Страница 15 из 25
Лидер усмехнулся, смотря на соратника.
- По глазам вижу, что ты понимаешь, о чем я тебя прошу, - сказал он, беря нож за лезвие и протягивая его Кейранду.
Шарн взял нож за дешевую деревянную рукоять.
- А когда будешь меня от страха смерти отучать, прикажешь вены вскрыть? - саркастически усмехнулся он, прижимая лезвие к коже.
- Знаешь, учитывая, какой ты неудачник и как много раз ты чуть не подыхал, смерть тебе уж точно не страшна, - ответил Цинтлер, - Особенно после того, как тебя чуть не сожрала бойцовская псина.
Кончик ножа рассек кожу. Черно-красная кровь выступила из пореза.
- Постарайся аккуратнее, Шарн, - сказал Мальтер, - Если накосячишь, это останется с тобой на всю жизнь.
- Заткнись, козел недотраханный.
Заместитель главаря расхохотался.
- Знаешь, Кейранд, почему я так воодушевился, когда вы с Гаротоном вернулись домой, неся в руках трофеи с той драки? – задумчиво произнес Цинтлер, смотря, как лезвие изрядно затупившегося ножа движется, рассекая кожу на руке Шарна, - Не из-за того, что думал о прибыли, которую мы получим с курток и телефонов, нет… Просто я понял, как сильно всех вас недооценил. Все эти дни я испытывал депрессию, думая, что выбраться из этой ситуации мы никак не сможем, что мир поглотит нас и уничтожит. Что город вылечит язву, которую мы называем «Голос Мертворожденных». Я не мог предположить, что мы в состоянии ответить этому миру.
Резать руку по контуру становилось всё труднее – кровь залила ладонь. Кейранд с трудом различал, где уже прошел нож. Цинтлер протянул ему кусок марли, он стер кровь и продолжил, переламывая все свои природные инстинкты, которые вопили в его мозгу, приказывая остановится. Но Мертворожденному было всё равно. Он шипел от боли, но рука его была тверда. Цинтлер и его банда когда-то указали ему путь. И теперь он должен идти по нему. Идти твердо, не отступая. Что касается главаря… За него можно сделать и большее.
- … Я действительно считал, что мы приучены быть крысами, - продолжил Цинтлер, - Считал, что нас уже не переучить, что мы будем подставлять свои тела под удары каждый раз, когда нас захотят ударить. Я боялся, что нашей природой предусмотрено жаться в темных углах и тихо, смиренно умирать… И тут приходите вы с окровавленными дубинками в руках и бросаете на пол сорванные с врагов куртки. В тот момент я понял, как сильно ошибался в членах своей банды… Мы способны изменить своё мышление. И мы выйдем на свет. Язва станет опухолью, попомни моё слово…
Слова лидера отражались в голове Кейранда раскаленными печатями. Он резал свою руку тупым ножом, но боль только усиливала его возвышенную уверенность. Цинтлер прав. Прав!
- Я доверяю тебе столь же сильно, как и Мальтеру, Кейранд. Я бы хотел, чтобы ты стал моей левой рукой… Главное, запомни: отныне, мы будем внушать нашим врагам только страх. Торгаши, эти зажравшиеся грязные свиньи, Чистильщики, богачи, чванливо смотрящие на нас из окон своих автомобилей – они пожалеют, что недооценили нас. Ведь мы больше не будем воровать, стыдливо пряча взгляды. Нет. Теперь, мы станем чумой… Скоро ты поймешь, о чем я говорю
Через какое-то время, Кейранд встал из-за стола и направился к двери. На его ладони белели чистые медицинские бинты.
- Кейранд? – окликнул его Цинтлер.
- Хм? – обернулся Кейранд.
- Ты не знаешь, Гаротон скоро придет?
========== Глава VII. Эра Мертворожденных ==========
«И день и ночь по улицам шатаются толпы -
Поганая молодежь!
Они блюют портвейном на почтенных граждан -
Поганая молодежь!
Они ломают окна и втыкают члены -
Поганая молодежь!
Они орут истошно - кушать невозможно!
Поганая молодежь!»
Гражданская оборона – «Поганая молодежь»
- С вас пятьсот гарренов.
