Страница 13 из 29
Тук-тук. Тук-тук.
Старик в это время перепрыгнул через ручей, поднялся выше по течению и подошёл к огромному дереву исполину. Огляделся по сторонам, убедился, что кроме меня, усердно занятого высеканием огня, в лесу никого нет, ловкими движениями руки поддел кору, и та отошла от ствола. Святогор аккуратно поставил кусок коры рядом с деревом, облокотив его о ствол. Так же легко вытащил слой дерева, потянув за спрятанную ручку. Он был не толстым, но прочным и напоминал собой пластмассовую пробку от бутылки, только овальной формы, около метра высотой. За большой пробкой скрывался овальный проход внутрь дерева. Дупло было огромным и сухим.
Артанец скользнул в темноту. Я по прежнему настойчиво высекал огонь из камня, очень мне хотелось его распалить к приходу старика, но тот никак не хотел загораться!
Тук-тук. Тук-тук.
«Стоп! А что если… – мелькнула у меня мысль в голове, – использовать мох!» Огляделся, и вижу, неподалеку стоит сухая берёза, вся покрытая бородами мха.
– Ага, вот и то, что надо! – Воскликнул я.
Нарвал охапку бородача, самого сухого, и вернувшись, аккуратно уложил его под низ листьев и травы. И снова принялся высекать искры, ударяя камни, друг о друга.
Тук– тук. Тук– тук. Тук-тук.
– О, боже! Помоги мне зажечь этот костёр! – взмолился я.
Тук-тук. Тук-тук.
И с удвоенной силой начал двигать руками, даже сразу не заметил, как на мох упала искра, и он вспыхнул красным огоньком.
Тук-тук-тук-тук-тук.
– О, господи спасибо тебе! Однако непростое это занятие! – воскликнул я, вытирая рукавом пот со лба.
Этим временем мой новый друг вынес из своей кладовой сушеный свиной окорок и зелёный свёрток. Переложил свёрток под мышку правой руки, свободной тщательно запечатал свой тайник, направился ко мне.
– Ты быстро справился с костром! – выказал свою радость подошедший Святогор.
– Да нет уж, повозиться пришлось. В нашем мире есть спички, чиркнул раз и всё готово!
– Что есть?
– Спички, это тонкие деревянные палочки, – я подобрал с земли подходящую ветку, отломил кусочек, который, на мой взгляд, был больше всего похож на спичку и показал собеседнику, – а вот здесь на кончике сера. Специальный воспламеняющийся слой. Они лежат в небольшой коробочке, у которой с двух сторон имеется специальное покрытие, твёрдое и шершавое, предназначенное для трения о них спички. Спичку берут в правую руку, а в левую коробок и вот так чиркают, коричневой головкой о боковую грань коробка – я показал, как это делается, – подносят к костру и поджигают его.
– Хм! Никогда не видел.
– Если я попаду сюда, к вам, ещё раз, то обязательно подарю тебе коробок!
– Спасибо! Но я боюсь, что не доживу.
Он развернул свёрток, там оказались хлебные лепёшки, от запаха свежего хлеба потекли слюнки.
– А что за листья, в которые завернут хлеб? – поинтересовался я.
– Это редкая трава. У нас он называется обложник лесной. Он очень хорошо сохраняет продукты, если их завернуть в него. Попробуй хлеб!
Отщипнув кусочек от своей лепёшки, отправил его в рот. Вкус и свежесть хлеба меня просто поразили.
– Он словно только что выпечен! Разве только что холодный, – изумился я.
– А ему пять дней.
– Ни за что бы, ни поверил!
– Эта трава не позволяет ему портиться и защищает от лишней влаги. Забирает её на себя и этим живёт, а днём наоборот.
– Удивительно!
Трапеза шла медленно и чинно. Мы поглощали лепёшки с мясом и запивали их ключевой водой. Такого раньше я никогда не пробовал.
– Скажи мне, Святогор, – спросил я, подбрасывая дрова в огонь, – для чего мы разожгли костёр, если ничего не жарим?
– Надо приготовить отвар, которым мы должны натереться. Но сначала надо будет хорошо помыться.
– Зачем?
– Завтра мы будем идти по территории племени Маро. Они отличные охотники с хорошим зрением и отличным нюхом. Запах пота учуют издалека, они хуже волка. Поэтому надо обезопасить себя.
