Бедный Йорик

А вот третья из ее специальностей сделала вчерашнюю выпускницу астрошколы незаменимой для любого экспедиционного экипажа. Благодаря ей топограф Куинси составляла объемные карты маршрутов экспедиции. Без них экипажу лучше было бы и не возвращаться на Землю. Дело в том, что по стопам первопроходцев должны были отправиться астронавты – представители других профессий, с другими целями, другой техникой, с другими поводами для розыгрышей и с другими шутками. Без объемных карт, составленных Эбби, их работа была бы неосуществима.

– Гуляем, гуляем! Три дня подряд! – Эбби хлопала в ладоши, и глаза ее светились от предчувствия хоть какого-нибудь разнообразия в рамках рутины полетного графика.

Даже Майк Хауард, обычно неизменно бесстрастный, оживился.

– Вы как хотите, – мечтательно воскликнул он, – а я себе загул устрою! Заткну уши пробками и не встану со своего рабочего кресла, пока не решу от начала до конца кроссворд пятой степени сложности!

Сказал и замурлыкал себе под нос какую-то бравурную мелодию, скорее всего, застрявшую в его памяти с тех времен, когда маленький Майк лихо управлялся с огромной тубой в составе школьного духового оркестра.

Один только командир астробота не проронил ни звука. Вместо этого он с головой ушел в расчеты. В помощники себе он взял программное приложение в виде калькулятора на своих часах.

– Хочется верить, что капитан не останется в стороне от общего праздника? – стараясь быть услышанной, лукаво спросила помощник командира Карли. Спросила и заговорщицки подмигнула своей подружке Эбби.

Рассеять свои сомнения она не успела, потому что в следующее мгновение произошло нечто неожиданное. До тех пор погруженный в себя командир вдруг оторвался от калькулятора и ни с того ни с сего громко захохотал.

Его смех был таким заразительным, что не ответить на него хотя бы улыбкой было нельзя, тем более что никто из членов экипажа не имел ничего против праздника. К тому же реакция командира, как всем показалось поначалу, довольно точно отвечала общему настроению. Но очень скоро все убедились в том, что неверно поняли свое начальство.

– Ай да пройдоха! Ай да шутник! – радостно восклицал капитан. – И я хорош, нечего сказать!.. Это просто невероятно, но ведь я ему поверил!.. Нет, все-таки, что значит сценический дар, а? Я ведь в самом деле ему поверил!..

С этими словами он постучал указательным пальцем по экрану своих часов. На них все еще светились кнопки приложения для выполнения подсчетов. Все посмотрели на полупрозрачный пластик. На экране отчетливо светилась трехзначная цифра, составленная из жидких кристаллов.

– Двести тридцать восемь! – воскликнула Карли и, не удержавшись, тоже захохотала.

Ее примеру последовали остальные члены экипажа. Только теперь смысл нехитрого розыгрыша стал для всех очевиден.

– Я вам этого ни за что не прощу! – – сквозь смех прокричала Эбби.

Одна лишь рассудительная Карли, которой показалось, что дело принимает нежелательный для шутника оборот, попыталась всех вразумить.

– Он ведь хотел, как лучше! – сказала она. – Хотя бы изредка нам нужен праздник. Верно, командир?

Стивен Андруз не ответил. Он в очередной раз с головой ушел в изучение некоего списка на экране своего монитора. Карли достаточно было одного взгляда, чтобы понять: на этот раз командир изучает перечень того, что, в соответствии с предполетным планом, должно быть выполнено экипажем сегодня. Для капитана очередной розыгрыш Бена стал уже частью прошлого.

Похоже, один только Бен все еще не мог успокоиться. Ему хотелось выжать из не слишком остроумной затеи максимум занимательности. В соответствии с одной из своих профессий, он был психологом межличностных отношений. Еще и по этой причине ему не нужно было объяснять, чего больше всего не хватает людям, которые столько месяцев подряд лишены маленьких радостей земной жизни.

– Произошла ошибка! Нелепая ошибка в расчетах! – с самым искренним видом каялся он. – Я ведь лирик по профессии. Мне разрешено ошибаться!.. У меня, между прочим, с арифметикой всегда были проблемы!..

