Страница 4 из 7
И я засела под дверью как бедная родственница, мечтающая разбогатеть. К Савелию Ильичу то и дело заходили и выходили какие-то люди, которые не обращали на меня никакого внимания.
Наконец, ближе к десяти, когда казалось, что я просидела под дверью вечность, приехал Влад.
– Что, сидишь? – снисходительно обратился он ко мне с ухмылочкой на лице. – Ну, сиди, сиди, – сказал он, открывая дверь в кабинет.
Через пять минут он вышел. Только вид у него был уже хмурый – видать, досталось от начальства за опоздание.
– Поехали, – процедил он сквозь зубы.
– Куда?
– Много будешь знать, скоро состаришься, а ты уже и так не молодая, – прилетело мне в ответ.
И мы поехали. Конечно, сначала мы вышли из здания, сели в машину и там ещё минут десять ждали, пока выйдет Савелий Ильич.
– И чего ты такая толстая? – начал ворчать Влад, когда мы поехали вслед за машиной Савелия Ильича. – Была бы нормальной как все, хлопот было бы с тобой меньше. Куда столько жрёшь?
– Это я от страха, – ответила я.
– Не понял?
– Денег мало. Боюсь, что они закончатся, и кушать будет нечего. Вот и ем про запас. И вообще, можно подумать, ты сам супер-пупер красавчик, – в отместку сказала я. После того как Влад перестал мне мерещится принцем, я подходила к оценке его внешности адекватно.
– Да, я красавчик! С меня статую можно лепить! – самодовольно сказал Влад.
– Уже слеплена – статуя писающего мальчика, – успокоила я его.
– Не, не с меня. Если бы с меня, то свистулька была бы подлиннее и я бы не ссал, а срал на всех, – самодовольно сказал Влад.
– Да уж, в прошлой жизни ты, видимо, был птицей высокого полёта.
– Точно! Наверняка, Наполеоном. Савелий Ильич считает его самым умным политиком в истории.
– Вообще-то под птицей я имела в виду голубя, который гадит на памятники, – заметила я.
– Корова, – процедил сквозь зубы Влад.
– Обосравшийся голубь, – сказала я и отвернулась к окну.
Больше Влад не проронил ни слова, хотя ехали мы долго. Когда мы выехали за город, я начала беспокоится – куда это меня везут? На ходу из машины всё равно не выпрыгнешь, поэтому я старалась думать о деньгах, которые мне причитаются, чтобы заглушить страх.
Приехали мы к большому загородному дому. «Наверно, именно в этом доме я буду жить эти два месяца», – решила я.
Как только мы подъехали, огромные ворота сами открылись, и я почувствовала себя кроликом из анекдота, которого собирались разводить. Вот только бежать мне уже поздновато – ворота за нами тут же закрылись. Да и обещанный миллион прижимал меня к сиденью машины сильнее, чем ремень безопасности.
Савелий Ильич провёл нас в дом и завёл в огромный кабинет. Кабинет заставил меня вспомнить о Ленине и Сталине. Казалось, что где-то в коридорах притаился Берия.
– Садись, – указал мне Савелий Ильич на резной стул.
Я села. Сам хозяин устроился за письменным столом, а Влад уселся в кресло возле высоченных стеллажей с книгами.
– Итак, Виктория, – заговорил Савелий Ильич, – не буду врать, что я в восторге от тебя. Но, как говорится, при всём богатстве выбора другой альтернативы нет. Начну с самого начала. Я являюсь доверенным лицом, адвокатом и, главное, другом одного бизнесмена, который в данный момент находится за границей. Игорь там уже около года и должен вернуться недели через две.
Савелий Ильич немного помолчал и продолжил.
– У Игоря здесь осталась любимая жена, Юля, в которой он души не чает. Неделю назад Юля попала в сильнейшую аварию. За рулём была она сама и сейчас Юля находится в коме.
Я нервно сглотнула. Что-то мне совсем не нравилась эта история. И главное, причём здесь моя работа? Мне нужно будет ухаживать за этой Юлей? Я должна стать сиделкой?
– Как я уже сказал, – продолжил Савелий Ильич, – мой близкий друг Игорь очень любит свою жену. И если он узнает, в каком она состоянии, то неизвестно что с ним случится от переживаний. И, безусловно, при этом будет нанесён большой урон бизнесу. Если Игорь будет в курсе того, что случилось с его женой, ни о чём другом он думать не сможет.