Женщина у прилавка на которой вместо одежды было какое-то грязное тряпье, причем, в таких количествах, что определить её пол можно было только по тоненькому голосу, неуклюже засунула ладонь своей руки куда-то в рукав. Немного покопавшись там, она вынула потрепанную купюру и отдала продавцу. Тот кивнул, она торопливо схватила с прилавка бутылку водки и буханку хлеба и, воровато оглядываясь, посеменила к выходу. Когда дверь за ней закрылась, продавец вздохнул, открыл кассу и положил туда купюру.
На вид ему было лет сорок, но он уже успел полностью поседеть и выглядел явно старше своих лет. Убогий магазинчик был его единственным источником заработка. Торговец с тяжелым вздохом посмотрел на белые полки, на которых стояли крупы, молоко, хлеб, чай и бутылки с алкоголем разных сортов. Водка, дешевый коньяк, вина в картонных коробочках, и даже две бутылки абсента из анкселской лунной травы, которыми продавец поначалу очень гордился. Но, шли дни, и он осознал, что никто из его покупателей не имеет возможности заплатить за столь роскошный напиток, да никому это и не нужно. Зачем столько платить за бутылку непонятной голубовато-зеленой жидкости, если за те же деньги можно купить пять бутылок стоящей по соседству паленой водки?
Продавец достал тряпку и хотел было протереть прилавок, как жалобно звякнул колокольчик на двери. В магазинчик вошли четверо парней. Одного взгляда на них торговцу хватило, чтобы понять, что домой он сегодня вернется голодным.
И ведь вошедшим было всего примерно по 15 лет. Но выглядели они достаточно крепкими, особенно двое, идущие впереди. Один из них, голубоглазый брюнет на лице которого при виде продавца заиграла кровожадная усмешка. Рядом с ним стоял высокий зеленоглазый парень с темно-каштановыми, почти черными, волосами и смотрел на хозяина магазина с холодным презрением. Тот же прекрасно понимал, к чему всё идет и поэтому, не дожидаясь вступительных реплик со стороны этих парней, поднял руки. Взгляд его случайно упал на кожаную куртку ухмыляющегося. На груди у него он разглядел странный рисунок белой краской – нарисованный в профиль младенческий череп с символом Анархии на затылке.
- Я… Я всё отдам, - медленно проговорил продавец, - Пожалуйста, берите, что хотите.
Деревянная бита была спрятана за старым телевизором. Один широкий шаг, быстрое движение рукой – и оружие у него. Поможет ли это? Ведь противников четверо.
- Пожалуйста… Я не хочу пробле…
Договорить он не успел. Голубоглазый рванулся вперед, хозяин магазина успел увидеть только краешек какого-то продолговатого предмета, который пацан на ходу стал вытаскивать из рукава. Продавец рванулся было к телевизору, но противник был быстрее. Вспышка боли, горячая кровь, хлынувшая следом, и мужчина понял, что проиграл. Он рухнул на пол, застонав дотронулся до затылка, куда его ударила деревянная дубинка, посмотрел на кровь, оставшуюся на пальцах.
- Мы не спрашиваем тебя, хочешь ты проблем, или нет! – рявкнул на него голубоглазый, - Да и какие у тебя, жирная свинья, могут быть проблемы? Ты, сука, сидишь в тепле и жрешь досыта!
Зеленоглазый, тем временем, бесцеремонно переступил через ползающего по полу раненого и стал осматривать телевизор. Много времени осмотр у него не занял. Через секунду парень вытащил на свет биту, стоявшую между стеной и ТВ-устройством и с усмешкой показал его соратникам.
- Ну да, кто бы сомневался, - фыркнул голубоглазый, - Нет, чтобы одолжить бедствующим кусочек хлеба, нужно обязательно зарядить битой по спине… А потом вы удивляетесь, почему мы решили, что безопаснее всегда нападать первыми.
Его приятель замахнулся трубой и со значительной силой впечатал её в бок начинавшему подниматься продавцу. Тот снова упал на пол, коротко застонав.
- Ладно, хватит ему, - с безразличной холодностью сказал зеленоглазый, - Мы пришли сюда не за этим.
И стал осматривать полки. Остальные тоже присоединились к нему. Продавец не рискнул пытаться встать снова, так что просто скрючился на полу, зажимая горевший адской болью бок и пытаясь смириться со всем происходящим.
Грабители, видя что он не собирается сопротивляться, стали складывать необходимые им продукты в сумку. Зеленоглазый взял буханку хлеба, разломил её напополам, усмехнулся и показал половинки продавцу.