Где рождаются чудовища

Помедлив, он отложил палитру с кистью, встал с табуретки и краями ладоней, чтобы не запачкать холст, развернул мольберт к стене. Картину лучше никому не видеть. И чтобы она никого не видела.

– Кто там? – спросил Мор, войдя в прихожую. У его двери отсутствовал глазок.

Ответа не последовало, но у Мора возникло чувство, что стоит вернуться в комнату, раздастся новый стук, и всё повторится. Поэтому Мор один за другим отпер замки, размазывая краску с пальцев по металлическим щеколдам и цепочкам. Ручка тяжело поддалась, массивная дверь отъехала.

В подъезде горел тусклый свет, намного слабее, чем в его квартире. Мор покупал только самые мощные лампочки. Устанавливал лишние розетки в каждой новой квартире, куда переселялся, лишь бы уместить там побольше источников света. Даже под кроватью лежало несколько ручных фонарей. Лампочки работали целыми ночами и иногда днём, пока не перегорали, а случалось это регулярно. Он заменял их новыми. Пару раз случались пожары, из-за которых сгорали картины, вещи, но Мору было всё равно. Главное – это свет.

Не выходя за порог, Мор осмотрел оба лестничных пролёта. Никого.

– Кто здесь? – голос эхом разнёсся по ступенькам вниз и вверх. Мор босиком шагнул на холодный кафельный пол, почувствовал, как грязь прилипает к ступням. Тишина.

Протяжное гудение флуоресцентной лампы над ним оборвалось. Она потухла, оставив Мора беззащитным перед мраком.

Его спас свет из квартиры, протянувшийся до лестничной клетки. Слабая лампочка над ним снова зажглась и начала яростно рябеть, будто ругаясь, а затем с тихим щелчком перегорела. Свет опять погас.

К тому моменту Мор уже захлопнул и запер дверь. Он был готов к подвоху, но сердце всё равно больно билось в груди. Тьма почти его коснулась. К подобному нельзя привыкнуть.

Теперь стоило поскорее вернуться к полотну. Пережитый ужас его вдохновил, и предсмертный взгляд ясно представился в голове. Или правильнее сказать, вспомнился. Пора взять кисти и нарисовать его.

В дверь снова постучали.

Мора пробил пот. Он не двигался, пока испарина не начала застилать глаза. Он вытерся грязной рукой, малюя по лицу болотную палитру красок. К следующему стуку, более требовательному, Мор напоминал первобытного дикаря.

Из многолетнего опыта Мор знал, что его не оставят в покое. Поэтому снова пришлось отпирать замки. Словно в нетерпении, они поддавались легко и охотно, с предвкушением стуча и звякая.

Не зная, к кому обращается, Мор спросил через дверь:

– Кто пришёл?

В решающий момент он передумал открывать, но рука против воли толкнула дверь, желая впустить то, что ждало снаружи. Удар. Последний замок не дал ей отвориться. Мор второй рукой схватил непослушную первую, потянувшуюся к щеколде, но безуспешно. Борьба с одержимостью никогда не оканчивается победой. Он вырвался из собственной хватки.

Поворот, щелчок, нажим, толчок. От пота одежда промокла насквозь, и словно нарочно, чтобы добить его, в открывшийся дверной проём ворвался ветер. Мора точно схватили за горло. Ветер принадлежал совсем другому времени года, потому что подобная метель бесчинствует лишь в лютую зиму. В такую борются со смертью бродячие псы и бездомные люди. Мор задрожал, мучаясь от невыносимого холода.

– Ваша пицца!

Мора точно со всей силы ударили в живот. Ветер разбился о невидимую стену, выросшую за спиной гостя, и стих.

– О, простите, что отвлёк от зарядки. Подкрепитесь чудесной пепперони!

Это был низкий тучный человек со слишком громким голосом, и такой же рыжий, как его яркая униформа. Когда он дышал, то надувался, словно лягушка.

Под потолком гудела флуоресцентная лампочка, привлекавшая мух и комаров. Свет шёл без перебоев.

– Я не заказывал пиццу, – прохрипел Мор. Он откашлялся и сглотнул.

– Мне известно другое, – ответил гость, показывая листок. – Что вы всё заказывали и даже оплатили.

В мясистый бок курьера упиралась отдающая жаром коробка. Мор взял протянутую бумажку с именем и адресом.

