Страница 13 из 18
Во дворце конгрессов, где в это время проходил конгресс профсоюза строительных рабочих, Кеннеди выступил с резкой антикоммунистической речью. Он, в частности, сказал: «Я уверен, что ничего не разрушило мир так сильно, как коммунистическое движение».[137] Перед выступлением президента приветствовал председатель профсоюза Лебер и передал ему букет цветов, который, по словам профсоюзного лидера, был переброшен ночью через стену из Восточного Берлина специально для Кеннеди.
Из дворца конгрессов Кеннеди направился к Бранденбургским воротам, где была сооружена специальная обзорная вышка, с которой он должен был осмотреть стену и часть Восточного Берлина. Для предупреждения скопления людей у Бранденбургских ворот в момент осмотра президентом стены власти Восточного Берлина затянули пролеты ворот красным полотном, а с противоположной стороны ворот повесили плакат на английском языке. Этот плакат содержал обращенный к Кеннеди вопрос: когда в ФРГ и Западном Берлине будут выполнены решения Потсдамской конференции о денацификации и демилитаризации Германии?[138]
Кеннеди сократил время пребывания у Бранденбургских ворот и даже не поднялся на обзорную вышку. Оттуда он поехал к контрольно-пропускному пункту для иностранцев на Фридрихштрассе. Здесь пограничники ГДР выставили щиты с лозунгами, один из которых гласил: «Мы хотим заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в нейтральный вольный город!».[139]
Западноберлинские власти, составляя предварительную программу визита, хотели включить в маршрут поездки Кеннеди по городу осмотр улицы Бернауэрштрассе, где находилось несколько памятников лицам, погибшим при попытках бегства в Западный Берлин. Американская сторона отказалась от посещения президентом Бернауэрштрассе ввиду явно вызывающей направленности этого маршрута. Но сестра Кеннеди Ю. Шривер посетила Бернауэрштрассе и возложила венок у памятника погибшей беженке.
Центральное место в визите Кеннеди занял митинг перед Шенебергской ратушей, на котором присутствовало более 150 тыс. человек. С кратким приветствием на митинге выступил Аденауэр, который охарактеризовал прием Кеннеди в Западном Берлине как «народное голосование, о котором услышал весь мир», и поблагодарил президента за приезд «в эту часть Федеративной Республики».[140] Тем самым федеральный канцлер еще раз наступил на «больную мозоль» Москвы – почти ничего не вызывало такого сильного раздражения советского руководства, как высказывания о «принадлежности» Западного Берлина ФРГ.
Советское посольство, характеризуя речь Кеннеди на этом митинге, подчеркивало, что она была выдержана в духе «холодной войны», рассчитана на пропагандистский эффект и находилась в прямом противоречии со «стратегией мира», незадолго до этого провозглашенной президентом в качестве официальной внешнеполитической доктрины США.[141]
Кеннеди, в частности, сказал: «Если есть в мире люди, не понимающие или не желающие понять, в чем заключается существо разногласий с коммунизмом – то мы можем им сказать: посетите Берлин! Есть люди, говорящие, что коммунизму принадлежит будущее. Пусть они приедут в Берлин! Имеются люди в Европе и других частях мира, утверждающие, что с коммунистами можно сотрудничать. Пусть и они посетят Берлин! Имеется также немного таких людей, которые говорят: да, коммунизм – плохая и жестокая система, но она дает возможность достигнуть экономического прогресса. Но пусть и они приедут в Берлин!… Стена является самой отвратительной и самой сильной демонстрацией бессилия коммунистической системы, … она бьет в лицо истории и в лицо человечности....Подлинный мир в Европе не может быть обеспечен до тех пор, пока каждый четвертый немец лишен права свободного выбора». Президент призвал участников митинга «верить в наступление свободы во всем мире и в то, что придет день, когда Берлин и Германия будут объединены». Свое выступление Кеннеди закончил фразой, которая стала известной во всем мире: «Все свободные люди, где бы они не жили, являются гражданами Западного Берлина, и поэтому я, как свободный человек, с гордостью заявляю, что я – берлинец!».[142]
Выступление Кеннеди не раз прерывалось аплодисментами, а в заключение собравшиеся устроили ему овацию.
