоток из кубка. — Как тебе мысль?

— Джарли, я понимаю, что ты хочешь вернуть себе престол и отомстить за отца. Но ты выбираешь не тот путь.

— Почему же? Сегодня мы разбили Орден, завтра разобьем войско короля Готлиха. Все вместе, — Джарли положил мне руку в латной перчатке на плечо, сжал до боли. — У бастарда Джарли есть возможность стать не просто герцогом Роэн-Блайн: теперь он вправе претендовать на всю Брутхайму, на Виссинг, Лоннорн, Саратхан, на вальгардскую корону!

— Ты бредишь, Джарли.

— Нет! Сам подумай — мы на пути к исполнению мечты! И ты можешь помочь мне, Кириэль. Ну, поможешь, или нет?

Ну вот, кажется, случилось то, чего я опасался. Джарли раскрыл карты. Этот ублюдок все это время искал своей выгоды. Он считает, что победил. И что пришло время избавиться от меня.

— Вы пьяны, ваша светлость, — сказал я, глядя ему в глаза.

— Каттлер! — заорал Джарли, выхватывая из-за пояса кавалерийский пистоль.

Все, приехали. Эти твари только ждали приказа. Уитанни, почуяв опасность, бросилась ко мне, но поздно — нас взяли в кольцо всадники герцога, и мы оказались на прицеле полусотни пистолей и карабинов, часть из которых наверняка заряжены серебряными пулями. И ши не помогут, их слишком мало, и вокруг них тоже люди Джарли.

Попали…

— Ну, что медлишь? — спросил я, сжимая загривок тихо рычащей Уитанни и стараясь сохранить спокойствие. — Стреляйте, свиньи. Убьете меня, убьете де Клерка, всех нас убьете — и что дальше? Ты, Джарли, даже не понимаешь, чем все это закончится. Дух Разрушения вошел в тебя, и ты закончишь так же, как король Готлих. Найдется новый бастард, который сыграет в футбол твоей отрезанной башкой. И случится это очень скоро.

— Я прикончу твою кошкобабу, — Джарли направил пистоль на прижавшуюся к моей ноге Уитанни. — А потом тебя, Кириэль. И барда прикажу прикончить. Так что решай, или ты со мной, или все вы умрете.

— Насильно мил не будешь, — я плюнул в снег. — Жалко, что хорошее дело потерпело неудачу из-за властолюбивого кретина. Вы разочаровали меня, ваша светлость.

— И меня тоже!!!

Звучный мужской голос прозвучал громко и неожиданно. Я обернулся. В полусотне метров от нас, на большом камне у края дороги стоял человек, державший в каждой руке по пистолю с зажженными фитилями. Рядом с ним стояла женщина, одетая по-мужски, в наемничьем берете и с мушкетом в руках.

— Люстерхоф! — воскликнул я.

— Он самый, приятель, — вальгардец взмахнул рукой, и из-за деревьев вдоль дороги вышли его люди, держа на прицеле своих арбалетов, самопалов и пистолей солдат Джарли. — Мы ехали следом за вами и видим, что успели вовремя. Будем стрелять, или побеседуем?

— Сначала побеседуем, — раздался женский голос, и между мной и Джарли встала фигура в плаще и капюшоне. Женщина скинула капюшон, и я узнал Алиль.

— Убери оружие, герцог, — сказала она спокойно и властно. — Не то…

Со всех сторон раздался тягучий тоскливый многоголосый вой. Лошади кавалеристов Джарли испуганно заржали, заволновались так, что всадники с трудом удерживали их. Миг спустя и люди испугались не меньше лошадей — не меньше двух дюжин гаттьен, возникших из вечернего сумрака, медленно приближались со всех сторон к отряду Джарли, беря его в кольцо.

— Убери оружие, — повторила Алиль.

Я видел, как у Джарли задергалось правое веко. Он тяжело вздохнул, покачал головой и сунул пистоль за пояс. Я почувствовал огромное облегчение.

— И что дальше? — с вызовом спросил герцог.

— Убирайся отсюда, — ответил я.

— Мы еще… — Бастард сжал кулаки, выругался и быстрым шагом подошел к своему коню, которого держал оруженосец. Вскочил на него, бросил на меня последний прощальный взгляд, полный смертельной ненависти и крикнул:

— За мной!

Мы смотрели, как колонна всадников уходит по дороге на юго-запад, в ту сторону, откуда мы шли к Волчьему Логову. Смотрели долго, настороженно, пока замыкающие колонну всадники не исчезли в морозных сумерках. А потом Алиль заговорила со мной.

— Ты нашел барда, — сказала она. — Я открою для вас портал, и ты сможешь сразу попасть в Нильгерд. Сестры Ши ждут вас.

— Спасибо, — я поклонился богине. — Ты спасла меня… нас всех.

— Поторопись, Ллэйрдганатх, барду нужна помощь. Если он умрет, мы лишимся последней надежды.

— Эх, как славно, что мы с тобой еще раз встретились! — Подошедший Люстерхоф облапил меня с силой и бесцеремонностью медведя. — Жалко только, что пострелять по этим крысам не удалось.

— Ты что, ехал за нами?

— Все время. Как узнал, что ты оказался в этой компании, так и решил присмотреть за тобой. Не доверяю я брутхаймцам, эти ублюдки известны своим вероломством. А бастард Джарли ублюдок вдвойне, и по рождению, и по свойствам своей душонки. И знаешь, мне напоследок хотелось повидать твою кошку, — Люстерхоф присел на корточку, с опаской протянул руку к Уитанни. Гаттьена прижала уши, но дала себя погладить. — Она напоминает мне о Маргрет, храни Вечный свет ее добрую душу! Смотрю на нее, а самому кажется, что Маргрет рядом.

— Спасибо, друг, — ответил я.

— Не благодари меня. Это я твой должник. Ты спас мне жизнь и… Ладно, не будем разводить нюни. Словом, я рад, что так вышло.

— Ллэйрдганатх, надо идти, — напомнила Алиль, коснувшись пальцами моей руки.

— Да. Прощай, Ромбранд!

— Прощай, Повелитель кошек, — вальгардец пожал мне руку и еще раз погладил Уитанни. — Берегите друг друга. Может, однажды еще встретимся.

— Может быть.

Портал, о котором говорила Алиль, светился в десяти метрах от меня, между стволами двух огромных сосен. Сначала в него вошли четверо воинов Холавида — разбившись по парам, они внесли в портал носилки с де Клерком и тело старого Даэга. Следом в портал прыгнула Уитанни.