Счастье по обмену

Яковенко в срочном порядке сгруппировался и нырнул в нутро автомобиля.

— Гони, гони! — испуганно зашептал водителю трансфера жертва женского сластолюбия.

Водитель молча крутанул руль и машина в ту же минуту, взвизгнув шинами, скрылась за поворотом.

«Оторвался», — вытер пот со лба Яковенко.

Разместившись в отеле, Роман пошел на прогулку. Вернее, на осмотр территории, где ему предстояло отдыхать. Он предусмотрительно (вернее, как сказал сам себе Роман — просто повезло) забронировал отель рядом с тем, где проходили обучение отельеры.

Роман, оглядываясь, будто боясь быть пойманным, прошмыгнул на аллею между двумя огромными, похожими на континентальные лайнеры, красочными отелями, которые горели разноцветными огнями.

Яковенко в своем распаленном воображении уже лицезрел момент единения Всеволода с Катей, хотя откуда могло бы взяться такое нелепое предположение, он объяснить не мог. Поэтому тут же прибавил шагу, лавируя между отдыхающими. Красивые девушки в нарядных вечерних платьях огибали его, провожая заинтересованными взглядами, но Роман упрямо шел вперед, хотя даже не думал, как объяснить свое присутствие в случае, если будет обнаружен.

Обучение на сегодня завершилось — из одного зала со стеклянными окнами с веселым гомоном высыпала толпа праздно обучающегося народа.

Роман отпрянул в тень и уселся на самый крайний столик кафе, который скрывала занавесь лиан.

Он почувствовал себя, как будто собирался в школьной столовой стащить коржик с кассы. Хотел, да не стащил. Такое глупое положение..

Кто бы мог подумать, что он, Роман Игоревич Яковенко, будет скрываться от своего собственного заместителя, и от девушки, с которой вместе работал всего две недели.

Яковенко осторожно выглянул из-за зеленых, практически черных в полутьме, лиан. И тут же остолбенел. Прямо на него шли, улыбаясь, они.

ОНИ!

Кузнецов собственной персоной, облаченный в легкие белые брюки и светлую льняную, обтягивающую вполне себе подтянутый торс, рубашку. Рабочие очки его покоились, видимо, в номере, потому что сейчас волосы сдерживал обруч солнцезащитных.

Он легко улыбался, и, видимо, шутил, потому что девушка рядом отвечала ему взаимностью — хихикала легко, открыто.

Катя сразу выделялась среди всех приезжих дам своим изяществом. Роман засмотрелся на ее длинную шею. Он видел такие шеи на старинных картинах, в кино на исторические темы, но в жизни еще не встречал.

Вернее, встречал. Два месяца назад. Кажется, такие шеи называют лебедиными. А глаза у нее были просто удивительными. Большие, темные, с симпатичной раскосинкой. В них, как в зеркале, все хорошо отражается в цвете. От ее василькового легкого платьица глаза стали темно-сиреневыми.

Яковенко пропал. Провалился и не мог встать.

Пока она находилась рядом с ним, он был занят тем, что копался в себе. Как только она пропала с его радаров, он вздохнул с облегчением, ведь никто не мучил его нежную душу невысказанными словами, не сбывшимися снами.

Но сейчас, когда он увидел ее почти рядом, все сердце затопила нежность. По рукам зазмеилось электричество — он представил себе, как пропускает сквозь пальцы ее мягкие каштановые волосы.

В этот момент Всеволод сказал что-то, чем насмешил свою спутницу, и они, отсмеявшись, направились дальше по аллее, освещенной низкими фонарями.

Роману стало плохо от этой романтической картины. Он физически ощутил, как все внутри перевернулось, а какой-то из органов сжался и, кажется, перестал биться, качая кровь.

Тут он почувствовал, что его кто-то толкнул. Яковенко отвернулся к стене, желая остаться незамеченным.

— Простите, простите! — зашептали рядом с ним.

Не сдержав любопытства, Роман все-таки оглянулся. И подивился увиденному.

К нему за столик, не спрашивая разрешения, усаживалась на шаткий стул девичья фигура, замотанная в синее полупрозрачное парео.

Незнакомка шмыгнула носом, протянула руку и ловко выхватила из подставки салфетку. Скомкала ее и приложила к месту, где по определению, должен был находиться нос.

