Красный (ЛП)

— Это последний раз, когда ты поехала со мной. Поняла? — Я смотрю ей прямо в лицо, она кивает и поджимает губы.

Снова оглядываюсь и вижу, как наш клиент садится в красную спортивную машину. Твою мать.

— Садись в гребаную машину, или я оставлю тебя здесь.

Она не отвечает, просто запрыгивает внутрь, берет свой кофе и пьет его маленькими глотками, пока я еду за ним.

Он подъезжает к дому, и я паркуюсь так, чтобы оставить достаточно расстояния между нами, но все еще видеть его. Он подходит к двери, и ему открывает улыбающаяся женщина, одетая только в нижнее белье. Она затягивает его внутрь, схватив за галстук.

А теперь... теперь я подожду.

Мы сидим в машине добрый час. Саванна играет в игры на своем телефоне и молчит, а я внимательно смотрю за домом. Она знает, что в такие моменты мне необходима полная тишина.

Он выходит. У него минус галстук, плюс яркая улыбка на лице. У меня — заряженная снайперская винтовка, направленная на дверцу его машины.

Все вокруг становится черным — не вижу ничего, кроме цели. Слышу только дыхание возле и клянусь, что она поехала со мной в последний раз. Стреляю, как только он садится в машину. Так как дверь закрыта, он просто оседает на сидении, поддерживаемый ремнем безопасности. Голова мужчины падает на руль и попадает на клаксон, отчего тот начинает громко сигналить. Мы же остаемся на прежнем месте. Достаточно далеко, чтобы нас никто не увидел. Я оглядываюсь и замечаю мужчину из кофейни. С ухмылкой на лице он смотрит прямо на меня, затем качает головой и уходит.

Глава 6

Трейс

Проходит две недели, и визитка практически прожигает дыру в моем кармане. Она содержит в себе правду, которую я не знаю, а может быть и не хочу знать. Помню улыбку на его лице, когда он увидел, как я убиваю. Может быть, жизнь, которой я живу сейчас, лучше. Может быть, в прошлой жизни я был настоящим Дьяволом.

Дверь распахивается, а визитка до сих пор в моей руке. Поднимаю голову и вижу Гровера, который стоит и смотрит на меня, затем на мою руку, и снова на меня. Он большой мужик — Президент клуба — и очень страшный, как считают некоторые. У него длинные, зачесанные назад седые волосы и немного выпирающий живот. Он ленив. Как по мне, так он заслуживает только пули, которую иногда так и хочется пустить ему промеж глаз. Жилет гордо обхватывает его грудь — он, наверное, даже спит в нем, не говоря уже о том, что вообще не снимает в доме.

— Говорил с кем-нибудь на последнем выезде? — спрашивает он, снова глядя на мою руку.

Визитки в руке уже нет, я снова засунул ее в карман подальше от чужих глаз. Смотрю на него без выражения. А что, если и так?

— Что он сказал?

Он никогда, никогда не говорит со мной после работы. Обычно похлопывает по спине или дает чек, но не обсуждает что или с кем я делал.

— Ничего.

Гровер подходит ближе, глядя мне прямо в лицо.

— Ты же не будешь мне лгать, да, парень? — вопросительно приподнимает бровь.

— А в чем дело, Президент?

Ему не запугать меня, нисколько. Он это знает, но не может не попытаться. Он жаждет, чтобы его боялись. Даже свою дочь держит в страхе. Я — единственный, кто устоял. Он резко выпрямляется, качает головой и смотрит на карман моих штанов, а после разворачивается и уходит.

Перед тем как дверь захлопывается, внутрь проскальзывает улыбающаяся Саванна. Я знаю, это она сказала Президенту, хоть и делает вид, что ее это не касается. Ее это не касается, но знать об этом ей не нужно. Она уверена, что надо бежать к нему по любому чертовому поводу.

— Пошла вон! — рычу я на нее. Она игриво улыбается и делает шаг ко мне. — Я не играю с тобой, Саванна. Свали... иди и трахни кого-нибудь еще.

На ее лице мелькает боль. Она быстро старается скрыть это чувство, но поздно. Я уже увидел.

— Малыш, я должна была ему сказать. — Она не двигается, зная, где проходит грань, когда я злюсь.

