Страница 4 из 41
Я просто смотрел, как она уходит и закрывает за собой дверь, когда странное чувство поселилось у меня на душе.
Если бы я только знал тогда чем обернётся этот чёртов подарок, то никогда бы его не попросил, я бы вообще ничего не попросил, лишь бы она осталась жива…
Прошло около трёх часов, вот только она так и не возвращалась, хотя её мастерская находилась в двадцати минутах езды от нашего дома. И вот когда мы уже собирались ехать на её поиски, то папе неожиданно позвонили.
Я не знаю, как именно ему это сказали, да и что ему говорили тогда, я тоже не представлял. Вот только лицо, которое ещё несколько часов назад было таким счастливым и беззаботным, превратилось в бледное, чёрствое и мёртвое выражение, словно передо мной уже был не живой человек, а труп.
Я долго смотрел на отца, пытаясь узнать, что случилось, вот только вместо ответа, по его лицу медленно стекали одинокие слёзы. Это был первый и последний раз, когда я видел его таким. Словно щенок, я стоял перед ним, не переставая смотреть, как тот огонёк в глазах, как та жизненная энергия, плескающаяся в них, стремительно покидала своего обладателя. И спустя каких-то несколько минут, он лишь хрипло выдохнул, что моей мамы больше нет, и теперь она на небесах.
Не знаю почему, я не стал тогда биться в истерике и утверждать, что он лжёт. Кажется, уже в тот миг, когда она закрывала за собой дверь, что-то грызло меня изнутри, словно говоря о беде.
Но разве ж мы прислушаемся к себе, ко внутренним переживаниям и чувству, которое иногда так умело нам предвещает что-то неладное?
Нет, ведь мы думаем, что это ерунда, доля сомнения или же просто каприз, разыгравшийся внутри нас. Вот только интуитивное чувство — жестоко, ведь когда оно начинает скоблить нас изнутри, мы упрямо его игнорируем.
С того самого дня, чувство вины не покидало меня. Каждый день казался мучительным, адским, словно я был не достоин этой жизни. Я не мог отделаться от того, что это всё было из-за меня. Если бы не моё чертово эго, если бы я только настоял, чтобы она осталась, то тогда она бы никуда не поехала, не случилось бы никакой аварии, и сейчас моя мама была бы жива.
После похорон, отец, словно потерял нить жизни. Он работал до посинения, оставляя при этом меня на нянек или же сдавая в разные пансионаты. Когда мне исполнилось лет тринадцать, то мы переехали в Лондон, потому что он открывал там какую-то новую фирму. Но и там ничего не изменилось, а даже наоборот. Отец всё больше пропадал на работе, я его почти что не видел, так как он снова запихнул меня в грёбаный пансионат, но в этот раз с проживанием.
Поэтому, как говорится, я тупо проживал день за днём, словно не живой и не мёртвый. Мне напрочь снесло крышу, и я пытался забыться всевозможными методами, в основном это был алкоголь, разные шалости, вечеринки, только вот долго я нигде не задерживался, так как мой характер никто не мог вынести. Поэтому, снова и снова меня выпирали из пансионатов, а потом уже из учебных учреждений. И вот, когда отец снова пристроил меня в крутую академию бизнеса, то и оттуда меня выперли с треском, даже не обращая внимания на все деньги, которые мой папочка так усердно им предлагал.
Послышался звонок телефона, и я словно вышел из оцепенения своих мыслей.
— Да. — ответил отец. — Что? Почему? — начал он недовольно кричать в трубку. — Да, я понял. — повторял он эту фразу несколько раз. — Хорошо. — недовольно произнёс он в конце, и положил трубку.
— Тебе придётся поехать одному, я приеду позже. Поживёшь, пока у моего друга. А с университетом я уже договорился, поэтому не вздумай вылететь и оттуда! — произнёс он более-менее спокойно, но вот всё-таки на последнем слове повысил голос.
— Что и следовало ожидать… — произнёс я себе же под нос.
— Что? — тут же спросил отец.
— Как скажешь говорю. — процедил я сквозь зубы.
— Вот и прекрасно. Вылет через три часа, собирайся.
