Невесомость

– Интересно, – он внимательно смотрел на меня, качая головой.

После завтрака посуда была аккуратно сложена в посудомоечную машину, и мы пошли одеваться. Телефон почти разряжен. Пару сообщений от знакомых: запрос в фейсбуке лайкнуть страницу, один скучный «как дела?» и забавный gif с котятами. Ничего нового.

Только сейчас при свете и выспавшись я смогла оценить, насколько дорого была обставлена эта огромная квартира: редкие материалы, использованные при оформлении полов, ванной комнаты, натуральные богатые ткани занавесок, огромные прекрасные картины, одна из которой мне особенно приметилась: это была картина моря, висящая над пианино. Очень похожая на ту, что была в доме моих родителей. Художник с невероятным мастерством положил краски так, что можно было видеть солнце сквозь густые покрывала волн, мелкие камни играли светом на берегу.

В зале и каждой комнате шикарная мебель создавала уютную, не слишком вычурную обстановку при том, что каждая вещь, казалось, гордо говорила: «я доступна далеко не каждому». Отделка, все оттенки и каждая деталь были продуманы по дизайну.

Я не озвучила своих мыслей по этому поводу. Решила поступить, как Хорхе: ему наверняка уже много кто говорил о том, какая у него хорошая машина, отличная квартира.

Я никогда не была завистливой. Не в материальном плане точно. Возможно только, когда видела счастливых людей на улице: тех, кто собирался со своими друзьями в парке, со своей парой. Прогуливаясь вместе, светясь от счастья, планируя свое будущее вместе. Или тех, кому удалось построить свою жизнь так, как им всегда хотелось: заниматься любимым делом в окружении самых близких надежных людей. Глядя на них и сравнивая их жизнь со своей у меня опускались руки от беспомощности. Неважно как сильно я пыталась получить того же, каждый раз судьба отвечала «…Да…, но нет, прости.»

У двери при выходе Хорхе задержался, чтобы ввести код сигнализации. Мы спустились в гараж, и парень попросил меня ввести адрес в GPS.

– 18 минут, – я прочла на экране, когда маршрут был проложен, и мотор завелся своим утробным урчанием, переходящим в ревущий бас, точно дикий зверь.

Лишь в августе можно видеть улицы города незаполненные людьми: большинство жителей уезжает ближе к морю, а те, кто остаются, выходят лишь ночью, когда палящая жара спадает. Это единственная пора, когда можно увидеть Мадрид настолько пустым. И мне это нравится: можно разглядеть детали улиц и домов, которые раньше никогда не замечала из-за жужжащих толп.

До моего дома мы добрались уже за 10 минут. Как же странно видеть его снова.

В тени у подъезда сидели двое старичков соседей, вечно болтающих о своем недовольстве властью, погодой и другими соседями. Все как у всех. Переехав сюда из Польши, я поняла одно: везде все люди одинаковые, и заботы и мысли у всех очень схожи, независимо от страны, языка и климата. И жаловаться на жизнь, похоже, в самой природе человека.

Я подняла руку, чтобы набрать номер соседней квартиры: 6Б. Никто не отвечал. После повторного звонка в домофоне раздался женский голос:

– Даа?

– Добрый день, Беата, это Марго. Я забыла дома ключ. Вы не могли бы мне помочь и открыть дверь?

Прозвучал сигнал открытой двери без единого слова старушки в ответ, и мы вошли. У входа – крошечный лифт, в который с большим трудом можно влезть вдвоем. Мы забрались внутрь, тесно прижавшись друг у другу, чтобы уместиться, и я нажала на цифру 5.

Мы просто смотрели друг на друга, утрамбованные размерами кабины, не говоря ни слова. Словно магнитом меня притягивало к нему еще ближе. Я сглотнула набежавшую слюну и, решив прервать неловкое молчание, сказала:

– Оттуда пешком наверх. До самого чердака лифт не идет.

Хорхе лишь кивнул в ответ, продолжая смотреть на меня молча.

Небольшая, но крутая лестница вверх привела нас к площадке. Я постучала в дверь сеньоры Беаты и из квартиры раздался ее радостный голос:

– Входи, входи!

– Беата, я сегодня с другом. – я сказала, переступая через порог квартиры.

– Прекрасно, проходите, я пока удержу Марселя.