— Нам не о чем говорить. И не заставляй меня повторять.

Она вздрагивает от того, насколько резок мой голос, и шепчет:

— Я люблю тебя.

— Ты любишь себя.

— Это не правда, малыш.

— Саванна, мне повторить?

Она опускает голову и смотрит на меня из-под ресниц.

— Я буду ждать, малыш. Вечно... — Последнее слово она договаривает уже выходя.

Собираю небольшую сумку и выхожу. Никто не останавливает меня, даже не замечает. Может быть, это тот момент, которого они боялись или ожидали. Мне нужны ответы, и есть только одно место, где я смогу их получить. Так что я возвращаюсь.

Поездка долгая, и мне интересно знать, стоила ли она того — вернуться на место, где я встретил человека, который, кажется, меня знает. Однако эта улыбка засела в моей голове, словно приклеенная. Словно он был счастлив, что я убил. Как будто это от меня и ожидалось.

В дверь номера стучат. Открыв ее, я обнаруживаю Сакса — его имя было на визитке. Он кивает и заходит внутрь. Идет к столу, садится и открывает два пива. Одно оставляет себе, а другое придвигает ко мне, как только подхожу. Я смотрю на бутылку, зная, что не буду пить, и отодвигаю назад.

— Ты не изменился, — говорит он, покручивая бутылку в руке.

Крышка на месте. Не заметил, как он вернул ее, хотя я ничего не упускаю.

— Ты меня знаешь? — Со скрипом вытаскиваю стул и сажусь, уставившись на Сакса.

Он кивает.

— Знаю.

— Откуда?

— По работе. — Он ухмыляется, и я понимаю, что речь идет не о нормальной работе с девяти до пяти. — Приходи сегодня по этому адресу. И надень костюм.

Он встает, продолжая держать пиво в руке, проходит возле меня и останавливается у кровати, глядя на сумку с оружием.

— Думаю, некоторые вещи никогда не меняются.

И затем уходит, оставляя меня гадать, что же он имел в виду.

Я понимаю, что не получил никаких ответов. Он говорил кратко и по существу, не оставив никаких деталей. Бегло просматриваю приглашение, оставленное им, и понимаю, что это какое-то торжественное мероприятие. Я знаю, что цены за столик в этом месте довольно высокие. Весь доход пойдет в фонд под названием «Рэд». Хватаю телефон и ищу это название.

Зачем мне идти развлекаться?

Разве это даст мне ответы?

«Рэд» — организация помощи женщинам с наркотической зависимостью.

Мы предлагаем реабилитационные учреждения, групповую терапию, а также частные сеансы с психологом.

Наркотики? Почему я должен хотеть пойти туда, где собирают деньги на реабилитацию, и помогать делать это? И почему я чувствую, что мне нужно пойти?

Телефон в кармане звонит, и я достаю его.

— Саванна, — отвечаю я, иначе она от меня не отстанет.

— Малыш, возвращайся, прошу тебя, — тихо шепчет она.

Кто-то говорит ей: «дай сюда». Я слышу потасовку, а потом тяжелое дыхание.

— Ты не можешь уехать вот так, Трейс. Так дела не делаются. Нужно следовать правилам.

— Я не следую ничьим правилам.

— Ты не можешь кинуть братство. Для тебя это верная смерть. — Он уже пробовал так давить на меня раньше. Обещал нечто, что хуже смерти. Но никогда не исполнял обещаний.

— Я не твоя собственность, Гровер. Тебе лучше помнить это.

— В ту минуту, как ты надел наш жилет, ты стал моей собственностью. — Он злится, и я теряю к нему всякое уважение. — У тебя есть неделя. Если ты не вернешься, то знаешь, что будет.

Линия разъединяется, и я понимаю, что он повесил трубку. Смотрю на экран и вижу логотип фонда «Рэд».

Пора купить костюм. И начинать вспоминать.

Глава 7

Роуз

— Как я выгляжу?

Джейк кивает, и улыбка освещает его лицо. Хватает меня за руку и кружит перед зеркалом. Он был моим другом пять долгих лет и навещал меня почти ежедневно. Иногда мне интересно, почему? Разве ему нечего больше делать, кроме как тратить на меня свое время?