– Ладно бы только с арифметикой! – беззлобно прошептала Карли. Похоже, у нее были причины вымещать свои проблемы на Моллигане.

– А я уж совсем было собрался поблагодарить вас за выходной в моем рабочем расписании! – сказал Майк Хауард, и в его голосе послышалась нотка разочарования.

Впрочем, грустил Майк недолго. В отсутствие каких бы то ни было помех он довольно скоро погрузился в состояние, которое лучше всего можно описать словом «полусон». Из одного только уважения к себе Майк называл это состояние совсем по-другому, «на взводе», хотя это было не более чем самообманом. Эбби часто шептала на ухо Карли, что больше всего на свете Майк опасается постареть раньше времени и потому выкраивает время для сна так часто, как только ему это удается.

– Судя по увлеченности, с которой он засыпает, – говорила Эбби, – Майк собирается жить вечно.

Что же касается Бенджамина Моллигана, то, в отличие от Майка, вечность его, судя по всему, интересовала гораздо меньше. Куда как больше ему хотелось постичь прихотливые законы мирного сосуществования членов экипажа в более чем ограниченных пределах астробота.

Причин для возникновения проблемных ситуаций внутри небольшой по количеству людской общности всегда хватает. Отсутствие ярких событий при одном и том же составе экипажа – испытание не из легких. Командир астробота Стивен Андруз знал об этом не понаслышке. Еще и по этой причине, не говоря уже о личной симпатии, испытываемой к Моллигану, он искренне ценил присутствие на космическом корабле Бедного Йорика – так за глаза привычно называли Бена. При этом никто почему-то не задавался вопросом о том, откуда взялось это прозвище.

Но сглаживание трений, неизбежно возникавших в изоляции от земных декораций, было лишь одной из профессий этого видавшего виды астронавта. Разносторонняя одаренность позволила Бену добавить к диплому психолога межличностных взаимоотношений еще один диплом – переводчика. И в новой профессии он стал специалистом не из последних. В дополнение к нео-линго – самому распространенному из языков межгалактического общения – Бедный Йорик овладел несметным количеством других языков, которыми пользовались разноголосые племена, населявшие ближнюю к Земле часть Вселенной.

Но даже получив вторую профессию, Моллиган не успокоился на достигнутом.

– Ты что, решил собирать коллекцию из собственных дипломов? – спросила у него жена, когда он, вернувшись после сдачи последнего по счету экзамена в школе при Центре управления полетами, положил перед ней на стол еще один свой диплом. Это был редкий день для четы Моллиган, когда случайность в виде совпадения дат вылета позволяла обоим астронавтам провести вместе несколько дней подряд. Такое случалось не так уж часто.

– Коллекцию? – переспросил Бен. – Нет, конечно. Памятуя о прежних своих профессиях, было просто неразумно отказываться от того, что само плывет в руки. Новый диплом дает мне право заниматься делом, которое в равной степени включает в себя владение обоими моими ремеслами. Так как, на твой взгляд, я буду смотреться в роли специалиста по международным отношениям?

Бетти взяла в руки диплом, раскрыла его и устремила на мужа удивленный взгляд.

– Так ты теперь будешь получать деньги за то, что не будешь говорить правду?

– Ты только что осчастливила мир новой трактовкой понятия «дипломатия», – в том же ироничном ключе отозвался Бен.

Бетти отложила диплом в сторону, подошла к мужу и легко коснулась губами заросшего подбородка. Бен старательно брился дважды в день, утром и вечером, но щетина на его лице в промежутках между сеансами бритья успевала отрасти вновь быстрее, чем ему хотелось. Бетти даже шутила по этому поводу, утверждая, что целовать мужа она может только в ванной, сразу по окончании бритья. Стоит ему выйти из ванной – и об этом лучше и не мечтать: слишком поздно!

Овладение новой профессией не раз выручало Бена и его коллег в непростых ситуациях, в которые они то и дело попадали сразу после посадки на очередную обитаемую планету. Общение с представителями аборигенов было неизбежным и далеко не всегда напрасно потерянным временем, хотя и такое бывало.