– Марселя? – Хорхе посмотрел на меня.

– Это ее кот, – ответила я почти шепотом, – он немного нервный, когда приходят гости. Но ласковый, если дашь еды. У меня на котов аллергия, так что я тут обычно надолго не задерживаюсь, хотя у Беаты здорово. Она очень приятная женщина. Немка. Вышла замуж в молодости за испанца, и они остались жить здесь.

– Здравствуй, моя красавица, давно ко мне не заходила. – Беата обняла меня и поцеловала два раза, – Как ты поживаешь?

– Все хорошо, – я улыбнулась, – Это Хорхе, мой друг.

– Приятно познакомиться. Друг, вот ведь как. – женщина обняла парня, пристально глянула на него, затем надела очки с толстенным стеклом, которые висели у нее на груди на веревочке и добавила, – Ничего такой!

– Спасибо, – Хорхе чуть покраснел и опустил глаза.

Никогда бы не подумала, что подобный комментарий от пожилой дамы может его смутить. Или может быть его смущал такой комментарий в моем присутствии?.. Да нет, глупости… Почему-то такая мысль тем не менее доставила мне удовольствие.

– Беата, я оставила ключи в квартире, но окно открыто. Мы подумали, может Вы нам разрешите перелезть на крышу через Ваше окно, чтобы попасть внутрь?

– По крыше полезете?? Но это же очень опасно! Дети мои, ой, ой, ой. – Она закачала головой и ушла на кухню. Мы остались стоять, молча глядя друг на друга, в маленьком коридоре с покрашенными в коричневый цвет стенами, на которых висели фотографии женщины с ее мужем. На одной из фотографий на коленях у Беаты сидел Марсель, прищурив глаза. – Попробуйте мое печенье сначала, – донесся ее голос из кухни.

– Ммм, печенье? – Хорхе такое предложение явно заинтересовало, и он, кивнув, сделал несколько шагов следуя на запах свежей выпечки.

– Я приготовила печенье, сегодня же воскресенье! Думала дети приедут, а у них не вышло. Вот ведь как. Вот оно, имбирное, разбирайте, только из духовки. – Беата махнула рукой в сторону стола, на котором на противне лежало свежее еще горячее печенье круглой формы. От него медленно поднимался светлый дымок. Вся кухонька была заполнена теплым праздничным ароматом имбирной выпечки.

– Вкусно пахнет, – Хорхе подошел ближе к столу и аккуратно взял печенюшку.

Справа уголком глаза я заметила рыжий урчащий комочек: Марсель по-королевски разлегся в кресле, медленно поднимая хвост и ударяя им снова, словно плетью по сидению, сладко при этом мурлыча.

– А есть что-нибудь для него? – Хорхе подошел к коту, осторожно протягивая ему руку.

– Есть у меня и для Марселя лакомства. Без них незнакомым людям лучше не подходить. – Беата отошла в угол кухни и, потянувшись к верхней полке на носках, достала коробочку с кормом. – Держи, – женщина отсыпала немного корма в ладонь парня. Марсель, увидев знакомую коробку, отреагировал немедля, поднявшись на лапы.

Корм был в виде рыбок, коричневого цвета. Выдавался нашему пушистому другу поштучно, зарабатывая видимо, тем самым постепенно расположение и доверие. Когда же все рыбки в ладони Хорхе закончились, парень приподнял ладонь над головой Марселя, и тот подтянул мордочку, потершись о нее в знак признательности.

Мы взяли еще по печенью, оно было действительно очень вкусным: сладким со щепоткой соли и пикантной ноткой имбиря.

– Спасибо, Беата, оно очень хорошее.

– Рада, что вам понравилось.

– Нам бы попасть ко мне, можно мы попробуем через зал?

Мы прошли в небольшую, обставленную старой мебелью, комнату. Преимущественно все в ней было коричневого цвета. Здесь было очень уютно, настолько, что в сочетании с запахами выпечки из кухни моментально расслабляло и клонило в сон.

– Сейчас, ребятки, я открою окно, – Беата потянулась за ручкой на раме, повернула ее, и окно распахнулось. Женщина выглянула и обернулась к нам, – Мне очень не нравится эта ваша затея. А почему ты не позвонишь Диане?

– Она уехала на неделю.