Страница 24 из 41
Обращаться к своим божествам-истуканам с просьбами людям полагалось в святилищах, как это имело место, скажем, в храме сабейской богини Зат Ба’дан, и только в присутствии жрицы-провидицы, которую древние йеменцы величали сновидицей (хилма). Случалось, и довольно часто, что к помощи жриц и жрецов прибегали и в целях решения тех или иных спорных семейных дел. По словам арабского историка Ибн Исхака, должность смотрителя храма удерживалась, как правило, за одним и тем же родом, и передавалась по наследству.
Среди йеменцев во времена язычества бытовало поверье, что у богов, которым они поклонялись, имелись каналы связи с людьми. По ним боги и посылали людям знаки-предзнаменования. Прочитав их, можно было узнать, что ожидало человека в его жизни. Разузнать о своей судьбе человек мог, спросив об этом и у самих богов, обратившись к ним через их земных оракулов, храмовых жриц и жрецов. Люди эти, наделенные, дескать, даром слышать голоса богов, общались с ними в своих видениях. По глубокому убеждению древних йеменцев, жрецы-оракулы обладали дарованной им богами способностью «видеть невидимое и знать неизвестное». Могли предугадывать те или иные грядущие события в жизни человека по движениям зверей и полету птиц. Поведение зверей, по верованиям древних йеменцев, диктовалось высшими силами, и «несло в себе знаки-уведомления богов, которые они посылали людям».
Химйариты, как рассказывают составитель антологии арабской поэзии с VI по X века ал-Исфахани (897–967) и арабский географ, автор знаменитой «Выборки времени о диковинках суши и моря» ад-Димашки (1256–1327), «чтили звезды». Подразделяли на «счастливые» и «несчастливые». Венеру и Юпитер, например, именовали «двумя счастливыми звездами», а Сатурн и Марс – «двумя гибельными». Семи главным планетам посвящали и дни недели; и тоже делили их на «счастливые» и «несчастливые». Звезды считали «жилищами своих божеств».
В честь небесных тел, которым поклонялись, к примеру, сабейцы, они воздвигали колонны: золотые и серебряные. Колонны эти воспринимались ими как «носители божественной силы» того или другого светила.
Произрастала в землях «Счастливой Аравии», повествует Диодор Сицилийский (90–30 до н. э.), «священная пальмовая роща», где «стоял жертвенник, весьма древний». На нем имелась надпись, «выполненная знаками, давно вышедшими из употребления и никому неизвестными». Службу при храме в роще той, проживая там постоянно, несли мужчина и женщина (99).
О «священной пальмовой роще» на одном из участков побережья в Южной Аравии упоминает и византийский богослов, Патриарх Константинопольский Фотий (810–891). Проживавшие рядом с ней племена, пишет он, собирались там для исполнения культовых обрядов, дважды в году. Первый раз – в середине весны. Второй раз – «после летнего солнцестояния». Во время хождений к местам поклонений «соблюдали полный мир». Притом как по отношению друг к другу, так и ко всем другим племенам, обитавшим в землях «Счастливой Аравии». Свято веровали в то, отмечает Фотий, что также вели себя в сезоны паломничества и дикие животные, пребывая в мире и с людьми, и друг с другом (100).
«Священной пальмовой рощей» окружена была в седом прошлом и древняя Ка’аба. Рубить деревья в ней не смел никто.
Среди тотемов арабов Древнего Йемена историки прошлого называют и одиноко стоявшие финиковые пальмы. Такие «священные деревья» обозначались у йеменцев и других аравийцев словом «.манахиль», что значит «пчельники [ульи] ангелов». Бытовало поверье, что, время от времени, ангелы спускались на них с небес, чтобы понаблюдать за жизнью людей, и «помочь им, если они воззовут о том», в их бедах и горестях, просьбах и пожеланиях. Ни один лист с пальмовых деревьев-тотемов не мог быть сорван просто так. Вопрошая пальмы-тотемы о помощи и поддержке, люди оказывали им знаки внимания и почитания: вешали на них праздничные одежды и ювелирные украшения.
Великий арабский историк Ибн Хишам (ум. 835), сообщает, что до утверждения в Наджране, в местности на севере Йемена, христианства арабы Наджрана «поклонялись одиноко стоявшей пальме», росшей в окрестностях города. Каждый год жители Наджрана «сходились у той пальмы, и справляли праздник в ее честь»; женщины развешивали на ней свои лучшие платья и украшения (100*).
