Искусство чиссов

— Гранд-адмирал Траун, на связи директор Орсон Кренник! — отрапортовал капитан Парк.

— Соединяйте! — холодно приказал чисс, тем не менее ласково погладив свою женщину по голове.

Мэрис упорно трудилась у его ног, пропуская мимо ушей серьезный разговор ближайших поставках вооружения, испытаниях каких-то прототипов и новых моделях СИДов. Она упрямо массировала его живот, касаясь известных лишь ей участков возбуждения. Тело Трауна, казалось, вообще не реагировало ни на что. Он вел серьезный разговор с важным имперским служащим в течение двадцати минут, периодически запуская пальцы в ее волосы и нежно поглаживая голову. Мэрис применила всё свое умение, снова и снова заглатывая гипсобелиум, водя языком по чувствительным чешуям, и уже готова была сдаться, давно устав орально ублажать его, но, к счастью, сеанс голосвязи закончился. Проектор отключился, а руки Трауна быстро взялись за голову девушки, резко отведя ее в сторону и заставляя выпустить из оральных ласк его орган. Тут же чешуи на гипсобелиуме грозно ощетинились. Брызнула светящаяся бирюзовая струя семени, заливая центральный монитор. Чисс протяжно зашипел, выпуская сдерживаемые все это время эмоции и отдаваясь наслаждению, а в глазах его пылал дикий огонь.

Слегка отдышавшись, Траун с уважением посмотрел на свою женщину и игриво произнес:

— Благодарность принята! Этот раунд за Вами.

— Я намереваюсь выиграть еще один, — хитро произнесла она, прислонившись лбом к его бедру.

Мэрис была облачена в белый кореллианский хитон из мягчайшего хлопка, широкий подол которого спускался до самых стоп. Под ним она была совершенно нага, побрезговав надевать нижнее белье для такого случая.

Подняв подол, девушка демонстративно, по-хозяйски, уселась на чисские бедра, обхватив их тонкими ногами. Пальцы забегали по пуговицам, вновь расстегивая китель, который затем был снят и небрежно скинут на пол. В руках появился карамбиак, который с легкостью разрезал форменную одежду, обнажая наконец синюю кожу. Мэрис проворно водила пальцами по его бокам, наслаждаясь дрожью чисского тела и тихим приятным на слух шипением. Выкинув ошметки одежды, девушка с задором посмотрела в его строгое каменное лицо и прижалась лицом к груди. Высунув язык, она медленно стала водить им по роговым наростам, периодически прикусывая, как гладкие, так и шершавые участки кожи. Обхватив тыльные стороны его ладоней, все еще покоящиеся на подлокотниках, она с удовольствием заметила, что они дрожат. Из груди чисса вырвалось длинное рычание, когда девушка в очередной раз нежно прикусила кожу.

Вновь переведя взгляд на него, Мэрис одарила все еще по-адмиральски невозмутимое лицо интимным взглядом. Посмотрев вниз, она увидела, что Траун вновь готов к сражению. Аккуратно подняв широкий подол хитона, Мэрис привстала. Она вновь заглянула в сузившиеся от напускной строгости алые глаза и согнула колени, обхватывая его бедра и опираясь на широкое сиденье. Демонстративно смотря ему в глаза, она приподнялась и, задержавшись на секунду, очень медленно стала погружать в свое лоно его гипсобелиум.

Снова пискнул комлинк. От неожиданности Мэрис плюхнулась ему на бедра, принимая до основания гипсобелиум, и издала при этом совсем неприличный стон. Немедленно замолчав, она слушала, как Траун, включив связь, говорит с капитаном Парком.

— Гранд-адмирал, сэр! Прошу прощения за беспокойство, но с вами срочно хочет поговорить гранд-мофф Таркин… — лепетал испуганный Парк.

— Соедините меня с ним, но только не через голопроектор! Я сейчас занимаюсь исследованием одной очень важной скульптуры, и мой проектор занят, — спокойно произнес чисс, доставая веревку и связывая Мэрис рот.

Девушка знала, что теперь она может прыгать на нем сколько угодно, но не имеет права издать ни звука, что было крайне затруднительно. Как в подтверждение этого, он обхватил ее за талию и стал плавно двигать тело вверх-вниз, самодовольно улыбаясь. Это был подлый ход!

