Страница 27 из 34
Кто способен к такому служению? Кому Бог дает удивительную честь прославлять новозаветную истину, способную изменять жизнь человека? Благочестивым, уверенным, смиренным, плодотворным служителям, которые проповедуют настоящую Благую Весть. Откуда приходит к человеку такое умение? «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16–17).
Удивительно, что Бог доносит до людей спасительную Благую Весть Нового Завета через Божье безупречное Слово, проповедуемое небезупречными людьми, в которых трудится Святой Дух. Люди не могут услышать это учение, если среди них нет проповедника (Рим. 10:14). Даже спасенные люди не могут понять Писание, если среди них нет человека, который может их обучить (см. Деян. 8:30–31).
7. Слава Нового Завета(2 Кор. 3:6-11)
ЧАСТЬ 1
Он дает жизнь и оправдание и пребывает вечно
Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лицо Моисеево по причине славы лица его преходящей, – то не гораздо ли более должно быть славно служение духа? Ибо, если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания. То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего. Ибо, если преходящее славно, тем более славно пребывающее (3:6-11)
С самых апостольских времен ритуальное, церемониальное и сакраментальное христианство представляет серьезную угрозу Благой Вести, основанной на Библии. При таком положении дел религиозные институты становятся суррогатом Христа и подменяют Его. Люди начинают контактировать с институтами через соблюдение внешних ритуалов, а не с живым Иисусом Христом через веру. Вместо истинного поклонения Богу в душе первое место начинают занимать чисто внешние церемонии. Вместо того чтобы быть символами благодати, таинства становятся средствами благодати. Служители становятся возвышенными посредниками между людьми и Богом, исполняющими ритуалы, якобы необходимые для спасения, вместо того чтобы быть скромными служителями, которые несут благословение ради спасения, освящения и подготовки верующих людей к служению (Еф. 4:12). Протест реформаторов против такого мертвого законничества поднял вопрос о необходимости возродить после столетий засилья церемоний и ритуалов чистое новозаветное благовестие, в результате чего началась эпоха протестантской реформации. Сегодняшняя церковь также должна оберегать себя от мертвой ереси церемоний и ритуалов.
К великому огорчению Павла, эта же тенденция к показному стала характерна и для церкви в Коринфе. Так называемые «апостолы» (на самом же деле еретики-законники) стремились поставить коринфян под бремя закона (см. Деян. 15:10; Гал. 5:1). Они учили, что для спасения необходимо пройти обряд обрезания, соблюдать субботний день, праздники, не есть определенную пищу. По сути, они утверждали, что язычники сначала должны стать иудейскими прозелитами, и только после этого они смогут спастись и войти в Царство Небесное.
В отличие от этих лжеучителей, которые были служителями старого завета (заявляющими, что завет Моисея способен дать человеку спасение), Павел был служителем Нового Завета. Как уже отмечалось в предыдущей главе, квалифицированный и духовно плодотворный служитель проповедует Благую Весть Нового Завета. Но поскольку Павел проповедовал дающую свободу истину, лжеапостолы в Коринфе, которые сопротивлялись новозаветному учению Благой Вести, подвергали его безжалостным нападкам. Отстаивая истинность своего служения, Павел изложил краткое и в то же время богатое обобщение Нового Завета.
Апостолу было очень больно от того, что ему приходилось выступать в свою защиту перед коринфянами. Он посвятил им от полутора до двух лет своей жизни, которые провел среди них в служении (Деян. 18:11), учил их все это время, наставлял. Поскольку у него сложились очень тесные отношения с местными верующими, 2 Коринфянам получилось одним из самых личных богодухновенных посланий Павла, в котором лучше всего отразились все его личные качества. Например, он с грустью писал: «Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас, но в сердцах ваших тесно. В равное возмездие, – говорю, как детям, – распространитесь и вы» (2 Кор. 6:11–13).
Боль и муки сердца Павла, когда он писал это послание, исходили от его глубокой печали о коринфянах. В стихе 2 Кор. 12:14 он описывал их как детей, после чего написал: «Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее люби́м вами» (2 Кор. 12:15). В 1 Кор. 4:14–15 он объяснил, почему именно он упрекал коринфян: «Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов: я родил вас во Христе Иисусе благовествованием».
Помимо ситуации в Коринфе в жизни Павла было много обстоятельств, которые вызывали в нем боль и страдания. Во 2 Кор. 4:8-10 он говорил о том, что они были «отвсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем; всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем». Дальше он писал о необходимости терпеть «бедствия… нужды… тесные обстоятельства… под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах» (2 Кор. 6:4–5). Посетив Македонию, они «были стеснены отвсюду: отвне – нападения, внутри – страхи» (2 Кор. 7:5). В отрывке 2 Кор. 11:23–29 Павел дает обобщение своим страданиям за Христа – тем страданиям, которые лжеапостолы и представить себе не могли:
Христовы служители? в безумии говорю: я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений у меня ежедневное стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не воспламенился?
Из всех церквей, о которых Павел заботился, больше всего он, видимо, беспокоился о коринфянах. На них было обильное благословение; «[они] обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, – ибо свидетельство Христово утвердилось в [них], – так что [они] не имели недостатка ни в каком даровании» (1 Кор. 1:5–7). Как уже было сказано, им выпала огромная честь, потому что почти два года их пастором был удивительный апостол. И несмотря на такое обильное благословение, коринфяне пребывали в смятении. Им нелегко было расстаться со своей прежней жизнью. Церковь была расколота на ссорящиеся между собой группы (1 Кор. 1:11–12). Духовно они были настолько незрелыми, что Павел обращался с ними как «с младенцами во Христе» (1 Кор. 3:1). Они терпимо относились к такой половой распущенности, на которую не оказались способны даже язычники, и вместо того чтобы оплакивать этот грех, возгордились (1 Кор. 5:1–2). Вместо того чтобы решать разногласия между собой, они открыто размахивали своим грязным бельем перед языческими судьями (1 Кор. 6:1–8). Извратив понятие свободы во Христе, они оправдывали половую безнравственность (1 Кор. 6:12–20) – вплоть до того, что даже пользовались услугами блудниц (1 Кор. 6:16). Впадая в другую крайность, некоторые выступали за полное половое воздержание – даже в браке (1 Кор. 7:1–5). Похваляясь своей свободой есть идоложертвенное мясо, более сильные верующие грубо попирали чувства менее зрелых верующих (1 Кор. 8:1-13; см. 1 Кор. 10:23–32). Женщины пренебрегли той ролью, которую отвел им Бог, и присоединились к феминистическим движениям своего времени (1 Кор. 11:1-16; 14:34–35). На хлебопреломлении коринфяне вели себя так, будто это был какой-то языческий праздник: некоторые объедались, когда другие оставались голодными, и, как это ни поразительно, некоторые даже напивались (1 Кор. 11:17–34). А их представления о духовных дарах оказались настолько извращенными, что Павлу понадобилось посвятить целые три главы своего послания, чтобы разъяснить им истину (1 Кор. 12–14). Удивительно, что в то время, когда кто-то в неистовстве проклинал Иисуса, коринфяне верили, что он говорит властью Святого Духа (1 Кор. 12:3). Как результат извращенного понимания духовных даров их богослужения носили хаотический характер (1 Кор. 14:26–33). Подпав под влияние превалирующих в те времена греческих философских учений, коринфяне даже стали отходить от главной доктрины воскресения (1 Кор. 15).