***
С рейсом мне просто невероятно «повезло», ведь он был почти ночью, поэтому и прилетел я уже под утро, чтоб их всех!
Только было думал, что доеду до этого друга отца и улягусь спать, желательно на весь день, как мой папочка решил позвонить и оповестить о том, что сегодня я уже должен присутствовать на занятиях.
Настроения и без того не было, а теперь и повадно.
Если бы меня спросили по шкале от одного до десяти, то я бы смело ответил сто!
Сто процентов говна, которое то и дело творилось у меня в жизни!
Добрался я довольно-таки быстро и уже к восьми утра, без зазрения совести долбил в дверь, по адресу, который мне так любезно черканул папочка.
Спустя пару минут, мне открыла женщина, по виду которой было ясно, что она домработница. Объяснив ситуацию, она лишь уверенна закивала, сказав, что Андрей Викторович предупреждал, и пропустив меня в дом, повела куда-то наверх.
Дом оказался просто шикарным. Ничего вычурного или же банального, даже наоборот всё было выполнено со вкусом и стилем.
— Вот, это ваша комната, располагайтесь. Если, что-то понадобиться, обращайтесь, я буду на кухне. — произнесла женщина, после чего ушла, оставив меня одного.
Комната была просторная, с синими и голубыми оттенками стен. Мебель была из чёрного дерева — классика. Большая кровать, шкаф во всю стену, зеркало в пол, письменный стол с креслом, и комод, а ещё цветы в горшках, напоминающие мне пальмы.
Прозрачная, белоснежная тюль слегка колыхалась, очевидно было открыто окно. Когда я подошёл ближе, то вместо окна увидел дверь, ведущую на балкон. Вид отсюда тоже оказался просто невероятно красивым.
Хм, да я бы здесь даже задержался.
Всяко лучше, чем дома, хотя можно ли назвать домом — дом, если в этом месте тебе не уютно и просто противно вообще находиться?!
Кинув сумку, на кровать, я даже не стал раскладываться, а сразу пошёл на выход. Время для душа или же сна было довольно-таки мало, поэтому зачем начинать, чтобы потом спешить и впопыхах собираться?
Нафиг. Поэтому я отправился в универ.
Выбираться отсюда, как оказалось без тачки, было довольно проблематично, потому что пришлось топать до остановки, прождать автобус, в котором народу уже было немерено, а потом уже в городе ждать снова автобус, только теперь до универа.
Одним словом — жопа, какая-то.
Воткнув в уши наушники, я просто погрузился в эту нирвану звуков, и короче говоря заснул.
Когда проснулся, то оказалось, что универ я уже проехал, поэтому не раздумывая выскочил на следующей остановке, и решил присесть на лавочку.
Так хотелось послать всё куда подальше и никуда не идти, но мысль о том, что отец снова начнёт меня пилить, словно баба какая-то, дала мысленный подзатыльник и сказала намотать сопли на кулак и валить просвещаться!
Ха-ха, да, я, наверное, сумасшедший, когда веду диалог с самим собой, вернее с мысленным мной или как чёрт возьми это называется, ну не суть.
Суть в том, что это типа на подобие совести, которая заставляет меня делать те или иные поступки…
Встал значит со скамейки и уже было направился к пешеходу, как на глаза попался торговый центр, переливающийся в лучах солнца. И мысль о том, что если я не выпью кофе, то просто не доеду до универа пришла внезапно, поэтому свернув, направился прямиком ко входу здания, за бодрящим наркотиком, ведь кафе для меня, как для многих людей — сладкое.
Состояние было, словно меня переехал самосвал. Какое-то чувство побитости и слабости присутствовало во мне. Глаза не слушались и то и дело норовили закрыться, а ещё постоянный зевок, который вырывался из моего рта наружу.
Снова посмотрел на часы, да так и чертыхнулся!
Время уже поджимало, ведь мне ещё следовало идти к ректору, но до этого следовало бы доехать, а если учесть московские пробки, так можно пол жизни потратить на то, чтобы добраться вообще.
Я, словно заведённый и обезумевший моторчик, погнал к парню, разливающего кофе с собой, при этом несколько раз задел каких-то девчонок.