Страница 3 из 21
– Ты можешь думать о чем-нибудь кроме жратвы?! – возмутился Леший.
– Могу, но с напрягом, – сознался я. – Похоже, мой организм активно восстанавливается, и для этого ему позарез необходима энергия.
Загребельный внимательно поглядел на меня, а затем с усталым вздохом поднялся на ноги.
– Жди. Сейчас принесу. – С этими словами подполковник поплелся к выходу.
– Спасибо, Андрюха, – я выкрикнул вслед другу слова искренней благодарности.
Оставшись один, я вновь уставился на холмик из сияющих кристаллов. Сделал я это не только, вернее не столько потому, что в смолянисто-черной темноте старого бомбоубежища больше не на что было глядеть, а потому, что голубые огоньки каким-то невероятным образом растормаживали, заставляли мозг работать, воскрешали воспоминания. Возможно все это весьма и весьма субъективно, возможно мне просто надо было за что-то зацепиться, найти ту самую точку опоры, которая и позволит перевернуть весь мир… мир моих знаний, убеждений, надежд.
Кстати, его уже переворачивали неоднократно. Первый раз это произошло в конце девяносто первого года, когда огромная крепость, именуемая великим и могучим Советским Союзом, в мгновение ока превратилась в груду мелких кирпичиков, пригодных лишь для строительства уродливых заборов, разделяющих некогда дружный и единый народ. Второй раз мир полетел в тартарары два года назад. Именно тогда на Землю пришли ханхи, и человечество погрузилось в пучину хаоса, ужаса и смерти. Да, это оказалось страшным, невиданным по мощи и разрушительности ударом, но тогда хоть все было понятно. Мы – хорошие, они – плохие. Мы стремились выжить, они – ограбить, начисто выпотрошить планету. И нам было не договориться, ни за что и никогда. Я тогда по своей наивности полагал, что чего-нибудь иного, этакого, способного затмить экспансию ханхов, уже никогда не произойдет. Но, как выяснилось, ошибся. Вчерашний день перечеркнул прошлое, перевернул все с ног на голову.
Приход Загребельного оторвал от воспоминаний. Подполковник сунул мне еду и уселся на прежнее место. Свой котелок Леший тоже притащил, только открывать не стал. Поставил рядом, всем своим видом демонстрируя, что еда для него сейчас не главное. Ну, это, в конце концов, его личное дело. У меня же сейчас ломка, ломоть мяса мне сейчас как доза для наркомана.
Наблюдая за тем, как я жадно терзаю сразу два куска, Леший задумчиво произнес:
– Говоришь, восстанавливаешься?
– Ага. Заживает как на собаке, даже еще быстрее, – прошамкал я с полным ртом.
– И как это прикажешь называть? Чудом что ли?
– Вообще-то до моментального чудотворного исцеления процесс слегка не дотянул, но, в общем-то, ход твоих мыслей мне нравится.
– Еще одно доказательство… – Загребельный окинул меня внимательным, оценивающим взглядом, так, будто выбирал морскую свинку на птичьем рынке.
– Доказательство чего?
– Того что мы не сошли с ума. Того что наша встреча с НИМ произошла на самом деле.
– С НИМ… – я словно попробовал это слово на вкус, и оно мне не очень понравилось. – Мы так и будем величать ЕГО с помощью безличного местоимения?
– А как ты предлагаешь? – пожал плечами Леший. – Всевышний, Создатель, Творец? А может Иисус, Будда, Мухаммед?
– Ну, если учесть, что настоящего своего имени ОН так и не назвал… – я призадумался. – А что если Начальник?
– Замечательно! Твоему другу милиционеру очень понравится, – хохотнул Загребельный.
– Тогда Главный. Просто Главный, – я помедлил, после чего уточнил: – Нам все равно ЕГО придется как-то называть. А мне вовсе не светит прослыть конченым идиотом, услышь кто, что мы обсуждаем встречу с богом.
– Или с тем, кто он есть на самом деле, – угрюмо уточнил Леший.
– Ты прав, – мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть.
