Страница 2 из 10
Последняя фраза произнесена с легким снисхождением. Гроссмейстер сделал свой ход, подставив под удар ничего не значащую фигуру. Траун, словно хищник, играющий с добычей. Прайс почувствовала, как мужчины за спиной удивленно переглянулись. Не видят дальше носа собственного ИЗРа!
— Хорошо, гранд-адмирал, — миролюбиво отозвалась Прайс.
Траун кивнул, одарив ее многозначительным взглядом. В бездонных алых глазах блестели искры, предназначенные только ей, заметные лишь ей. Экзот покосился на нее, слегка приподняв бровь. Перед тем, как голограмма безвозвратно потухла, легкая, едва заметная улыбка озарила красивое лицо гранд-адмирала.
— Мы вот так просто позволим им уйти? Не понимаю… — резкий недоумевающий голос Константина развеял остатки чарующего присутствия экзота. Аринда едва подавила зачатки зарождающегося гнева. Дурак!
— Я знаю, — Прайс ядовито улыбнулась, вспомнив холодные чисские объятия и пожирающий взор алых глаз. — Уверяю вас, адмирал, план Трауна простирается намного дальше поимки одной повстанческой ячейки.
По телу Аринды непроизвольно пробежали мурашки, а низ живота наполнился желанием. После того, что произошло на «Исполнительнице»… И все же Аринда не могла понять — любовь или страсть? Им хватило времени. Она все просчитала, а он доверился ей, совсем как сейчас, позволив взять на себя ответственность за операцию и командование флотом. Ведь путь наверх от ангара до мостика составляет…
Шесть минут и тридцать три секунды.
Комментарий к 1. Звенящий осколок
*Lampas accendatur. Mirabilis - Горящий факел. Удивительно.
Чеунх=латынь (хэдканон автора XD)
========== 2. Дымящийся осколок ==========
Из окна открывался великолепный вид на лотальский пейзаж. Солнце медленно садилось, озаряя окрестности прощальными лучами. Горизонт немного затуманен предзакатной дымкой. Вдали виднелись пологие хребты старых гор, испещренные таинственными пещерами и тоннелями древних каменных сооружений, сокрытых в отвесных скалах. Просторная степь, покрытая желтой, выжженной солнцем травой, простиралась до самых гор. Настоящая первозданная красота! Настоящая свобода!
Скрестив руки на груди, Аринда Прайс рассматривала великолепный пейзаж родной планеты. Она до сих пор ненавидела и широкий простор, и покой обычной провинциальной жизни, и местных жителей, за которых несла теперь ответственность как губернатор.
Горизонт подернут дымкой. Горизонт. В иных, более цивилизованных мирах, таких, как Корусант или Эриаду, погруженные в бешеный темп жизни мегаполиса люди часто не видели горизонта за всю свою жизнь. Им не было дела до такой мелочи. Женщина шумно вздохнула. И ей не было!.. Абсолютно. И, тем не менее, именно этот горизонт стал для Аринды Прайс горизонтом событий: воображаемой границей не только между небом и землей, но и гранью пространства-времени, разделив вектор ее жизни на три важных отрезка. Первый раз она смотрела так на горизонт перед тем, как на много долгих лет покинуть Лотал, оставив простую жизнь и в один миг потеряв все, что у нее было. Так закончился отрезок провинциальной жизни, и началась борьба за выживание в каменных джунглях Корусанта. Второй раз Аринда взирала на горизонт, возвратившись на Лотал уже в качестве губернатора, взобравшись по карьерной лестнице политика и разделавшись со всеми недоброжелателями. Так начался третий, более спокойный отрезок жизни. Она добилась того, чего желала — построила карьеру, вернула все, что потеряла, и приобрела власть. И тогда ей не было дела до горизонта.
Впереди горел закат. Она именно смотрела, не любовалась и не восхищалась. Но взгляд ее все же изменился, теперь Аринда осматривала то, что принадлежит ей. Лотал принадлежит ей!
— В свете лун Лотала сияют листья степной травы…
Бархатный голос, прозвучавший столь неожиданно, заставил ее вздрогнуть. Как тот юнец, Вэнто, вообще мог работать с этим… существом, способным так бесшумно подкрадываться? Раздраженно выдохнув, она плавно крутанулась на каблуке, чтобы поприветствовать собеседника. Спина и плечи рефлекторно выпрямились в присутствии представителя высшего имперского командования.
