Черная свита

– И что вас привело ко мне?

– Это я хотел бы обсудить с вами наедине, сударыня, – ответил я.

– Что же, – она встала и направилась к окну, рядом с которым никого не было, – пройдемте.

Оставив друзей, которые посматривали на девушек, я последовал за ней. И здесь, остановившись у подоконника, на котором стояло несколько горшков с цветами и, посмотрев в умные и пронзительные глаза много повидавшей на своем веку женщины, я решил не юлить и быть с ней предельно откровенным.

– Сударыня, как вы понимаете, я и мои друзья гвардейцы императора. Сегодня мы отдыхаем, вышли в город и имели столкновение с некими шевалье с материка Анвер, которые бывали в вашем доме. Между нами состоялись три дуэли, и все наши разногласия были разрешены после смерти этих самых шевалье. Все случилось по правилам на поле вблизи центрального храма Бойры Целительницы.

– Мне очень жаль неразумных дворян с материка Анвер, но я знала их не очень хорошо, и пока не понимаю, почему вы пришли ко мне в дом. Конечно, я всегда рада гостям, особенно, если они благовоспитанные молодые люди, но обычно меня навещают по письменному приглашению с моей стороны или по рекомендации проверенных клиен…, – она запнулась и тут же поправилась, – друзей.

– Я понимаю ваше недоумение, сударыня. Но дело в том, что погибшие шевалье успели рассказать нам, что не сами додумались оскорбить нас, а с подачи одного из ваших постоянных клиен…, – как и баронесса, я запнулся, и тоже поправился, – друзей. Это некто барон Финер, который покрывал грязью новую гвардию императора, и мы с друзьями считаем, что он должен ответить за свои слова. Поэтому, хотелось бы знать, госпожа баронесса, будет ли он сегодня вечером или ночью у вас в гостях?

Мадам Кристина помедлила, посмотрела в окно, немного потянула время, и ответила:

– Да, барон обещался быть.

– И когда он появится?

– Через пару часов.

– Вы не против если мы подождем его здесь?

– Нет. Можете чувствовать себя как дома, но прошу не обижать моих воспитанниц, о которых я забочусь словно о родных дочерях.

– Не сомневайтесь, сударыня, – я слегка кивнул, – мы новая гвардия, и постараемся соблюдать все правила приличия.

С сомнением, мадам посмотрела на меня, но не возразила, а вернулась на свое место. Альера и Эхарт начали беседу с девушками, а я, на всякий случай, сел поближе к выходу, рядом с мадам Кристиной. А то мало ли, вдруг, она попытается выйти и предупредить барона Финера о том, что его ждут. Так что, лучше подстраховаться, тем более что я сам вызвался прикончить сволочь из старой гвардии, свое намерение был намерен выполнить и сделать для этого все, что возможно.

Потекли часы ожидания. Девушки флиртовали с моими друзьями, господином в красном, как я верно его определил, купчиком средней руки, который недавно получил хороший заказ на поставку сухих круп для Второй Восточной армии генерала Карса Ковеля, и за счет этого приподнялся, и еще двумя появившимися в салоне молодыми и не очень богатыми дворянами. Мадам Кристина сидела как на иголках, а я расспрашивал ее о том, есть ли у нее в особняке задний двор, на котором можно было бы провести поединок, и каков барон Финер в жизни.

В общем, я вел себя как полный отморозок, который ни на что не обращает внимания, и полностью сосредоточился на своей цели. Но это было не так, я все подмечал и из всего делал выводы. Например, мне весьма приглянулись две девушки из компании «воспитанниц» баронессы и, глядя на их ладные фигурки, тугие и красиво очерченные груди выпирающие из глубокого декольте, губки бантиком и раскрасневшиеся гладкие щечки, мне думалось о том, каковы они в постели. А еще я слушал купчика-интенданта. И из нескольких услышанных краешком уха фраз, сделал вывод, что он нечист на руку и, при желании, его можно раскрутить на деньги. А самое главное, из расспросов мадам Кристины следовало, что барон Кей Финер, не просто гость, а своего рода, крыша светского салона баронессы Ивэр, официальной вдовы одного из вассалов великого герцога Ратины.

