Страница 6 из 12
Видимо, способности Швецова были настолько феноменальны, что Демидов, желая сам наблюдать за их развитием, велел писать Фотию письма лично ему, причем только на французском языке. Переписка продолжалась в течение всех лет учебы Швецова во Франции – с 1821 по 1828 год[12]. Фотий сообщал Демидову о том, какие учебники ему нужны; какие лекции он посещает; отчитывался об увиденном на металлургических заводах и рудниках во время практики; делился своими мыслями о том, как собирается внедрять технические новинки на уральских заводах Демидова по возвращении на родину.
…Наступил 1824 год. В Меце Швецов получил великолепные знания в фортификации, начертательной геометрии, камнерезном искусстве и плотничьем мастерстве. Но ему они нужны были не для строительства подземных ходов, туннелей, крепостей или их разрушения, а для построения надёжной крепи, без которой и по сей день нельзя эксплуатировать шахты и рудники. К примеру, если почва достаточно твердая, то крепь делали горизонтальной. Если же порода, в которую предстояло углубляться, была ненадежной, то для работы в условиях повышенной опасности обрушения, нужно было выстраивать крепь в виде свода. Это была задача, которую в начале XIX века решали и математики, и физики, и геометры.
На выпускные экзамены в Мец приехал правительственный экзаменатор, представитель Политехнической школы Парижа – ученый Доминик Франсуа Араго, ученик Гаспара Монжа и друг Александра Гумбольдта[13].
Если учесть, что в Горную школу Парижа, прежде всего, принимали выпускников Политехнической школы, несложно предположить, что высокая оценка знаний Швецова, полученная у самого Араго, была отличной рекомендацией для поступления в Сорбонну. С дипломом об окончании à l'école royale de l'artillerie et du génie Фотий Швецов отправляется в Париж. Теперь ему нужно было получить знания в геологии, минералогии, механике, химии, геогнозии, металлургии.
Глава 4. О владельцах
Судьба крепостного, будь он семи пядей во лбу, зависит от личности его владельца. Швецовым «владели» три представителя семейства Демидовых: сначала Николай Никитич Демидов (1773-1828), а после его смерти – сыновья-наследники: Павел (старший) и Анатолий (младший).
Николай Никитич Демидов родился в 1773 году и был записан (как тогда было принято) капралом в лейб-гвардии Преображенский полк. Когда умер его отец – Никита Акинфиевич, Николаю было 11 лет, сестре Екатерине – 12, Марии – 7. Опекуном юного Николая Никитича был А.В.Храповицкий, статс-секретарь Екатерины Второй. Он содействовал военной и придворной карьере своего подопечного. В 14 лет Н.Н.Демидов состоял флигель-адьютантом, а с 1791 года – генерал-адьютантом при штабе генерал-фельдмаршала Г.А.Потемкина. В 1797 году назначен императором Павлом Первым камергером двора цесаревича Александра Павловича, еще через три года ему был присвоен чин тайного советника. В 1794 году женился на баронессе Строгановой и переехал из Москвы в Петербург. Женитьба на Елизавете позволила Демидову не только присоединить к его капиталам часть строгановских богатств, но и войти в круг высшей столичной знати. После свадьбы супруги жили в Москве и в Петербурге, но после выхода в отставку Николая Никитича в 1800 году уехали в Европу, где посетили Германию, Англию, Францию и Италию. Остановились они в Париже, в бывшем дворце герцогов Praslin.
Когда началась война с Наполеоном, в 1812 году на свои средства сформировал полк московского ополчения, сам участвовал в сражениях, и старшего сына – 15-летнего Павла взял с собой.
С 1815 года Николай Никитич снова живет в Париже. В 1818 году овдовел. В 1824 году поселился во Флоренции.
