Страница 2 из 15
Сексуальные контакты с мертвецами не были для Нильсона самоцелью. На суде он жаловался, что страдал от одиночества и поэтому не ограничивался типичными развлечениями некрофила. Нильсон тщательно ухаживал за телами покойников, делал им маникюр, причесывал, менял костюмы. Он усаживал мертвецов за стол напротив себя, обедал с ними, разговаривал, обсуждал новости и телевизионные шоу.
Самых приятных «собеседников» Нильсон старался сохранять как можно дольше, для чего оборудовал в коттедже холодный погреб. Когда тела окончательно теряли «привлекательность», маньяк аккуратно расчленял их и сжигал в камине, а неликвидные остатки спускал в канализацию.
Полиция вышла на тихого холостяка лишь после того, как в участок прибежал перепуганный сантехник, обнаруживший в месте засора куски плоти и кости явно не животного происхождения.
В 1994 году старая добрая Англия вновь была в шоке. Виновником скандала оказался житель Глочестера Фредерик Уэст, ранее судимый за кражи и изнасилования. После трех месяцев «раскопок» в его доме полиция извлекла из-под пола, отрыла в саду и выдолбила из бетона части тел двенадцати молодых девушек. Нашлись в логове убийцы и более «невинные» предметы: кровать на четыре персоны, приспособленная для пыток и истязаний, кандалы. Помощницей в забавах Уэста являлась жена Розмари, но доказать ее прямое участие в преступлениях теперь уже трудно. Садист взял всю вину на себя и, не дожидаясь судебного разбирательства, повесился на жгутах, скрученных из простыней, в камере-одиночке бирмингемской тюрьмы.
Осенью 1995 года трагические события развернулась в Бельгии. Полиция после долгих безуспешных попыток выйти на след похитителей девочек сумела наконец задержать педофила Марка Дютру. Ему и еще нескольким извращенцам предъявили обвинение в похищениях, изнасилованиях и убийствах, а в саду около дома Дютру обнаружили тела двух восьмилетних девочек, Мелиссы Руссо и Жюли Лежен. Найдены также были трупы еще семерых жертв.
На похороны школьниц, умерших от истязаний и голода, в провинциальный Льеж съехалось более 100 тысяч человек со всей Бельгии. Траурную процессию сопровождали люди с плакатами, требовавшими смертной казни для Дютру. Требование вполне понятное, тем более что маньяк уже привлекался к уголовной ответственности за аналогичное преступление. В 1985 году он похитил нескольких школьниц, насиловал их, снимая свои оргии на пленку. Тогда Дютру был осужден на пятнадцать лет, но уже через пять лет «за примерное поведение и раскаяние» досрочно был освобожден. К чему это привело, теперь ясно. Однако справедливой кары извращенец избежал: смертная казнь в Бельгии отменена.
Список людоедов, насильников, расчленителей и садистов-некрофилов можно продолжить. Чего-чего, а злодеев в наш век хватает. Кстати, спецагенты ФБР в середине семидесятых годов придумали термин для обозначения таких преступников – «серийники».
Первым «чести» называться серийным убийцей удостоился Тед Банди (на его счету 39 жертв), много рассказавший сотрудникам ФБР и психиатрам о мотивах своих действий и механизме возникновения непреодолимого желания убивать. Откровения Банди и общественный резонанс, который получило его дело, послужили поводом для создания в 1978 году в ФБР отдела поведенческого анализа.
Спецагенты отдела занимаются исключительно поиском маньяков, составлением их психологических портретов и совершенствованием методик розыска. О значимости подразделения можно судить по такой цифре: ежегодно в США криминологами регистрируются до 100 серийников, жертвами которых становятся дети, старики, женщины, полицейские, таксисты – все зависит от «профиля».
И все же, как бы мы ни стремились осознать ужас содеянного отдельными гражданами цивилизованной Европы или их заокеанскими коллегами, «подвиги» отечественных, доморощенных извергов географически ближе, а потому производят гораздо большее впечатление.
Откройте, Мосгаз!