И из всех моих наблюдений я сделал для себя вывод, что салон место чрезвычайно интересное и занимательное. Гости много болтают, и баронесса, наверняка, пересказывает Финеру все, что слышит. А как известно, информация это сила, и если сегодня я убью покровителя этого тихого и уютного местечка, то должность покрышки будет свободна. И возникает резонный вопрос, а почему бы эту должность, не занять мне? Препятствий к этому нет, баронесса, если с ней поговорить всерьез, может пойти мне навстречу, а там уж, как судьба распорядится. Сложатся у нас доверительные отношения, хорошо, а нет, так и черт с ними. От салона всегда можно отречься, знать ничего не знаю, а в гостях у мадам Кристины бывал только как гость. Впрочем, до этого момента еще далеко, для начала надо бы Финера прикончить, а его почему-то все нет и нет, хотя два часа уже прошли.

Минул третий час ожидания. Появились новые гости, еще шесть миловидных девушек, какой-то поэт, растрепанный юноша с голодным взглядом, музыкант и три чиновника низового уровня из Секретариата Верховного Совета. Я уже начал нервничать и был готов присоединиться к отдыхающим друзьям, которые отрывались по полной программе, но нарисовался тот, кого я ждал.

В салон вошел широкоплечий длинноволосый брюнет среднего роста в лазоревом камзоле, черных брюках, кортом на поясе и отличительной приметой, рваным шрамом на левой щеке. Он без промедления приблизился к мадам Кристине, которую я не отпускал от себя ни на шаг, поцеловал ей ручку, и посмотрел в мою сторону. Мой черный плащ с гербом Анхо он заметил сразу же, и его лицо перекосила такая гримаса, словно он лимон съел. Можно было начинать действие, ради которого мы сюда с друзьями и зашли. И посмотрев за спину барона, где встали Виран и Нунц, язвительным тоном, я поинтересовался у Финера:

– Что, герб не нравится?

– А с кем имею честь? – спросил Финер.

– Граф Ройхо, Черная Свита. А ты кто таков?

– Капитан Финер, 3-й гвардейский полк, господин корнет, – барон выпятил грудь.

– Что-то незаметно, что ты капитан. Пока я вижу только гражданского человека в дурацком камзоле со шрамом на щеке. Что, гвоздиком поцарапался?

Барон набычился, хотел обернуться в зал и обратиться к своим знакомым, которые могли бы все вместе попробовать надавить на меня и поставить молодого корнета в неловкое положение, если понятней, задавить меня базаром. Но за его спиной стояли еще два воина Черной Свиты, и он осекся. После чего, словно затравленный волк, он кинул взгляды вправо и влево, и вновь сосредоточился на мне.

– Вы пытаетесь меня оскорбить, корнет?

– Да, – ответил я, и кивнул на второй выход из зала. – Выйдем на задний двор?

Помедлив, барон спросил:

– Корт против корта?

– У меня нет корта. Но думаю, что один из моих друзей одолжит вам ирут.

– В доме есть оружие, и пара кортов найдется.

– Тогда не возражаю.

Финер понял, что без драки его не выпустят. А если он откажется от дуэли, то его ославят на всю столицу как труса. Поэтому барону надо было биться, и он задал только один вопрос, который его интересовал:

– Если я выиграю поединок, то смогу уйти?

– Конечно, – согласился я. – Но ты не выиграешь, капитан.

Последнее слово я выделил особо, и Финера всего передернуло. Я встал направился к выходу на задний двор, где у мадам Кристины находился экипаж, конюшня с тремя лошадьми и пара амбаров. Гости, как водится за нами, в данном случае, все они свидетели того, что поединок пройдет честно, и оба бойца вышли на него добровольно, в трезвом уме и твердой памяти, а не по принуждению. Мы остановились на небольшой площадке, пять на пять метров. Мне принесли корт, нормальный, честный стальной клинок, стандартный пехотный образец, металл не надтреснут, а лезвие наточено как надо, видно, что за ним ухаживали.

Судьями и секундантами стали двое. С моей стороны, естественно, Альера, которому я передал ножны с ирутом, а от барона Финера один из дворян. Оружие было осмотрено секундантами. Мы встали на площадке и приготовились к бою. По законам города, если разногласия между благородными господами не терпят отлагательства до утра, то с разрешения владельца любого частного особняка, в присутствии секундантов мы имели полное право укокошить один другого. Разрешение имелось, оружие тоже, секунданты присутствовали, зрители наблюдали, а боевых артефактов у нас нет, так что можно было начинать.