Страница 12 из 34
В-третьих, постоянным бдением и молитвой. В Мф. 26:41 Иисус предостерегал: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна».
В-четвертых: избегая гордости своей духовной жизнью. Павел предупреждал коринфян: «Посему, кто думает, что он стои́т, берегись, чтобы не упасть» (1 Кор. 10:12).
В-пятых, осознавая серьезность греха. Именно грех стал причиной смерти Господа Иисуса Христа (Рим. 4:25).
В-шестых, поставив себе цель не грешить. В Пс. 118:106 псалмопевец утверждает: «Я клялся хранить праведные суды Твои, и исполню».
В-седьмых, сопротивляясь самым первым намекам на искушение. Отрывок Иак. 1:14–15 графически показывает, как быстро искушение переходит в действительный грех: «Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть».
И, наконец, тут же исповедуя грех и раскаиваясь в нем. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9).
Те, кто следует увещеванию Соломона – «Больше всего хранимого храни сердце твое; потому что из него источники жизни» (Пр. 4:23), – подобно Павлу, насладятся благословением чистой совести.
3. Портрет благочестивого пастора (2 Кор. 1:15 – 2:4)
И в этой уверенности я намеревался прийти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать, и чрез вас пройти в Македонию, из Македонии же опять прийти к вам, а вы проводили бы меня в Иудею. Имея такое намерение, легкомысленно ли я поступил? Или, что́ я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то «да, да», то «нет, нет»? Верен Бог, что слово наше к вам не было то «да», то «нет». Ибо Сын Божий Иисус Христос, проповеданный у вас нами, мною и Силуаном и Тимофеем, не был «да» и «нет», но в Нем было «да», – ибо все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь», – в славу Божию, чрез нас. Утверждающий же нас с вами во Христе и помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши. Бога призываю во свидетели на душу мою, что, щадя вас, я доселе не приходил в Коринф, не потому, будто мы берем власть над верою вашею; но мы споспешествуем радости вашей: ибо вы тверды. Итак я рассудил сам в себе не приходить к вам опять с огорчением. Ибо, если я огорчаю вас, то кто обрадует меня, как не тот, кто огорчен мною? Это самое и писал я вам, дабы придя не иметь огорчения от тех, о которых мне надлежало радоваться; ибо я во всех вас уверен, что моя радость есть радость и для всех вас. От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами, не для того, чтобы огорчить вас, но чтобы вы познали любовь, какую я в избытке имею к вам (1:15 – 2:4)
Наше общество часто судит людей по тому, что они делают, а не по их характеру. У спортивных звезд, кинозвезд, предпринимателей или политиков ценят прежде всего результаты работы, а не их принцип. Грустно, но приходится признать, что такой прагматический подход проник и в церковь. Пасторов, например, часто оценивают по внешним признакам успеха – количеству членов церквей, размерам собранных пожертвований, количеству их выступлений по телевидению, по тому, насколько хорошо распродаются их книги, по степени влияния на публику. Но такие чисто внешние показатели (по которым, кстати, многих лжеучителей можно было бы оценить весьма высоко) совершенно не нужны Богу, в отличие от человека, который «смотрит на лицо… Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Пуританский служитель семнадцатого века Джон Оуэн прекрасно сказал: «Служитель может выступать перед переполненными залами церквей, его служения могут греметь славой на всю округу, но, стоя на коленях, наедине с Богом, он являет собой только то, что он есть, и ничего более» (цит. по I.D.E.Thomas, A Puritan Golden Treasury [Edinburg: Ba
У апостола Павла были налицо все внешние признаки успеха. Он был одним из величайших служителей, которых когда-либо знал мир; Бог трудился в нем, чтобы по миру распространялась Благая Весть, чтобы в Римской империи возникали все новые церкви. Бог вдохновил его также на написание тринадцати новозаветных книг, девять из которых были посланиями этим церквам. Многие собрания верующих людей глубоко уважали его как своего духовного отца и наставника (1 Кор. 4:15). Он вел жизнь, которая просто не давала повода для каких-либо упреков, и об этом ему свидетельствовала его собственная совесть (Деян. 23:1; 24:16; 2 Тим. 1:3). И в то же время он понимал, что истинным мерилом качеств Божьего служителя является не его внешняя репутация или успех, а оценка Богом его сердца. В 1 Кор. 4:4–5 он писал:
Ибо, хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь. Посему не суди́те никак прежде времени, пока не приидет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога.