Это ее поведение настолько заинтриговало Яковенко, что он даже забыл, что его только что расстроило.

Но что самое поразительное, незнакомка смотрела в том же направлении, куда только секунду назад смотрел сам Роман.

Мужчина прищурил глаза и пригляделся к девушке. Что-то знакомое почудилось ему в ее облике, но что конкретно, было не понять.

— Отдыхаете? — не нашелся что сказать Роман.

Псевдо-мумия повернулась к нему всем корпусом. Глаза загадочной незнакомки загорелись злым огнем. «Видимо, это не тот вопрос, что желает услышать любая уважающая себя девушка, которая решила почему-то поплакать в сравнительном одиночестве», — подумал он.

— Отдыхаю, — буркнула девушка.

Она снова обернулась на заполненную отдыхающими аллею.

Потом стянула с головы псевдо-вуаль и внимательно посмотрела на Романа.

— Здравствуйте, Роман Игоревич!

Яковенко испуганно сжался. «Это не я!» — захотелось крикнуть ему, но он, конечно же, сдержался.

Яковенко смотрел на нее и думал, что теряет связь с реальностью. Ну не мог он водить знакомства со странной девушкой, которая путается в палантин, или в занавеску, или ещё во что.

Таких в его окружении не водилось.

До этого вечера.

Девушка шмыгнула носом.

— Роман Игоревич, а вас узнала! Я — Юля Белохвостикова! Из Жигулевска! Я вам так благодарна, что вы мне хостел исправили, изменили! Я даже не могу слов подобрать!

Роман понимающе замычал. Ну слава богу, разобрались, что к чему.

— Вы мне, можно сказать, всю жизнь исправили! Благодаря тому, что я увидела, чему научилась у вас..

Яковенко хмыкнул, но догадался скрыть усмешку в кулак. Конечно, научилась, чуть дров не наломала!

— Вы не думайте, я многое осознала за эти два месяца! Многое исправила! И у нас сейчас отбоя нет от клиентов!

Роман скучающе обвел кафе взглядом.

Тут же подскочил официант. Роман хотел было удалиться в номер, но после слов Юли заказал выпивку.

— И не только я, Роман Игоревич! Катя, моя подруга, тоже поняла, что нужно стремиться к большему, вперёд, и потому поехала сюда на обучение.

Роман тут же разлил принесенное вино по бокалам. Бутылка дрогнула в его руках.

— Но оказывается, она не только свою жизнь решила поменять, но и работу, и вообще все!

Девушка отодвинула свой палантин и Роман увидел вполне себе милое лицо, светлые волосы и красивый упрямый ротик.

Который тут же начал с удовольствием употреблять разлитое Романом вино.

Юля захлюпала носом. Видимо, вино оказалось тем самым катализатором, который и проявил степень ее напряжения.

— Понимаете, Роман Игоревич, — спустя пару бокалов Юля чуть ли не рыдала на плече Яковенко. — Катя ведь умнее меня намного! У нее и опыта больше! Она и работала в гостинице давно, больше, чем я, и разбирается во всех этих тонкостях лучше. Она даже больше похожа на хозяйку гостиницы, чем я!

Роман тоскливо посмотрел в темное небо. Как бороться с женскими слезами, он, конечно же, не знал. Все слезы, которые он видел до этого, были вызваны умелыми хищницами только для того, чтобы вызвать в нем, Романе, нужные эмоции, расшевелить на что-то.

А тут..

Тут была совсем другая история: Юля выговаривала ему, незнакомому человеку, свои страхи и самые сокровенные переживания

Роман мог только догадываться, чего стоит ей признание себе в том, что другая женщина лучше, мудрее, умнее ее.

— Да ну, бросьте, Юля, вы тоже сделали немало хорошего.

Белохвостикова чуть ли не взвыла после его слов.

— Роман Игоревич… Если бы вы знали… Да вообще..

Но Яковенко уже, конечно, все знал. И знал, и чувствовал, и понимал. А поэтому просто испуганно замолчал, чтобы дать ей выплакаться, выпить и дождаться следующей фазы, которая обязательно должна наступить после такого сильного эмоционального напряжения.

И если Роман надеялся, что Юля захочет спать, устав от всего на нее свалившегося, то он жестоко ошибся. Белохвостикова нуждалась в разговорах и действии.