Ученых-криминалистов, которые захотят написать объективную историю серийных убийств в бывшем СССР, ждет непростая задача. В стране, где и без того засекречивалось буквально все, уголовная статистика находилась под особым контролем. К тому же во время одной из реорганизаций очередной министр-новатор приказал уничтожить ненужный «хлам» – толстые архивные тома с материалами о маньяках, которые опытные сыщики передавали молодым коллегам. Об этом мне рассказал генерал-майор милиции Анатолий Давыдов, долгое время проработавший заместителем начальника Главного управления уголовного розыска России.
Удивляться нечему. Согласно официальной идеологической установке, преступность, как чуждое нашему обществу явление, должна была исчезнуть сама собой. На одном из партийных форумов тогдашний лидер государства Никита Хрущев даже назвал конкретный срок, когда будет пойман последний жулик. Жизнь, конечно, в пропагандистские шпаргалки агитаторов не заглядывала и развивалась по своим законам.
За развалом СССР последовало расчленение единой, десятилетиями отлаженной системы союзного МВД. Выбрасывались архивы, уничтожались за ненадобностью обширные досье, разделялись на эпизоды конкретные уголовные дела, рвались связи, помогавшие раскрытию преступлений и поиску убийц. Тем не менее некоторые громкие дела, вопреки информационным запретам и необдуманным решениям начальства, хорошо помнят не только сыщики, но и обычные граждане, не связанные с правовыми институтами государства.
В декабре 1963 года безобидная и привычная аббревиатура Мосгаз неожиданно приобрела зловещее звучание. Сначала по Москве пошли разговоры. Бродит, дескать, по домам банда под видом работников газовой службы, грабит, убивает, насилует. Затем, когда по квартирам начали ходить участковые и предупреждать хозяев об опасности, стало не до смеха. Милиционеры показывали рисованный портрет злодея – симпатичный молодой парень в шапке-ушанке – и настойчиво советовали при малейшем подозрении сообщать в милицию.
Тем не менее находились шутники, которые, позвонив в дверь, на встревоженный вопрос: «Кто там?» – грубым голосом отвечали: «Мосгаз». Для иных весельчаков хохмы заканчивались объяснением в отделении милиции. Были и другие истории, курьезные и трагические одновременно.
Рисованный портрет предполагаемого преступника, созданный по описанию свидетелей
Как-то настоящий рабочий городской газовой службы проводил плановый обход территории. Позвонил в квартиру бойкого активиста-пенсионера, получившего накануне инструктаж участкового.
– Кто там? – спросил хозяин.
– Мосгаз, откройте.
– Одну минуточку. – Пенсионер оказался не робкого десятка, схватил стоявший в прихожей топорик и распахнул дверь.
Бедолага-рабочий, не подозревавший о намерениях хозяина, шагнул через порог и тут же рухнул, получив удар обухом по голове. К счастью, рука у пенсионера, видимо, дрогнула, работник Мосгаза остался жив, хотя несколько дней провел на больничной койке.
Нервозность милиции и страх москвичей были вполне объяснимы. Боялись не только жители столицы. Совершив жестокое убийство одиннадцатилетнего мальчика на Балтийской улице, где он зарубил ребенка топором и похитил 60 рублей, флакон «Шипра», затемненные очки и детскую кофту, преступник через неделю, 25 декабря, объявился в Иванове.
Почерк тот же: убийца представлялся жильцам дома по улице Калинина мастером из горгаза. В одной из квартир застал дома двенадцатилетнего подростка, зарубил его топором. Довольствовался поношенным пиджаком, кофтой, двумя авторучками, облигациями. Затем отправился на соседнюю Октябрьскую улицу, там убил топором семидесятичетырехлетнюю старушку. Нашел трехрублевый фонарик и семьдесят копеек. Взбешенный жалкой добычей, вернулся на улицу Калинина, начал обходить квартиры.
В семидесятой, на свою беду, дверь открыла пятнадцатилетняя школьница. Маньяк изнасиловал девочку и нанес ей семь ударов топором. Чудом ребенок выжил, а позже помог выйти на след преступника. А тогда «газовщик» спокойно рылся в шкафах, бросая ненужное тряпье в угол, где истекала кровью жертва, после чего забрал пуховый платок, свитер, кофту, 90 рублей и поспешил с обновами к сожительнице – бездарной, как и он сам, провинциальной актриске. В тот же вечер они вдвоем бежали из Иванова. Боясь, что их могут задержать на железнодорожной станции, прошли пешком десять километров по шоссе в сторону Москвы и лишь потом сели в автобус.