Страница 24 из 26
Ширина ворот была таковой, чтобы в них мог проехать самый крупный харакай, и ни футом больше. Пришлось нарушить строй и провести животных по одному, а дивизион этродов разделить на две колонны по пять воинов в ряд.
Сам Гилберт давно миновал ворота и оказался в просторах внешних пещер, где пропадали последние источники света и начинались владения безграничной тьмы.
Ехать в одиночестве пришлось долго. Остальным кукловодам предстояло точно так же провести разделённые колонны этродов через узкие ворота и восстановить строй обратно; прошло по меньшей мере полчаса, когда торопливые лапы ещё двух харакаев поравнялись с тройкой Гилберта, а следом за ними лёгкой, но оттого не менее шумной трусцой прогремели дивизионы, снова выстраиваясь в единое войско.
— Как всё прошло? — поинтересовался Гилберт, когда напарники спрыгнули со своих харакаев и залезли к нему в пассажирский салон.
— Говоришь так, будто не следил за нами всё это время, — бросила Кара, устраиваясь на сидении. — Всё в порядке, хоть вышагивать торжественные марши нас никто и не учил.
— А ты? — обратился командир к Тидену, заметив, что тот не спешит с ответом.
— Жив и здоров, как видите. — Немного помедлив, Фонтер добавил: — Да уж, можно было догадаться, что моё семейство не пропустит такого торжества…
— Так твоя родня была там, среди провожающих?
— Ну а как же. Мать, сёстры, даже двоюродная родня не поленилась приехать. Видели бы вы их лица, когда прямо за мной, аккурат в правом ряду прошагал мой окостеневший папаня.
— Серьёзно?! — Кара завертелась и стала всматриваться в шагавшие позади шеренги. В правой колонне той части войска, которую вёл Тиден, и правда покачивался приснопамятный двузубчатый наплечник. — Когда ты успел его туда поставить?
Впервые за всё время их знакомства девушка смотрела на напарника со смесью искреннего уважения и восхищения на лице.
— Вчера, ближе к вечеру. Долго ли поменять двух солдат местами.
— Вы только посмотрите. И этот человек вчера рассказывал слёзные истории о том, как ему жалко свою мамочку!
— Всему должен быть предел, — произнёс в ответ Тиден. — Я и так слишком многим пожертвовал ради этой семьи. Пусть испытают хоть малую толику того, что меня ожидает, хотя бы раз увидят монстра, с которым мне предстоит воевать бок-о-бок пять долгих лет.
Пять лет…
Выставив ноги в проход, Кара обернулась назад. Там, за головами полутора тысяч марширующих воинов, горели фонари внешней стенызаставы. Один из них, казалось, двигался, словно кто-то размахивал лампой на прощание. Выше и дальше виднелся рой огоньков Кина'Терона — той его части, что ещё виднелась через узкий коридор.
Точка невозврата была пройдена. Последняя возможность испугаться, дать слабину и сбежать, бросив браслет и униформу и до конца жизни скрываясь под видом простого горожанина. Последний шанс, что их остановят законники и попросят Кару пройти с ними для дачи показаний. Никто не погонится за ними через эти тёмные, полные опасностей подземелья, и ни одной разумной души не встретится им впереди, кроме разве что охотничьих отрядов да разведчиков, ведущих неусыпный надзор возле границы.
Путь предстоял долгий, и Гилберт подогнал харакаев, заставив их быстрее семенить лапами, а войско перешло на неспешный бег, поспевая за транспортом.
Перед глазами проплывали своды пещер. Узкие коридоры, в которых едва помещалось войско, сменялись огромными залами. Пласты безжизненного камня перемежались зарослями грибов и залежами пород, подземными озёрами и речками.
Постукивание жучьих лап и топот сотен костяных ног слились в единую какофонию, врываясь в мертвенную тишину подземелий и отдаваясь гулким эхом на многие залы и тоннели вокруг.
В отдалении то и дело мелькали силуэты подземных тварей. Крупные и едва заметные, одни из них спешно убегали подальше от грохочущего ужаса, представлявшегося им единым механизмом, другие шныряли вокруг, бросая голодные взгляды, но не решаясь приблизиться к столь шумному и многочисленному противнику.
Выносливые харакаи могли без отдыха шагать более суток, а этроды и вовсе не уставали, пока рядом имелся источник энергии, благодаря чему войско могло двигаться почти без остановок.