Как у многих молодых и богатых дворян того времени молодость у него была достаточно бурная, но, видно гены взяли своё, и он искренне и заинтересованно начинает заниматься своими заводами. Будучи в Европе, лично знакомится с новейшими технологиями в горно-металлургическом производстве, применяет их у себя на заводах. Именно он начал создавать обособленную касту служащих на заводах, рудниках, в управленческом аппарате. Дети служащих в обязательном порядке обучались в специально созданной для этого школе и затем пополняли эту «культивируемую» касту. Его кадровая политика проста – приказчиками должны работать только лично ему преданные люди, то бишь крепостные. Именно при Н.Н.Демидове началось интенсивное обучение талантливых крепостных в учебных заведениях Англии, Германии, Франции. Позднее они становились на Урале фармацевтами, врачами (тогда – лекарями), приказчиками, управителями заводов и рудников. Кроме того, были и обучавшиеся либо в Петербургской академии художеств, либо у европейских мастеров (как упоминалось про Томира) будущие художники, скульпторы, бронзолитейщики (к примеру, Фёдор Звездин). Лишь единицы из них получали вольную – за особые достижения или выслугу лет. К последней категории можно отнести династии Даниловых, Беловых, Макаровых, Черепановых и др.
Н.Н.Демидов расширил торговлю железом, в частности, в Англии. Причем, он не только продаёт, но и покупает железо в Европе, выигрывая на комиссионных. Так что вполне возможно, что А.Я.Вейер занимался торговлей железом, поскольку рядом с Мецем находился металлургический завод. Кроме того именно в начале XIX века Демидов стал занимать дополнительные ниши на внутреннем рынке в России: продавать не только само железо, медь, но и посуду, орудия производства из этих металлов. Вот почему одним из заданий для Швецова в дни летней практики было ознакомление с ткацким производством во Франции и с производством кос в Льеже (сегодня это город в Бельгии, но тогда он принадлежал Франции).
Для перевозки грузов Н.Н.Демидов приобрел корабль в Италии, построил собственную флотилию из пяти судов.
Именно этот Демидов наладил действенное «дистантное» управление своим огромным хозяйством. Раз в две недели он просматривал присылаемые ему из России финансовые ведомости; раз в неделю – еженедельные рапорты заводов об уровне производства; кроме того он разрешил обращаться лично к нему и сообщать о новых изобретениях по заводской части, о проблемах на производстве. Свои распоряжения в Нижне-Тагильскую контору отправлял раз в 2 недели.
Им был организован институт комиссаров для контроля деятельности заводской конторы. Комиссары отправлялись на Урал в качестве доверенных лиц, которые подчинялись только Демидову. Такими доверенными в разное время были П.Д.Данилов и О.И.Жоннес (с 1820 г.). Оба в начале своей карьеры занимали должность личного секретаря Н.Н.Демидова. В их функции, в частности, входило записывать слова хозяина для послания на заводы, затем их редактировать, а затем представлять составленное предписание заводовладельцу на подпись.
Тот вносил поправки и комментарии. Так что не удивительно, что личные секретари становились комиссарами, а затем и управляющими либо одной из контор (Петербургской или Н.-Тагильской), либо «управителями» заводов.
На своей вилле во Флоренции Н.Н.Демидов собрал богатейшую художественную коллекцию и завещал её России. Там же построил школу, больницу, дом трудолюбия для престарелых и сирот. Благодарные итальянцы в 1871 году поставили ему памятник работы скульптора Лоренцо Бартолини. Памятник стоит на площади – Piazza Niccola Demidoff – на набережной реки Арно.
Справедливости ради нужно отметить, что и на Урале, по его распоряжению, строились и организовывались социальные учреждения (больницы, школы), церкви (практически при каждом заводе). В последние девять лет жизни Демидов ежегодно 6 декабря, в день своих именин, раздавал на своих заводах по 25000 рублей.
Умер Н.Н. Демидов в 1828 году. Согласно его завещанию похоронен в родовой усыпальнице Демидовых – в Нижнем Тагиле.
Это был последний созидатель из рода тагильской ветви Демидовых, как считает историк И.Юркин.[14] Он и создавал, и развивал свои предприятия на Урале, и знал их, и заботился о них, хоть и жил в Европе. После его смерти наследство было поделено между сыновьями – 30-летним Павлом и 15-летним Анатолием.
12
РГАДА, ф.1267, оп.2 д.468
13
Александр Гумбольдт (1769-1859), немецкий ученый-энциклопедист, геолог, физик, метеоролог, географ, путешественник, Почетный член Петербургской АН
14
И.Н.Юркин «Демидовы. Столетие побед» изд-во Молодая гвардия, 2012 г.