Грехи и подвиги

Барон растерялся. С одной стороны, просьба дамы, да еще царственной особы, налагает на рыцаря обязательства. Выставить принцессу из замка он уж никак не мог. С другой стороны – а что если Филипп-Август узнает, куда скрылась сбежавшая из Парижа сестрица, и пришлет за ней, да еще, может, не одного, а десяток рыцарей? Всякому понятно, вассал не сможет противиться воле короля!

Поэтому, когда к замку подъехал всего с двумя оруженосцами добрый знакомый старого барона, владелец богатой Шампани граф Анри, старик очень ему обрадовался. Да и Алиса, искренно любившая своего славного родственника, не рассердилась и не слишком расстроилась. Последние два месяца граф, вернувшийся из-под стен Птолемиады, в осаде которой он участвовал целый год, жил в Париже и много общался с принцессой. Ее бегство не удивило храброго вояку, он не стал поднимать шум, решив, что успеет догнать, уговорить и вернуть беглянку до приезда королевского посланца, а если тот и приедет раньше, то подождет. На этот случай граф распорядился как следует принять и устроить рыцаря в королевском замке. Хотя история была неприятная и глупая (в душе Анри жалел Алису, но понимал, что ехать в Мессину ей нужно для своего же блага: надменный Филипп никогда не простит сестре неповиновения).

– Проходите, проходите! – старая полная служанка, будто сарацин, повязавшая голову целой простыней, даже не смутилась, увидав рядом с принцессой совершенно незнакомого молодого человека. – Мессир граф уже заволновался: вы ведь отправились гулять пешком, мадам!

И вдогонку крикнула:

– А кто это с вами, ваше высочество?

– Посланный его величества! – не оборачиваясь, отвечала Алиса.

Брюи напоминал графу Шато-Крайон его родовой замок, хотя и был куда богаче и ухоженнее. В нем не замечалось и следа того разорения и запустения, до которого бедность довела владения его отца, однако расположение построек, система лестниц и дворов, – все это было весьма похоже почти во всех замках, построенных примерно в одно время. Поэтому Луи не удивило, что Алиса повела его к донжону [14], а войдя, стала подниматься на второй этаж. Миновав лестницу, они вошли в просторную комнату и застали там старика-барона и его гостя, которые, сидя за дубовым столом, яростно сражались. То было сражение, при котором не нужно никакого оружия – перед противниками лежала на столе большая квадратная доска, расчерченная на мелкие, светлые и темные квадратики, и в этих квадратиках располагалась армия: маленькие, искусно вырезанные из черного дерева и слоновой кости фигуры – короли, воины, кони, боевые слоны, даже осадные башни. Эту удивительную игру, которую арабы давным-давно узнали от жителей далекой Индии, некоторые из крестоносцев привезли в свои страны еще после Первого крестового похода. Граф Анри слыхал о ней, а находясь в Палестине, научился в нее играть и привез маленькое «поле сражения» в родную Шампань, а потом забрал с собою в Париж [15].

– О! А вот и малышка Алиса вернулась! – воскликнул барон Жерер, отрываясь от игры. – Слава Богу! Я не могу справиться с твоим дядей, девочка: он обыгрывает меня уже в четвертый раз. Эти фигурки, я думаю, заколдованные – они ходят так, как ему хочется, а я, как ни бьюсь, не могу в них разобраться.

– Мессиры! Оставьте пока игру! – повелительным тоном произнесла Алиса. – Со мною пришел человек, которого мы с дядей должны были встретить в Париже.

Полагаю, что полчаса назад он спас мне жизнь.

– А что такое? – резко спросил Анри и поднялся из-за стола.

В эту пору графу Анри де Труа, которого все называли графом Шампанским, минуло двадцать девять лет. Он был среднего роста, светловолос, голубоглаз и, если не красив, то все же по-особому хорош собою – в его ладной, крепкой фигуре ощущались сила и стать, хотя ходил он слегка вразвалку, а сидя, чуть-чуть сутулился.

Алиса называла его дядей, Филипп-Август – «братцем», хотя на самом-то деле и ему, и ей он приходился не братом и не дядей, а… племянником! Он был старше короля на четыре года, а принцессы на десять, но его мать тем не менее была им сводной сестрой, потому что родилась от брака знаменитой Элеоноры Аквитанской с королем Луи Седьмым. Правда, об этом редко вспоминали. И граф Анри, искренне любивший живую непоседливую Алису, кажется, всерьез верил, что он ей дядя.