— Гранд-адмирал.
Экзот находился в тени, а мистический свет алых глаз мог поспорить в красоте и притягательности с заходящим над степью солнцем.
— Вам знакома эта баллада? — невозмутимо спросил чисс, будто не расслышав ее приветствия.
Ядовитая усмешка отразилась на лице Аринды. Бесконечные разговоры об искусстве, музыке, обычаях, а вот теперь еще и о местном фольклоре. До подобных возвышенных вещей ей было ровно такое же дело, как и до темнеющего горизонта.
— Любому лотальцу она знакома, — холодно ответила Прайс и попыталась перевести тему к более насущным вещам. — Количество браков на имперском военном заводе…
— Пожалуйста, спойте для меня эту балладу, — мягко перебил Траун, мирские дела его явно не интересовали.
— Что? — зрачки женщины удивленно расширились, а руки сжались в кулаки.
Спеть? Балладу? Этот нелюдь точно об разрушитель головой ударился! Он пробыл на Лотале всего несколько часов и, вместо того, чтобы сразу отправиться на завод, дабы разобраться с бракованной продукцией, велел принести в свои временные апартаменты образцы лотальской культуры, голографические картины, обломок стены с граффити, даже непонятно откуда взявшуюся мозаику тви‘леков с Рилота, а также потребовал полную наводку на семью Бриджеров и тех, кто хоть как-то был связан с ними.
Аринда была раздражена методом работы Трауна. Казалось, этот нелюдь может выжидать вечно, прежде чем ухватить и сжать жертву в стальных тисках или… дать уйти. Буквально пару дней назад ему пришлось оправдываться перед Таркином за то, что именно он отпустил Чама Синдуллу, лидера рилотских экстремистов, и его дочь. Не упустил, а отпустил. Гранд-мофф был в ярости, а Траун деловито заявил, что поимка и последующая казнь Чама Синдуллы привели бы к массовому бунту тви’леков. Слишком гуманно, слишком не по-имперски. Ведь можно было их всех выжечь «Дисрапторами», как сделал с ласатами агент Каллас. Траун слишком гуманен.
— Я прошу вас, — настаивал Траун, его гипнотический голос будто вежливо обнимал сознание. — Это поможет мне лучше понять психологию лотальцев.
Прайс усмехнулась и немного посочувствовала Элаю Вэнто, явно выслушивавшему подобное на протяжении многих лет. Интересно, Траун просил его рассказать о лайсатранских мифах? Такой подход раздражал. Но отказать существу, с которым провела самые счастливые мгновения жизни, она не могла.
— Извольте, гранд-адмирал.
Аринда запела древнюю балладу о белом лот-коте, строки которой знала наизусть еще с раннего детства. Ей всегда говорили, что у нее хороший голос, но развивать такой сомнительный, на ее взгляд, талант на Лотале не представлялось возможным. Люди здесь — в основном фермеры или шахтеры. Не до песен им, не до искусства. Чарка крепкой чачи и азартные игры в свободный вечер — вот их потолок. Однако вежливое внимание к ее вокальным данным со стороны чисса оказалось невероятно приятным. Она пела, а он не просто слушал, а слышал и понимал в смысле баллады, как ей казалось, гораздо больше, чем она сама. По молодости Аринда где-то вычитала, что на Альдераане мужчины поют женщинам серенады, добиваясь взаимности в отношениях. А сейчас она пела для него. Романтично, казалось бы. Но… разве можно назвать их взаимодействие отношениями? Ответа на этот вопрос она не знала.
Сама того не заметив, Аринда оказалась в объятиях экзота. Что она для него значит, для чужака из Неизведанных Регионов? И почему сама то ищет близости с ним, то скрытно ненавидит? Аринде казалось, будто Траун играет с ней: изучает ее реакции, анализирует каждое движение тела и деликатно подготавливает для чего-то. Для чего? Неужели она — очередная пешка, голографическая фигурка корабля на его тактическом дисплее? И все же, находиться в его обществе комфортно, а близость с ним восхитительна. Кто же он для нее? Любовник… это слово вызывало отвращение. Да и он ни разу не назвал ее по имени. Но быть с ним она желала так неистово, как не желала должности губернатора в свое время.