– Меня не так зовут. Здесь написано, – Мор запнулся, – здесь написано Мара.

– А адрес? Адрес ваш?

Мор перечитал строчку. Это был адрес квартиры, где он нелегально жил последние полгода:

– Мой.

– Тогда никакой ошибки, – сказал курьер, помещая улыбку между толстыми щеками. – Тем более, мы вас знаем.

Мор потряс головой, словно пытался отогнать бредовое видение. Курьер демонстрировал неестественно белые зубы.

– Меня никто не знает. Я ничего не оплачивал, уходите.

Мор вдруг пошатнулся и схватился за ручку двери. Каждое сказанное слово будто высасывало из него силы. Голос стал слабым, почти шепчущим.

– Хорошо проводите время? – курьер подмигнул. – Съешьте пиццу, наполните желудок, иначе вас стошнит. Вы за всё заплатили карточкой.

– Нет карточки.

– Но вы наш лучший клиент, много лет заказываете у нас пиццу. И лично мы с вами виделись много раз.

Заплетающимся языком, точно на самом деле пьяный, Мор ответил:

– Вы все врёте, пытаетесь меня запугать.

Мор не чувствовал ног. Паркет в квартире стал холодным, как кафель в подъезде. Дрожь не получалось унять, Мор хотел окружить себя раскалёнными лампами и согреться от них, как от костра. Он сделал шаг, ноги тут же подкосились. Твёрдая рука курьера удержала его от падения.

– Боже, сколько вы выпили, дружище?

– Я не пью.

– Тогда что у вас в руках? – он засмеялся.

Мор опустил взгляд, куда показывал курьер. Собственная ладонь сжимала горлышко бутылки, которой секунду назад не существовало. Несколько пурпурных капель пролилось, во рту появился кислый привкус вина.

– Что…

– А, – прервал его курьер, – ничего страшного. По секрету скажу, что я бы сам пригубил, но, – он пожал плечами, – дела.

Его туша пересекла порог, мягко отнимая у Мора бутылку и ставя её на пол. Курьер поморщился.

– Как же много у вас света, – он выключил ближайшую лампу. – Так лучше… О, чудесная картина!

Мор обернулся. Из коридора он видел спальню и своё полотно. Мольберт больше не упирался в стену, а развернулся ровно к двери. На картине появились глаза, которые Мор не успел нарисовать.

– Она незакончена, – просипел Мор, пятясь к стене.

– Но в ней уже есть что-то прекрасное, – курьер отвёл взгляд и положил коробку с пиццей на столик. – Съешьте это, мистер. Очень вкусно.

Он приподнял двумя пальцами козырёк воображаемой кепки и шагнул за порог. Мор задержал взгляд на его толстой шее с рыжим пушком. Жировые складки раздвинулись, как жалюзи, и что-то выглянуло из них.

Мор закрыл глаза и быстро открыл. Он постарался принять увиденное за игру света.

Незваный гость вышел в подъезд и обернулся.

– Ах да, вы ведь не забыли про своего невидимого друга? Надеюсь, он не сожрёт вас этой ночью, – толстяк ждал реакции Мора, тот побледнел. Затянувшееся молчание оборвал смех. Курьер схватился за трясущийся живот. – Вы что, телевизор не смотрите? Это же шутка из одного сериала: там Сэм поспорил с Лили, а затем целую ночь… впрочем, долго объяснять. Хороших снов!

Курьер вышел и захлопнул дверь. Мор трясущимися руками запер замки. Это было нелегко: мышцы размякли, будто он целый день проносил тяжести. Мор включил потушенный толстяком светильник. Лампочка лопнула. Мор заменил её новой, но та не загорелась. Придётся покупать другой светильник, возможно, менять проводку.

Отдышавшись, он с опаской взял бутылку вина и пиццу, отнёс их в спальню. От коробки исходил жар. Усевшись напротив палящих глаз мертвеца с собственной картины, Мор открыл коробку.

Внутри лежала только записка.

Мору казалось, его стирают из реальности. Сознание вылетело из тела и кружилось, как спутник вокруг планеты. Мор прочитал записку и уронил на пол. После этого ему надо было проверить, реально ли хотя бы вино.

Он взял бутылку. Сквозь стеклышко он видел, как на дне что-то плещется. Судя по запаху, действительно вино. Мор наклонил горлышко к стакану с водой, в котором размачивал кисти.