Страница 35 из 50
-Можно сказать и так. Так вот, я узнать хочу: ты где его доставал? Я тоже места знать хочу... На всякий случай.
-Ой, долгая история. Давай встретимся сегодня в баре?
-Идет! – при мысли раздобыть еще порошка Пашка был готов даже плюнуть на свою разбитость.
Через час они уже сидели с Вадиком в баре. Тот слегка разочаровал Пашку: порошка не принес (а ведь он так на это надеялся!), а вместо этого старательно объяснял ему, как тяжело разжиться чудодейственным средством. Оказывается, его привозили из Китая знакомому Вадика, так что стоил он недешево.
-Сколько? – облизал пересохшие губы Пашка, прикидывая, на что хватит его карманных денег.
-Нуу... пятьсот рублей за пакетик – задумчиво протянул Вадик.
-Я хочу купить четыре...
-Оо! Да я смотрю ты серьезно его распробовал – рассмеялся приятель и его смех, отчего-то, показался Пашке отвратительным. Это все проклятая разбитость... Люди раздражать начали. А Вадик еще и канитель тянет с продажей. – Ну, если хочешь, я достану тебе... чисто по дружбе. Ну, скажем, завтра. Идет?
-Идет! – быстро согласился Пашка.
-Только, чур, деньги вперед! – выжидающе посмотрел тот...
С тех пор Пашка стал регулярно покупать порошки у Вадика. Причем, чем чаще он их принимал, тем меньше они на него действовали. Уже через пару месяцев Пашка и близко не ощущал того, что почувствовал в первый раз. Не было больше ни легкости, ни ясности ума, ни тем более, эйфории. Нет, это все осталось в прошлом. Все удовольствие теперь длилось от силы час, а потом, постепенно, возвращалась знакомая тупая усталость и разбитость. Теперь это было необходимо ему для того, чтобы просто чувствовать себя нормальным человеком. И чем больше он гнался за удовольствием, тем дальше оно от него ускользало. Пашка стал нервным, раздражительным, а его, и без того, непростой характер испортился окончательно. Вся его стипендия, а также карманные деньги и часть сбережений уходили на «допинг», и даже родители стали замечать, что с сыном что-то неладно. Однако от всех расспросов он только отговаривался загруженностью учебой, хотя с момента успешного поступления ни разу не сел за книги, да и занятия посещал через раз, предпочитая зависать где-то вне стен университета. Так, даже не отдавая себе отчета, Пашка стал наркоманом, за пару месяцев крепко подсевшим на амфитамин.
27
Дневник Ани
01.03.2011
Не долго моя беременность была тайной для окружающих. Живот начал расти как на дрожжах с января, так что на работе очень быстро подметили: новая сотрудница в "интересном положении". Коллеги, конечно, поздравляли, а вот начальнику это известие далось тяжеловато. Его, естественно, можно понять: взял нового сотрудника совсем недавно, а теперь этот сотрудник собирается "сделать ручкой" любимой организации аж на три года, но принимать близко к сердцу я эти его проблемы не могу и не хочу-ребенок важнее, а работу, на худой конец, можно будет и сменить со временем.
Да и нервничать мне лишний раз нельзя. Моему гинекологу чуть ли не на каждом приеме и так мерещится то гипертонус, то нехорошие анализы, то еще какая-нибудь дрянь, так что я уже успела полежать на сохранении целых три раза. Зачем это было нужно, я так и не поняла: те же самые таблетки вполне возможно принимать дома, да и постельный режим можно соблюдать не только в больнице. Даже капельницу не поставили ни разу, а на все вопросы с важным видом отвечали :"Мы Вас наблюдаем". В итоге, за эти месяцы Тошку я видела раза три, не больше. И меня эти врачебные озабоченности порядком начали раздражать. Ведь что ни скрининг - то все почти идеально. Ребенок здоров и развивается соответственно сроку, У нас, кстати, девочка. Мне даже фотографию дали. Сказали, что на меня похожа. А я долго-долго потом ее рассматривала, пока наконец не разглядела в этом хаосе профиль доченьки. Не знаю, по мне-так вылитый Тошка...
Он, бедный, очень расстраивается, что мы сейчас не вместе. Я его утешаю, после рождения ребенка останется всего-то три недели до его дембеля (срок мне ставят на 5 июня). Хотя, слабое это утешение. Его, ведь, даже на выписке не будет. Меня встретят из роддома Лилька с мужем. Я уже и сумки собрала. Глупость, конечно, но мне так нравятся все эти приятные хлопоты! Хочется поскорее увидеть свою девочку, обнять ее, прижать к себе.
Я теперь каждый день с ней разговариваю, глажу живот, рассказываю, как мы ее все любим и ждем. И ведь она мне отвечает: так сильно начинает толкать мою руку пяточкой... Она у меня вообще, очень активная девочка. Стоит мне только улечься спать, как во мне начинается самый настоящий футбол, и я даже вижу как шевелится живот. А больше всего она любит, когда с ней разговаривает папка. Как только Тоша кладет мне руку на живот и говорит:"Привет, доча!", внутри затевается дискотека. И уж как Антоша счастлив в этот момент!
А вот кто постоянно волнуется не по делу о моей беременности-это бабушки. Особенно -Тошкина. Моя ко всем ужимкам врача относится более философски (хотя, я подозреваю, что просто не хочет меня лишний раз накручивать). Но Лариса Ивановна чуть не за сердце хватается, услышав об очередном опасении моего гинеколога. Жаль, сменить его нет никакой возможности: мой врач считается одним из лучших в Энске (не пойму, почему), так что даже представить страшно, что у меня там найдет менее квалифицированный доктор. Придется смириться с этим.
Лариса Ивановна, кстати, хочет перебираться ко мне на квартиру на три месяца перед родами, и даже умудрилась отговорить от аналогичного шага мою ба. Ей, мол, ближе до Энска и добираться удобнее. Так и порешили: Лариса Ивановна живет со мной до родов, а бабушка-после, до Тошкиного прихода.
Вера стала замечать что с сыном твориться что-то неладное с самого начала его учебы в университете. Компанейский и и беззаботный парень вдруг превратился в раздражительного, вечно чем-то недовольного брюзгу, стал замкнутым и озлобленным. Она пыталась с ним несколько раз поговорить, но постоянно натыкалась на молчание или отговорки типа: "Я устаю", "Нет настроения", "Болит голова". Вера хотела расспросить Пашкиных друзей, но все, кого она знала, как один сказали, что с Пашкой они не общались с выпускного. Она была в растерянности, не зная, что и думать, и даже однажды перерыла всю его комнату, пока сын был на занятиях, однако, так ничего и не нашла. Хотя это и не удивительно: Вера и сама не знала, что ищет.
В отчаянии, она решила поговорить с мужем. Тем же вечером Вера решительно заявила Алексею, что есть серьезный разговор. Тот слегка удивленно посмотрел на нее и она не без раздражения подумала, что работа заменила ее мужу и жену и детей, если он живет и ничего вокруг кроме бизнеса не замечает.
-Ну давай поговорим - вздохнул тот, уже предвкушая, что ничем хорошим этот разговор не кончится. - О чем?
-О Паше. Ты разве не заметил, каким он стал с тех пор, как поступил? Раньше был золотой ребенок, а теперь только молчит, злится и глазами сверкает... Я пыталась с ним разговаривать - без толку. Друзей хотела расспросить - а он с ними общаться перестал. Ты не находишь это подозрительным, а?