Страница 9 из 44
Я качаю в ответ головой, все еще улыбаясь, и он возвращает мне ее. Только его улыбка шире, чем моя, и я не уверен почему: из-за своего признания или от того, что между нами все так легко, и кажется, словно так было всегда. Если закрою глаза, то могу почти забыть…
Ложь.
Мы оба чувствуем тот момент, когда маленькая искорка теплоты между нами угасает, позволяя холоду запустить свои щупальца в веселые воспоминания.
— Я не могу вспомнить, какие желания тогда хотел. Ты можешь поверить в это? Человек, который помнит все, не может вспомнить ни одного желания из своего детства.
Отворачиваюсь от Айзека и бросаю взгляд на Айви, которая нашла друга, и они по очереди крутятся на маленькой карусельке.
Я мог бы позволить этому моменту умереть, даже не убедившись, что брат понимает, почему для него сейчас самое время вернуться к своей жизни и принять потрясающее предложение Джейка о работе. Но сейчас пора стать мужчиной и взглянуть правде в глаза.
— Сейчас мне нужно только одно желание. Совсем нет необходимости жадничать и выпрашивать три, — признаюсь я, слова соскальзывают с моего языка и, уносимые бризом, растекаются в небытии. — Одно желание гарантировало бы, что каждый день буду просыпаться чувствуя ее мягкое дыхание на своей шее. Я бы чувствовал тепло губ Лоры на своей щеке и снисходительное прикосновение ее пальцев на своей коже. Одно это желание заставило бы ее сердце биться внутри моего, и я бы навсегда стал счастливым человеком. Был бы богаче и обеспеченней, чем это можно представить в самых диких мечтах, зная, что я никогда бы не испытал этого чувства ни с кем, кроме нее.
Смотрю на Артура, который продолжает веселиться в своей коляске, и мне больно за него. Больно потому, что он никогда не узнает любви матери и никогда не сможет полюбить ее за это в ответ.
— Но желания не исполняются, Айз. Это детское заблуждение, которое мы с усердием культивируем, чтобы вдохновлять мечты. Жизнь стоит гораздо больше, чем подростковые желания, а за любовь мы платим самую высокую цену. Она не бесплатна. Это самая дорогая из всех эмоций, потому что ты платишь своим сердцем, любовь невозможно вернуть и получить свое сердце назад. Как только ты полюбишь кого-либо, то будешь любить всю жизнь. Кнопки «включить» или «выключить» не существует. И когда любовь всей твоей жизни уходит, то не забирает это чувство с собой. Оно остается напоминанием того, что было потеряно. А ты просыпаешься каждый день и платишь эту цену.
Брат молчит. Ему нечего сказать в ответ, так как он знает, что эти слова — правда. Моя правда. Не его.
— Айз, не ты должен платить эту цену, — продолжаю я спустя мгновение. — Я должен. Поэтому, пожалуйста, сделай это для меня, Айви и Артура. Иди и сделай свои желания реальными.
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него еще раз, и мы встречаемся взглядами. В глазах Айзека гораздо больше эмоций, чем я могу распознать, но замечаю точный момент, когда тот принимает решение, и мне становится легче, как будто тяжкий груз перестает давить на мою и так уже раздробленную грудь.
— Ладно, Джош. Ты выиграл. Я приму приглашение о работе, но ты должен пообещать, что если понадоблюсь тебе, то скажешь мне, потому что ты просишь меня уйти от вас, а это очень трудно сделать.
Я долго смотрю на него, прежде чем кивнуть.
— Мне не сложно любить Айви и Артура. Это дар. Поэтому, пожалуйста, не думай, что ты мне что-то должен, Джош. Я был с вами по собственному желанию, и вернусь, если сам захочу. Просто не закрывайся от меня, потому что я привязался к этим маленьким карапузам и мне нужна эта доза, — улыбаясь, Айзек наклоняется, чтобы вытащить Артура из его коляски.
— Давай, Арти, — говорит он, взяв его на руки. — Пойдем поиграем с твоей старшей сестренкой.
Наблюдаю, как брат уходит с моим сыном на руках, а моя маленькая девочка бежит ему навстречу. Ее новый друг в парке надолго забыт, как только дядя Айз приходит поиграть, и я благодарен ему за его выбор.