– А здесь эти Маро могут напасть?
– Маро как дикие звери, охотятся только на своей территории, причём особо не перебирают, кого есть. Будь-то человек или взрослый кабан. Они рассуждают, что в желудках одно мясо от другого уже ничем не отличается.
«Ну вот, завтра увижу живых людоедов. Интересно, что будет дальше?» – подумал я, засовывая в рот последний кусок лепёшки и кусочек свинины.
Пожилой артанец молча встал, тщательно собрал все остатки еды, и даже крошки. Я предложил ему свою помощь в приготовлении отвара, но старик отказался, объяснив, что чужеземцы не в состоянии хорошо проделать эту работу. Он пошарил в кармане своих широких штанов и выудил оттуда причудливый камень и протянул мне.
– Это мыльный камень, – озвучил старик свои действия, видя мой абсолютно недоумённый взгляд, – иди, помой одежду, и сам хорошо помойся.
– Камнем? – моему удивлению не было предела.
– …? – теперь настала очередь Святогора застыть в недоумении, – мы его только для этих целей и используем! А ты что, никогда такого не видел?
– Видел, но ни такое! Ладно, камнем так камнем.
Я пошёл к ручью, снимая на ходу свои одежды. Камень этот оказался вроде нашего мыла. Только очень твердого, как камень, медленно растворяющегося в воде, образуя мелкую и плотную пену. Что интересно, он очень легко и быстро выполаскивается! «При случае надо будет себе кусочек взять, вдруг пригодится!» подумал я.
Одежду развесили вокруг костра, оставшись лишь в нижнем белье. Святогор принёс большой пучок петрушки, подобрал с земли около поваленного дерева высохший кусок коры. Он был изогнут не как обычно, по ширине ствола, а вдоль, по ходу роста дерева. Получилось естественное корытце. Старик тщательно переминал листики травы, используя для этого два камня: один круглый, второй плоский, с природной выемкой в его середине, словно сама природа, использовала его в качестве ступы. Готовую продукцию складывал в чашку из коры дуба. Затем залил небольшим количеством воды, набранной тут же из ручья, но только почему-то с левого берега, а не с правого, где сидели мы.
– Всем этим надо натереться до восхода солнца.
– Надо – натрёмся. А теперь спать?
– Да, но дежурить придётся по очереди.
– Кто первый? Давай я.
– Хорошо, – артанец спорить не стал, – как луна пройдёт, половину своего небесного пути, разбуди меня.
– Сделаем.
С этими словами старик лёг в траву, свернулся калачиком и сразу уснул. Я остался на страже наших жизней.
Ночь была спокойной и тихой. Тишину изредка нарушали крики ночных охотников. Темнота в лесу была густой и непроницаемой. Сквозь густые кроны деревьев не пробивался ни один лучик света, лишь пламя костра освещало часть леса. Я решил, что его, должно быть, можно увидеть издалека, а потому стал меньше подбрасывать дровишек в огонь.
За спиной послышались шаги, я обернулся и взялся за меч. Шаги затихли. Глазами стал изучать окружающие меня деревья. Ничего. Всё, казалось, было спокойно, и я снова повернулся к огню. Листья снова зашуршали и отчетливо послышались шаги. Я резко обернулся – снова никого. Я встал и пошёл на шум шагов. Сердце в груди бешено колотилось. В неизвестном месте, в глухом лесу, никто не знает, что может выскочить из-за дерева.
Отойдя от костра метров на пять-семь, я натолкнулся на источник шагов. Это был монстр, который заслышав меня, свернулся в колючий шарик: простой маленький ежик, шагавший по своим делам, или бродивший в поисках пищи.
«Такой маленький, а шума столько создаёт!», – подумал я и вернулся на своё место.
Первое время спать не хотелось, но постепенно усталость стала брать своё, и веки отяжелели. Чтобы окончательно не свалиться, я встал и пошёл к ручью, где ополоснул своё лицо холодной водой и утолил внезапно подкатившую жажду.
– Кш-ш, фыш-ш! – раздалось за спиной.
Я обернулся и опять никого не увидел. Встал, прошёлся. Где-то неподалеку, в глуши лесной чаще, захлопала крыльями птица; перелетев на соседнее дерево, она уселась на толстой ветке.