В Третьем крестовом походе граф участвовал с самого начала и успел прославиться не только своей бесспорной отвагой и воинским искусством, но также удивительной щедростью. Да, он был богат, но многие не менее богатые графы, князья, герцоги не тратили на войну и четверти того, что вложил в нее Анри, твердо убежденный, что для святого дела нельзя жалеть даже жизни, а уж она в любом случае стоит дороже денег. Одни только осадные башни, которые построили для штурма неприступной Птолемиады, обошлись графу в тысячу пятьсот золотых червонцев. Они просуществовали недолго – одна за другой эти великолепные машины сгорели у стен могучей крепости.

Получив серьезное ранение, Анри Шампанский уехал назад во Францию, но вовсе не потому, что решил отойти от Крестового похода: просто ему нужно было выжать из своих владений новые средства на вооружение и боевые приспособления, а также по возможности набрать новые отряды. Два таких отряда он уже отправил из Парижа под командой знакомых рыцарей, и вскоре собирался отправиться назад сам, а тут как раз пришло известие, что Филипп-Август намерен послать за Алисой. Нет, Анри не собирался заменить собою ее провожатого – он вовсе не был уверен, что царственная невеста застанет в Мессине своего жениха. Да и свадьба могла вдруг расстроиться (характер Ричарда Львиное Сердце граф Анри знал очень неплохо!), а в этом случае чего доброго придется везти девушку назад, во Францию, что совершенно не устраивало воинственного шампанца. Но поехать вместе с нею и с ее сопровождающим – а почему бы и нет?

– Так что такое произошло? Что угрожало Алисе? – спросил Анри, прямо обращаясь к Луи и даже не спрашивая, кто он такой.

Тем не менее Луи назвал себя и во всех подробностях рассказал о случайной встрече с принцессой, о том, как хвостатый Саладин спрятался в развалинах мельницы, и какое страшное открытие они с Алисой сделали благодаря ему.

– Так! – проговорил граф, когда рыцарь умолк. – Ну, спасибо. Знал я и прежде, что мой братец Гийом – последний мерзавец, однако это уже слишком! Продаться ассасинам… Тьфу! Знаете, – тут он пристально поглядел в лицо Луи и улыбнулся, будто почувствовал в нем человека, близкого ему по натуре, – знаете, мессир, я ведь побывал в самом логове этих убийц. И видел Старца горы. Это случилось, когда я, ненадолго оставив лагерь, ехал в один из палестинских городов. Мне встретились сарацины и отчего-то не напали, а пригласили поехать с собою, но когда мы доехали до гор, завязали глаза. Идиоты! А то я по времени и по тому, сколько раз конь шел вверх и сколько раз под уклон, не нашел бы, если надо, того места, куда меня привезли! Я видел и их крепость, и оружие. Видел, что их действительно много – тысячи. Думаю, они и не убили меня потому, что хотели внушить трепет и надеялись, что я моим рассказом напугаю остальных христиан. Не на того напали! Но то, что этот их Старец мне показал, было и впрямь мерзко и страшно. Желая показать, как беспрекословно ему повинуются эти несчастные, одурманенные отравой люди, он приказал одному из них: «Умри!» И тот тотчас пронзил себя кинжалом! [16] А этот хвастливый разбойник еще ухмылялся: «Если я прикажу, все, кого вы тут видите, тотчас лишат себя жизни!» Меня так и подмывало сказать: «Прикажи!» А уж оставшись с ним вдвоем, я бы показал ему кое-что другое. Но, думаю, он совсем не идиот. Кстати, они называют его бессмертным, хотя я знаю точно, что с момента возникновения их тайного союза, а он возник около ста лет назад, Старцы менялись по крайней мере четыре раза.

– Смертны они или нет, – заметил Луи, не без содрогания слушавший рассказ храброго крестоносца, – но от этого они не менее опасны. Что вы намерены делать?

14

Донжон – в данном контексте центральная башня замка или крепости. Иногда донжоном называли также тюрьму.

15

Именно так и попали в Европу шахматы, изобретенные, всего вероятнее, в Персии, оттуда попавшие в Индию, а из Индии – в арабские страны.

16

Как ни фантастичен этот рассказ, он тем не менее взят из истории, как и многие другие события романа. Граф Анри Шампанский (вполне реальный исторический персонаж) рассказывал о том, как побывал в гостях у Старца горы и тот продемонстрировал ему свою власть над подданными именно таким страшным способом.