Тот факт, что мне пришлось скрыть от него подробности своего решения и планов на наше будущее, назойливо свербит у меня в затылке, но если бы он знал, что я решил все продать и переехать, то никогда бы не принял предложение Джейка о работе. А мне это нужно. Нужно начать все с чистого листа, чтобы ничего не напоминало мне о ней.
Лора улыбается.
Так как воспоминания прямо сейчас не сладкие, ради самого себя и детей нам нужен этот чистый лист.
Глава 5
Джош
В детстве быть одним из пяти братьев было непросто, в основном потому, что я был заучкой и самым тихим среди них. В то время, как они говорили о спорте или девчонках, я читал книги. Если они воровали алкоголь и прятались в домике на дереве, чтобы напиться, я был тем, кто до блеска полировал деревянный пол, чтобы смыть следы их рвоты, пока родители не заметили.
Хотя сейчас, иметь четверых братьев, каждый из которых по-своему успешен, даже здорово. Особенно, когда планируешь резкие перемены в жизни, которая грозит разрушить тебя.
Нейт, самый старший из моих братьев, миллионер, заработавший деньги собственными силами. Он начинал с ночных клубов, вкладывая деньги в организацию концертов живой музыки и диджеев на всех танцплощадках города, когда ему исполнилось 18, а через несколько лет брат купил свой первый ночной клуб. Вскоре последовала покупка второго клуба, и его головокружительный успех начал набирать обороты. Не желая ограничиваться славой в Великобритании, Нейт начал открывать первоклассные клубы по всему миру. И бриллиант в короне, венчающей славу его мультимиллионной империи, находится на острове тусовок — Ибице. Нейт пока этого не знает, но его второй дом, куда люди едут, чтобы оторваться и сбежать от проблем, станет первым шагом в плане моего побега.
Я не хочу тусовок и жить на полную катушку.
Не желаю топить печаль в алкоголе и наркотиках.
И даже не хочу хоронить горе от потери в чьих-то чужих теплых телах.
Я просто хочу уехать отсюда.
По возможности собрать минимум вещей, взять детей и сделать глоток свежего воздуха; воздуха, не зараженного ее фантомным запахом.
***
— Спасибо, что согласилась посидеть с детьми, мама, — говорю я, наклоняясь, чтобы быстро поцеловать ее в голову.
— Не благодари за то, что у меня есть внуки, Джош. Это не работа, а радость, — отвечает она, растянувшись на диване. Артур спит у нее на груди, а Айви притулилась под боком и смотрит какой-то супер геройский фильм, который, кажется, слишком остросюжетный для ее четырех лет, особенно когда она начинает шепотом выкрикивать:
— Давай, врежь ему.
Моя мать с вызовом поднимает бровь, глядя на меня, а потом снисходительно улыбается Айви. Ну, думаю, если уж это прошло ее строгую родительскую цензуру, то просмотр «Халка», где тот крушит половину Нью-Йорка, не навредит психике Айви.
— Это фильм категории 13+ (Прим. переводчика: дети до 13 лет допускаются на фильм только с родителями). Я связалась по ФейсТайм с Айзеком, чтобы уточнить. Хватит так сильно переживать. Думаю, у меня достаточно опыта, как-никак я вырастила пятерых сыновей.
— Пожалуй, мне нечего на это возразить, — признаю я свое поражение и наклоняюсь ниже через спинку дивана, чтобы поцеловать Айви в макушку.
— Пока, папочка, — отмахивается она снисходительно, полностью поглощенная фильмом. Моя мама посылает мне легкую улыбку, как будто пытаясь сказать: «Давай уже, брысь отсюда. Чего ждешь-то?».
Отхожу от дивана и иду в прихожую. Только касаюсь дверной ручки, как слышу сладкий голосок: «Да! Дай ему по попе!». За этим сразу следует реплика моей мамы: «Может, посмотрим «Свинку Пеппу»? А? Могу поспорить, Пеппе очень весело бултыхаться в этих грязных лужах».
Я сдерживаю смех, когда Айви отвечает:
— Пеппа — для маленьких детей, а Алтурр спит. Я хочу посмотреть, как Халк раздавит машину этого дяди.