Из комлинка раздался голос Уилхаффа Таркина, и Траун погрузился в важный разговор. Девушка с силой сжала зубы, но соитие не прекратила, элегантно вращая тазом. Приходилось делать это крайне осторожно, чтобы не только не вскликнуть, но и сохранять спокойное дыхание, а также предотвратить громкое хлюпанье выделяющейся жидкости. Продолжая вежливый разговор с Таркином, Траун расстегнул пояс на ее хитоне и медленно развернул белую ткань, обнажая возбужденное тело девушки. Изучая лицо Мэрис, он аккуратно сложил белую одежду и опустил на пол. Такое бережное отношение к простому куску ткани всегда забавляло девушку. Она задорно взглянула на него, медленно приподнявшись, а затем тонко с чувством опустившись обратно на его бедра, вбирая в стенки своего лона жесткий рельеф гипсобелиума.

Речь Таркина стала более суровой. Это был какой-то крайне серьезный спор. Траун начал излагать гранд-моффу свои аргументы, прикасаясь бархатными подушечками пальцев к ее небольшим грудям. Широкие ладони обхватили их и полностью поглотили чисской нежностью, даруя фигурный массаж. Девушка обхватила спинку адмиральского кресла и зажмурилась. Это было настоящее испытание. Стоны рвались из груди, но она снова и снова подавляла их, а чисс продолжал невозмутимо решать проблемы Империи, движениями рук побуждая ее двигаться быстрее.

Сдерживаться больше не было сил. Мэрис поняла, что сейчас сдастся, оставив этот раунд за Трауном, но неожиданно веревка ослабла, и ее рот оказался свободен. Она громко закричала, наслаждаясь свободой и огромной волной оргазма, тут же нахлынувшей на нее. Эротично выгнувшись в спине, она чувствовала, как Траун прижимает ее к себе, наслаждаясь эмоциями. Рухнув сверху, девушка обняла его за шею, тяжело дыша и фыркая. Насладившись прохладой его тела, Мэрис вознамерилась встать, но Траун тактично удержал ее.

— Отличная выдержка, Мэрис! — похвала действовала возбуждающе, и он поднес к ее рту моток веревки. — Вы же понимаете, что я не могу позволить вам взять следующий раунд.

Одарив его недвусмысленным взглядом, она вгрызлась в крепкий узел, вовсе не намереваясь сдаваться. Все еще находясь внутри жаркого человеческого лона, Траун плавно завел руки ей за спину и прислонил ладони к локтям. Активировав комлинк, он связался с мостиком, продолжая искусно орудовать веревкой.

— Капитан Парк, постарайтесь не беспокоить меня в течение часа! От этого зависит исход будущей битвы, — строго произнес он, крепко оплетая верхний пояс конечностей и грудную клетку девушки.

— Не честно! — притворно возмутилась Мэрис, и немного подергалась в веревке, делая вид, что пытается вырваться.

— Non vi, sed arte, (1) — насмешливо произнес он, нажимая кнопку, откидывающую спинку кресла.

Мэрис почувствовала, как его тело приходит в вертикальное положение, и рефлекторно обхватила ногами мощную талию, ощущая, как внутри вовсю выделяется смазка с его гипсобелиума. Спина коснулась мягкой ткани, а чисс завис сверху, готовый доставить ей нечеловеческое удовольствие.

— А если с вами срочно свяжется Император? — изображая притворный испуг, спросила она.

— Он будет оставаться в режиме ожидания, пока я не закончу с вами! — полусерьезно ответил Траун, начав движение и легко вырвав из нее первый стон.

Проявляя невероятную нежность, чисс тонко манипулировал ее телом, эмоциями и даже голосом. Связанная девушка не могла во всю силу использовать объем легких, поэтому издавала лишь короткие нежные стоны. Также она не могла двигаться, так как в противном случае веревки причинили бы ей боль. Траун вовсю пользовался ситуацией, доставляя ей удовольствие не только внутри. Он ловко засунул пальцы рук под ребра, тактильно наслаждаясь, сокращениями ее мышц в такт движениям. Это бросило Мэрис в жар и заставило кожу обильно выделять пот, который он слизывал с груди длинным языком, попеременно обволакивая чувствительные соски сегментами своей радулы и массируя их острыми крючьями.

Ощущая его любовь внутри себя, Мэрис с удовольствием отметила, что он исследует ее, как бесценное полотно новой неизвестной расы, используя разные подходы и по-новому прикасаясь к участкам ее тела. Такое соитие нравилось ей больше всего. Вежливо обвязанная веревками, она не могла пошевелиться, полностью подчиняясь своему доминанту, который делал с ее телом всё, что хотел, доставляя невероятное наслаждение и оставаясь предельно тактичным. Траун никогда не пересекал ее болевой порог. Никогда не был груб, проявляя чисскую заботу в обращении с подчиняемой и безграничное участие, откликаясь на каждую эмоцию.