После этих слов сама собой образовалась короткая пауза. Один день это уж очень малый срок, чтобы оправиться от шока, в который нас поверг рассказ… Главного. Тут я мысленно себя похвалил. Хорошее все же имечко я ему подыскал. Нейтральное. Оно не будет смущать своим, пожалуй, уже заложенным в гены суеверным трепетом, и одновременно с этим не станет напоминать о расе, с ног до головы обагрившей себя человеческой кровью. И это правильно. Холодный разум – вот что сейчас самое главное, вот что поможет выполнить возложенную на нас миссию.
– Сейчас, наконец, появилась возможность спокойно и трезво поразмыслить над всем происходящим, – конечно же Андрюха думал о том же самом.
– Давай поразмыслим, – я прикончил первую порцию мяса и тут же приступил ко второй.
– Что такого этот конспиратор нам поведал? Что нам может помочь?
– Главный, – поправил я приятеля.
– Ладно, пускай будет Главный, – согласился подполковник ФСБ. – Так что мы узнали из его рассказа?
– Из рассказов, – уточнил я.
– Из рассказов? – Загребельный почесал затылок. – Пожалуй. У нас было две встречи. В первый раз мы не знали всей правды, но все же Главный делился кое-какой информацией. Не думаю, что тогда он лгал.
– Похоже, что не лгал, – я красноречиво покосился на сияющую горку голубых кристаллов. Ведь об их существовании мы впервые узнали именно от него… Главного, значит.
– Но все же самая интересная, самая важная часть нашего разговора эта та, что состоялась вчера, – Леший последовал моему примеру и тоже уставился на камни. Он помолчал немного, а затем, будто разговаривая сам с собой, произнес: – Не думал я, что все так…
– Не думал?! – я с жаром перебил приятеля. – Ври больше! Ты прекрасно все знал. Ты и вся твоя гребаная контора. Пока Главный рассказывал, я следил за тобой. У тебя, друг любезный, все на роже было написано.
– Вот сейчас ты на меня всех дохлых собак повесишь, – спокойно, без всякой обиды парировал Леший. Его вид, его печально-усталое спокойствие заставили меня устыдиться собственной горячности.
– Прости, Андрюха, я не то хотел сказать, – пришлось поспешно извиниться.
– Да теперь-то чего уж…– задумчиво протянул Загребельный. – После драки кулаками не машут.
– Расскажи, – попросил я. – Главный сказал, что виновниками всему этому… – тут я красноречиво обвел взглядом едва различимые в темноте стены заброшенного бомбоубежища, словно это была крошечная модель всего нашего погибающего мира, – …что виновники мы, люди.
– Я думал над его словами, – кивнул Загребельный. – Конечно сложно сказать что бы там и как было дальше, не вмешайся ханхи, но заваруха намечалась конкретная.
– Даже так? – я удивленно приподнял бровь.
– Именно, – подполковник ФСБ тяжело вздохнул. – Когда началось вторжение, я, честно признаться, даже вздохнул с облегчением. Только борьба с внешним, общим для всех стран и народов врагом могла остановить все это безумие.
– Да говори же, черт тебя побери! – все эти хождения вокруг да около мне уже порядком начали действовать на нервы. Требовалась конкретная информация и желательно побыстрей.
– Ладно уж, слушай, – было видно, что Загребельный решился, сорвал со своей памяти печать с надписью «Совершенно секретно» и впервые поведал постороннему то, о чем был должен молчать до конца своих дней.
Глава 2
Леший задумчиво глядел на горку светящихся голубых кристаллов и медленно говорил. Казалось, что эти таинственные артефакты магическим образом контролируют его сознание, своим мерцанием задают ритм его голосу. Все это, конечно же, было не так, и магии в истории, которую излагал подполковник ФСБ, присутствовало даже меньше, чем в строевом уставе.
– На самом деле события развивались несколько иначе, чем их описывал Главный. – Вспоминая прошлое, Андрюха поморщился, словно препарировал мерзкую протухшую жабу. – Да оно и понятно. У Главного вряд ли имелась возможность распутать весь этот клубок. Чтобы понять все происходившее тогда, надо быть человеком, мыслить как человек, знать нашу суть и глубину того безумия, в которую мы готовы низвергнуть себя и весь свой мир.
Я слушал не перебивая. Хотелось верить, что Загребельный оставит без внимания морально-этическую сторону вопроса, выслушивать которую у меня, прямо сказать, не доставало сил, и обратится к фактам. Слава богу, так оно и вышло.