Страница 2 из 34
Но Коринф был известен и своими неприглядными сторонами. Огромный процент его населения составляли рабы – он был центром работорговли. Коринф слыл настолько безнравственным городом, что глагол «коринфировать» означал причастность к половой распущенности, а выражение «коринфская девушка» означало не что иное как проститутка.
В течение своей долгой истории Коринф считался одним из самых влиятельных греческих городов-государств, временами соперничавшим по своей важности с Афинами. Но главный поворот произошел в 146 г. до Р.Х., когда римляне уничтожили город, а всех его жителей либо истребили, либо продали в рабство. Примерно около столетия город лежал в развалинах, пока Юлий Цезарь не восстановил его снова и населил преимущественно получившими свободу рабами со всей Римской империи. Многие культурные греки пришли от этого в ужас и относились к новым обитателям с нескрываемым презрением. Поскольку город был оживленным портом, а его экономика стремительно росла, множилось и число иммигрантов, способствовавших еще большей пестроте и разнообразию населения. Временный характер проживания большинства горожан стал одной из главных причин упадка нравственности. Пфайффер и Фос отмечают, что «значительная часть населения была мобильной (матросы, торговцы, правительственные чиновники и т. д.) и поэтому оторвана от сдерживающих факторов, характерных для стабильного общества» (The Wycliffe Historical Geography of Bible Lands [Chicago: Moody, 1967], 481).
Именно в этот процветающий, пестрый, важный и безнравственный город апостол Павел и совершил свое второе путешествие.
Прибыв в Коринф из Афин (Деян. 18:1), Павел встретился с Акилой и Прискиллой, мужем и женой, которые стали его самыми близкими друзьями (Деян. 18:18; Рим. 16:3; 1 Кор. 16:19; 2 Тим. 4:19). Те незадолго до этой встречи оставили Рим, поскольку император Клавдий приказал всем иудеям покинуть столицу империи (Деян. 18:2). Поскольку супруги, как и Павел, были делателями палаток, они жили и трудились вместе (Деян. 18:3).
Как всегда, апостол начал свое проповедническое служение в Коринфе с городской иудейской синагоги. В этом труде ему помогали недавно пришедшие из Македонии Сила и Тимофей (Деян. 18:5). Как и следовало ожидать, большинство иудеев отвергло Благую Весть и настроилось открыто враждебно, вынудив Павла оставить синагогу и пойти «к некоторому чтущему Бога [то есть язычнику, который проявлял интерес к Богу Израиля], именем Иусту» (Деян. 18:7). Противоборство неверующих иудеев усилилось, когда «Крисп, начальник синагоги, уверовал в Господа со всем домом своим», а с ним и многие другие (Деян. 18:8). Надеясь воспользоваться неопытностью нового проконсула Галлиона, иудеи привели к нему Павла, обвиняя его в том, что апостол поклоняется Богу не по иудейскому закону (Деян. 18:12–13). Галлион, однако, не стал вмешиваться в то, что счел внутренними проблемами иудаизма, поэтому отказался разбирать обвинения против Павла (Деян. 18:14–16). «Пробыв еще довольно дней» (Деян. 18:18), Павел покинул Коринф.
Спустя какое-то время после того, как Павел оставил Коринф, до него дошли нерадостные вести о проблемах, возникших в коринфской церкви. В связи с этим он написал неканоническое послание (не сохранилось), в котором говорил об этих проблемах (1 Кор. 5:9). Неся служение в Ефесе во время своего третьего путешествия, Павел услышал о других проблемах в Коринфе (1 Кор. 1:11; 16:17). Кроме того, коринфяне написали ему послание, в котором просили пояснить некоторые вопросы (1 Кор. 7:1). В ответ Павел отправил им послание, которое вошло в историю как 1 Коринфянам. Поскольку Павел не мог оставить служение в Ефесе (1 Кор. 16:8), он послал в Коринф Тимофея, который, вероятно, и доставил послание по адресу.