Резкий тон речи Кеннеди вызвал даже некоторое замешательство в окружении самого президента. Обычно хорошо информированный журнал «Шпигель» отмечал, что эта речь была подготовлена одним из самых близких советников Кеннеди Т. Соренсеном, но текст ее
не согласовывался с государственным секретарем США Д. Раском и даже не был ему показан.[143] Раск пытался смягчить эффект, произведенный тоном выступления президента, внеся поправки в речь, с которой Кеннеди выступил чуть позднее на митинге в западноберлинском Свободном университете.
Эта речь Кеннеди была выдержана в более осторожных и мягких тонах. Президент говорил о необходимости сохранения и расширения для «людей, живущих на Востоке», связей с «западным обществом» и развития торговых отношений между Востоком и Западом. Но и здесь он допустил ряд выпадов против социалистических стран, назвав их «догматическими полицейскими государствами» и «историческим анахронизмом». Более того, Кеннеди высказал мысль о необходимости широкого идеологического наступления Запада, направленного на разложение изнутри «систем за железным занавесом».
Выступая перед студентами, Кеннеди вновь подтвердил «обязательства США по сохранению свободы Западного Берлина». Он, в частности, заявил: «Щит моральных и военных обязательств, которым мы защищаем свободу западноберлинцев, не будет опущен или отложен в сторону до тех пор, пока он необходим». Кеннеди подчеркнул необходимость укрепления единства между западными партнерами, отметив, что «Запад не может также вести переговоры о мирном воссоединении Германии в условиях отсутствия единства и определенности».[144]
В целом выступление Кеннеди в Свободном университете в значительной мере снизило тот накал, который вызвала его речь на митинге перед ратушей.
Кеннеди пробыл в Западном Берлине всего 7,5 часов и вылетел в Ирландию. При отлете с кратной прощальной речью выступил Аденауэр, поблагодаривший Кеннеди за «визит в Германию, включая Берлин». В ответном слове президент выразил благодарность Аденауэру и Брандту и заявил: «Если ранее существовали сомнения в отношении того, вызывает ли в мире признание то большое бремя, которое взял на себя американский народ в 1945 г., то теперь сомнения сняты».[145]
Визит «первого человека Запада» – так называли Кеннеди в ряде европейских стран – широко освещался печатью Западного Берлина.
27 июня газеты опубликовали под крупными заголовками подробное описание визита президента и дали полный текст речей, произнесенных Кеннеди, Аденауэром, Брандтом и другими представителями властей ФРГ и Западного Берлина. Некоторые средства массовой информации использовали для заголовка к своим сообщениям слова Кеннеди «Я – берлинец!».[146] В последующие дни западноберлинская печать широко комментировала результаты поездки американского президента в Западный Берлин, подчеркивая те места из его выступлений, где он говорил о намерении США и в дальнейшем защищать свободу этого города.
Радио и телевидение Западного Берлина вели прямую трансляцию всего пребывания Кеннеди в городе. Вскоре после визита в Западном Берлине было издано массовым тиражом два специальных пропагандистских журнала, посвященных поездке Кеннеди в ФРГ и Западный Берлин. Стоимость каждого журнала – 1 марка.[147]
137
Там же, ф. 742, оп. 8, п. 26, д. 15, л. 118
138
Там же, л. 119
139
Там же.
140
Там же.
141
Там же, л. 120.
142
Там же.
143
Der Spiegel, 3.VII. 1963.
144
АВП РФ, ф. 742, оп. 8, п. 26, д. 15, л. 121.
145
Там же, л. 122.
146
Die Welt, 27. VI. 1963; Der Tagesspiegel, 27.VI. 1963.
147
АВП РФ, ф. 742, on. 8, п. 26, д. 15, л. 124.