Сидеть часами напролёт оказалось не так уж легко, и кукловоды время от времени прохаживались по салону, а то и вовсе спрыгивали на землю и преодолевали часть расстояния, двигаясь трусцой и стараясь не попасть под врезающиеся в землю лапы харакаев.
Когда наступало время трапезы, один из офицеров перепрыгивал на транспорт с припасами и на ходу вытаскивал из ящиков наборы еды и питья. Ели прямотут, в пассажирском салоне.
Спустя пятнадцать часов харакаи стали выказывать первые признаки усталости, запинаясь лапами и опуская корпус чуть ли не до самой земли. Впередиочень кстати показалось небольшое озерцо, возле которого было решено сделать привал, а заодно и поспать самим.
Даже не спрашивая, кто вызовется первым стоять в дозоре, Кара и Тиден принялись устраиваться на ночлег. Пока Фонтер отыскивал среди припасов подушки и одеяла, девушка осмотрела сидения и с немалым облегчением обнаружила, что их спинки откидываются назад, превращая часть салона в полноценные кровати.
Вскоре кукловоды прекратили копошиться, нашли для себя удобную позу и уснули. В подземелье наступила тишина, более не нарушаемая ни цокотом харакаевых лап, ни топотом сотен костяных сапог. Если выключить руну ночного зрения, то могло показаться, что их группа застыла посреди бескрайней пустоты, лишённой света, звуков и самой жизни.
Ночёвка прошла без происшествий. Пока напарники сладко посапывали за стенками панциря, Гилберт расставил два отряда солдат вокруг харакаев, а сам на всякий случай лично прошёлся по рядам и пересчитал остальное войско. На самом деле, местоположение и состояние каждого отдельного этрода легко определялось ментальной связью, но никто не обвинит солдата в излишнейпредусмотрительности.
Вода в озере оказалась пресной, чистой и пригодной для питья, и, соблюдая меры предосторожности — то есть взяв с собой десяток воинов, — Гилберт наполнил опустевшие тюки. Пока он держал сосуды под водой, без особого интереса вглядываясь прозрачную поверхность, в голове, освобождённой от тревожных мыслей, сами собойзазвучали слова:
«ИМЕНЕМ СОВЕТА КОМАНДУЮЩИХ ГОСУДАРСТВА ТЕОРАТ, ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ! ЗАЩИЩАЙ ГРАНИЦЫ ИМПЕРИИ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!»
Кукловод помотал головой, прогоняя неуместные воспоминания, и вынул флягу из воды — та давно заполнилась, перестав выпускать пузырьки воздуха.
Когда Кара и Тиден проснулись, войско снова двинулось в путь, а командир воспользовался своей очередью на отдых, быстро заснув в мерно покачивающемся панцире харакая.
Спалось плохо, и дело было вовсе не в тряске или твёрдой поверхности разложенной койки.
«ВЫБРОСЬ ИЗ ГОЛОВЫ МИРСКИЕ МЫСЛИ И ЗАБОТЫ! НЕ ПОЗВОЛЯЙ НИ ОДНОМУ АРСАФИРСКОМУ СОЛДАТУ ИЛИ ГРАЖДАНИНУ ПРОНИКНУТЬ В НАШИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ И ПУСТОШИ!»
Слова нерушимого приказа, вбитые в Зале Совета вместе с непереносимой болью, зачем-то снова и снова вспыхивали в голове, словно боялись, что кукловод их вдруг забудет. Полноценно выспаться так и не удалось, и, когда спустя несколько часов Гилберт сидел и протирал глаза, прогоняя остатки сна, отзвуки слов всё ещё гремели на застенках разума. Оставалось надеяться, что к концу пути этот побочный эффект утихнет и не помешает кукловодам выполнять свои задачи.
***
Для простого путника подобное путешествие через дикие подземелья Теората очень скоро закончилось бы в желудке какой-нибудь твари, да и охотники с рудокопами, обученные выживанию в пещерах, иной раз не возвращались домой. Для кукловодов же, вооружённых самыми смертоносными рунами и имеющих за спиной полуторатысячное войско, этот переход был, пожалуй, самой безопасной частью их миссии.
Как и планировалось, дорога заняла две недели. Ориентируясь по составленной разведкой карте, армия без устали преодолевала пещеру за пещерой, коридор за коридором, с каждой пройденной лигой приближаясь к восточной границе и всё сильнее отдаляясь от последнего оплота света и жизни в этих бесконечно пустых и мрачных просторах.