В то время как 1 Коринфянам, судя по всему, помогло разрешить некоторые проблемы в коринфской церкви, там вскоре возникла новая и потенциально гораздо более опасная проблема. Лжеучителя, называвшие себя апостолами, прибыли туда из иерусалимской церкви и вскоре смогли совратить некоторых из членов поместной церкви с пути верности как Павлу, так и истине. (Смотрите дискуссию об их приверженности истине в 26-й главе данной книги.) Услышав об этой угрозе (вероятно, от Тимофея), Павел покинул Ефес и отправился в Коринф.
Это путешествие, которое прошло «с огорчением» (2 Кор. 2:1), оказалось неудачным и достигло своего наихудшего момента, когда кто-то (скорее всего, один из лжеучителей) повел себя с Павлом вызывающе и открыто оскорбил его (2 Кор. 2:5–8,10; 7:12). К искренней печали Павла, никто из коринфян не выступил против обидчика. Павел вернулся в Ефес и написал весьма выразительное послание (которое тоже не сохранилось), известное как «строгое послание» (см. 2 Кор. 2:4), которое отправил в Коринф через Тита (2 Кор. 7:5-16).
Оставив Ефес, Павел отправился в Троаду, где надеялся встретиться с Титом. И хотя в том городе ему открыты были все двери для служения, мысли о положении дел в коринфской церкви не давали апостолу покоя и оказались сильнее перспектив успешного служения (2 Кор. 2:12–13). Не находя себе покоя и не в силах больше ждать Тита, Павел отправился в Македонию, где в конце концов встретился с ним. Доставленные Титом вести о том, что большая часть верующих Коринфа покаялась и вновь подтвердила свою верность Павлу, принесли тому огромную радость и облегчение.
Но даже после таких драматических перемен к лучшему апостол прекрасно понимал, что церковь еще не избавилась от опасности. Лжеапостолы оставались в городе, а небольшая часть верующих все же либо пребывала в растерянности, либо продолжала хранить им верность. Готовясь к третьему путешествию в Коринф (2 Кор. 12:14; 13:1), Павел написал 2 Коринфянам из Македонии (возможно, из Филипп, как о том свидетельствуют некоторые древние рукописи). В нем он вдохновенно защищал свое апостольское служение от нападок лжеучителей, давал наставления относительно сбора пожертвований для бедных верующих Иерусалима и выступал против лжеапостолов и их последователей.
Факт, что это послание написано Павлом, о чем дважды упоминается в самом тексте (2 Кор. 1:1; 10:1), практически не вызывает сомнений даже в среде самых критически настроенных исследователей, которые отрицают авторство Павла относительно других книг Нового Завета. Но невозможно представить себе, чтобы кто-то другой мог написать такое эмоциональное и глубоко личное послание. Стиль Павла, его сходство с 1 Коринфянам и его сравнение с данными из Книги Деяний также доказывают, что автором послания является Павел.
В пользу того что автором послания является Павел, говорят и некоторые косвенные свидетельства. В начале второго столетия отец церкви Поликарп часто цитировал это послание, а позднее в этом веке послание было включено в Канон Муратори. Климент Александрийский, Ириней и Тертуллиан также часто цитировали 2 Коринфянам.
Если авторство 2 Коринфянам особым сомнениям не подвергалось, единство послания долгое время оставалось предметом жарких споров. И в первую очередь здесь можно привести пример некоторых исследователей, которые без особых на то оснований, если не считать огульного стремления дискредитировать последовательность Писания, отрицают единство этой книги. Обращая внимание на резкую перемену в тоне между главами 1–9 и 10–13, они утверждают, что первоначально это были два разных послания, которые каким-то образом слились воедино, и теперь известны как 2 Коринфянам.
Прежде всего нужно отметить, что подобного рода теории носят чисто субъективный характер и основаны лишь на предположениях, исходящих из характера самой книги. Р. Ч. Ленски пишет:
Относительно Второго послания к коринфянам с самого начала необходимо подчеркнуть один факт: весь, в буквальном смысле весь текст доказывает, что послание едино. Не было найдено ни одного сокращения, которое могло бы вызвать сомнения на этот счет, и ничто в тексте не свидетельствует, что в нем есть пропуск или пропуски. Уже только этого факта достаточно, чтобы навсегда отвергнуть всяческую гипотезу, утверждающую обратное. (The Interpretation of Saint Paul's First end Second Epistles to the Corinthians [Mi