Во время написания 2 Коринфянам Павел подвергался безжалостным нападкам сатаны, что было характерно для служения апостола в целом, поскольку Бог удивительным образом трудился в нем. Павел являлся одной из первых целей в подобных действиях, и они доставляли ему мучительную боль, потому что исходили от его любимой церкви в Коринфе, – той самой, которой он посвятил по меньшей мере восемнадцать месяцев своей жизни. Нападки со стороны церкви выражались в виде греховных поступков, непослушания, искажения фактов, а во главе всего стояли самозванные лжеучителя, которые всеми силами стремились дискредитировать Павла и погубить его репутацию в глазах верующих Коринфа. Чтобы добиться этой неблаговидной цели, они стали выступать против апостольского служения Павла, пытаясь очернить его характер.
Во 2 Коринфянам апостол отстаивает истинность своего служения и разоблачает лицемерие лжеапостолов. В отрывке 2 Кор. 1:12–14 он представил общие утверждения в защиту своей личной праведности, апеллируя при этом к высшему суду, к которому только может прибегнуть человек, – собственной совести. Как мы уже отмечали в предыдущей главе этой книги, совесть апостола сняла с него все выдвинутые против него ложные обвинения. Его личная жизнь, отношения с другими людьми и его служение были вне всякой критики. После такого общего высказывания в отрывке 2 Кор. 1:15–24 Павел ответил на конкретное обвинение в том, что он не заслуживает доверия. Лжеапостолы заявляли, что Павел не всегда говорит людям правду, что он нечестен, переменчив, непостоянен. Эти сведения они подкрепляли такими смехотворными доводами: Павел неоднократно менял свои планы относительно предстоящих путешествий.
Вместо того чтобы объяснить, почему именно он менял свои планы, Павел стал раскрывать более глубокие аспекты своей честности и правдивости. Не ввязываясь в битву подробностей, обвинений и контробвинений, он стал говорить о внутренних мотивах собственного сердца. Делая это, он раскрыл взгляды и подходы, характерные для истинного Божьего служителя. Данный отрывок послания наглядно показывает семь особенностей, которые смело можно назвать особенностями его духовности: верность, честность, благонадежность, достоверность, чуткость, чистота и любовь.
И в этой уверенности я намеревался прийти к вам ранее, чтобы вы вторично получили благодать, и чрез вас пройти в Македонию, из Македонии же опять прийти к вам, а вы проводили бы меня в Иудею (1:15–16)
Единственной причиной, по которой Павел планировал прийти к коринфянам раньше, была его верность по отношению к ним. Именно в уверенности, выраженной в 14-м стихе, что коринфяне были верны ему так же, как и он им, Павел и намеревался прийти к ним. Несмотря на противодействие, которое верующие Коринфа проявляли по отношению к нему, Павел верил, что большинство членов этой церкви все же осталось верными ему. В 1 Кор. 16:5–6 Павел написал, что намеревался оставить Ефес, служить в Македонии, а потом провести зиму (когда путешествовать было трудно) с верующими Коринфа. Написав 1 Коринфянам, Павел решил изменить свои планы и прийти в Коринф до того, как отправиться в Македонию, чтобы коринфяне вторично получили благодать (charis; «благословение», «благосклонность», «благо») общения с ним до и после его путешествия в Македонию. Согласно этому измененному плану Павел должен был пройти через Коринф в Македонию, после чего из Македонии же опять прийти в Коринф. Коринфяне таким образом проводили бы его в Иудею. Планирование дополнительного посещения Коринфа только лишний раз говорит о любви Павла к местным служителям и верности им.