Заметив растерянность на моём лице, Савелий Ильич добавил:
– Юля поправится, но не скоро, её жизни ничто не угрожает. Но за то время, что она лежит в коме, здоровью её мужа и его бизнесу может быть причинён непоправимый ущерб.
– Я не могу понять, какое отношение это всё имеет к работе, которую мне нужно будет выполнять, – наконец решилась я подать голос.
Савелий Ильич пристально посмотрел на меня.
– Тебе предстоит стать Юлей на то время, пока она находится в больнице.
Моя челюсть непроизвольно отвисла.
– Что? – прохрипела я.
– Что слышала. Пока Юля в коме, ты будешь исполнять её роль – роль жены для Игоря, – повторил Савелий Ильич.
Я чувствовала, как во рту у меня пересохло, а голова начала слегка кружится в ритме танго.
– Как я могу стать женой Игоря? Он же заметит подмену!
– А это уже будет зависеть от тебя, от твоего усердия и твоего желания заработать миллион, – медленно и с расстановкой сказал Савелий Ильич.
– Это невозможно! Я не смогу. Я не знала, что вы мне предложите такое. Я не согласна, – залепетала я и попыталась встать со стула.
– Сиди, – ко мне подошёл Влад и, положив руку мне на плечо, заставил сесть.
– Да, ты не идеальная копия Юли, но другого варианта нет. Конечно, было бы проще изменить внешность с помощью пластики какой-нибудь более сообразительной девушке. Но, к сожалению, после операции необходимо время на восстановление, а у нас его тоже нет.
– Я могу хотя бы посмотреть фотографию Юли? – попросила я.
Савелий Ильич достал из тумбочки фотографию и передал мне.
На фотографии была симпатичная девушка. И она да, была похожа на меня. Нет, не сказать, что мы были копией друг друга, но сходство определенно было, нас вполне могли бы принять за сестёр. У девушки была такая же округлая форма лица как у меня, такие же карие глаза, такой же разрез глаз, чуть широкий нос, и главное, и у неё и у меня была ямочка на подбородке. Только она была блондинкой, а я шатенкой. И Юля была стройной, а я полноватой.
Вот надо же, мы так похожи внешне, а у нас такая разная жизнь. Я никогда не считала себя красавицей, а Юля с таким же лицом как у меня смогла выйти замуж за богатого бизнесмена. Выходит, я свои внешние данные недооценивала.
– Игорь, наверняка заметит разницу, – сказала я, возвращая фотографию.
– Может и не заметит. Игорь не видел жену почти год, а за год Юля вполне могла измениться. Конечно, не до такой степени как ты. Похудеть тебе, безусловно, придётся, – сказал Савелий Ильич. – Это что касается внешности. О таких мелочах как покраска волос, отбеливание зубов и нанесение татуировок я даже и не упоминаю. Я опасаюсь другого.
– Чего?
– Юля умна. Она работала переводчиком в компании Игоря, там они и познакомились. Ты явно до её уровня не дотягиваешь.
– Хватит делать из меня дуру! – не выдержала я. – Ну и что, что я не знаю английский в совершенстве? Подумаешь! Эйнштейн, вон, вообще двоечником был!
Савелий Ильич хмыкнул:
– И сколько же научных открытий на твоём счету?
Я обиженно замолчала.
– Да ладно, Савелий Ильич, мы же всё равно не будем скрывать от Игоря факт аварии, – вступился за меня Влад. – Врачи популярно объяснят Игорю, что мозг его жены нельзя напрягать. Думаю, Вика справится.
– Влад, ты же понимаешь, что за промахи и успехи Вики отвечать тебе? – посмотрел Савелий Ильич на Влада змеиными глазами. – Ты её нашёл, с тебя и спрос.
– Не переживайте, всё будет хорошо. Уверен, у нас получится отличная копия, – бодро сказал Влад.
– Ну, ну… – протянул Савелий Ильич, вставая из-за стола. – Пойдём, Юля, я покажу тебе твою комнату. Ты будешь жить здесь, пока не приедет Игорь.
– Я не Юля, я Виктория, – сказала я, выходя из комнаты.
Савелий Ильич резко остановился и развернулся ко мне.
– С этого момента ты для всех Юля. Привыкай. А Виктория сейчас где-то в отпуске, прохлаждается на берегу моря, забудь о ней. Ясно?