Для исполнения обрядов чествования небесных светил-по-кровителей, которым поклонялись древние йеменцы, они собирались вначале на возвышенных местах, и под открытым небом обращали к ним свои мольбы-прошения. В ряде таких мест возникли со временем города. Люди воздвигли в них храмы. И были они, по выражению историков прошлого, зримым свидетельством величия и богатства того или иного царства Древней Аравии. Храмы те именовали вначале словом «бейт», что значит «дом», ибо в них, во что свято веровали йеменцы, селились, время от времени, боги-хранители, когда спускались с небес на землю. Потом храмы стали величать перешедшим в ислам словом «масджид», смысл которого – «место, где совершают поклонение» (происходит оно от слова «саджада», что значит – «падать ниц»).
В тех местах в мечетях, где в наши дни располагаются михрабы, то есть ниши, указывающие направление на Мекку и Ка’абу, в сторону которых во время молитвы обращаются лицом мусульмане, в храмах язычников стояли идолы.
Одним из крупнейших храмов арабов доисламского Йемена являлся храм Йата в замке Абин, что возле Адана (Адена). Предания гласят, что храм тот заложил ‘Абд аш-Шамс ‘Азлам, евнух царя Саба’, и брат его Мартад. Обустроив алтарь в храме, они поднесли и первые дары Йату, «господину ‘Адана», божеству-покровителю, моля его о благосклонности по отношению к ним самим, к замку
Абин и к городу ‘Адану с его жителями. В храме в честь бога Йата, что интересно, молились и другим божествам, которым поклонялись проживавшие в том крае йеменские племена: ‘Аттару, Гаубасу, Зат-Хами и Зат-Бадани. Дары Йату клали богатые: «золотом и серебром, в монетах и слитках» (101).
Детям своим в седом прошлом жители Йемена давали имена идолов, которых они почитали. Мальчиков называли слугами-рабами, а девочек – дарами того или иного из них, ‘Абд ал-Йат, к примеру, и Дар ал-Йат соответственно.
Каждый из семи дней недели был посвящен у древних йеменцев одной из семи планет-покровительниц. Согласно легенде, пятницу, которую они величали «господином дней» («сейид ал-айам»), установил для людей в качестве дня для отдыха и совместной молитвы сам Ибрахим (Авраам). И сделал это в память о том, что в пятницу Бог сотворил человека.
Звезды, отмечает Шахрастани (ум. 1153), известный богослов и историк религии, бедуины Аравии считали «жилищами божеств». «Когда у ребенка выпадали зубы, – пишет он, – то химйариты, поклонявшиеся солнцу, подбирали их и бросали в направлении светила, прося у него для дитяти своего лучших, чем те, что он утратил».
Вошедшая в пословицы и поговорки арабов неприкосновенность голубей при Заповедной мечети (Масджид ал-Харам) в Мекке, имела место, кстати, и у древних сабейцев. Употребление в пищу мяса голубей, птиц Венеры, запрещалось у них под страхом смерти. Со временем голуби стали пользоваться неприкосновенностью не только в Мекке, но и при всех главных мечетях Халифата, а впоследствии – и в местах захоронений четвертого «праведного» халифа ‘Али и его сына Хусейна, внука Пророка Мухаммада.
Многие из языческих храмов в Аравии, в том числе в Йемене, строились по образу и подобию мекканской Каабы, указывал в своем увлекательном исследовании «Очерк быта арабов в эпоху Мухаммеда» (1885) профессор Казанского университета М. Машанов. В сочинениях собирателей аравийской старины, сказывал он, часто упоминается Ка’аба Йеменская – храм колен хатсам, баджил и даус. В храме том совершали обряды и многие другие племена Древнего Йемена. Потому-то и стали называть храм тот Ка’абой Йемена.
По словам ан-Нувайри (1279–1331), знаменитого арабского энциклопедиста, химйаритские князья, сыновья ‘Асада ибн ‘Амра, вознамерились заложить в Сана’а’ такой же храм, как в Мекке. И дабы «возымел он перевес над мекканским», задались мыслью похитить Черный камень Ка’абы и поместить его в задуманном ими храме. Предприняли набег на Хиджаз, но до Мекки так и не добрались. На пути туда «остановили их кинаниты». Впоследствии, с приходом в Йемен ислама, древний языческий храм тот по распоряжению Пророка Мухаммада был порушен.