Страница 19 из 29
Черный орденский крест украшал также белые орденские знамена, флажки-прапорцы на копьях, щиты, а в некоторых случаях – также шлемы и белые попоны боевых коней. Каждый «брат-рыцарь» обязан был иметь трех лошадей (для боя и для перевозки поклажи) и одного конного оруженосца – «брата-сарианта» (от французского слова «сержант» и латинского слова «сервиент», то есть «слуга»). В соответствии с требованиями орденского устава, каждый тевтонский «брат-рыцарь» был оснащен всем необходимым вооружением – прочным, удобным, но безо всяких узоров или украшений (на последнее обстоятельство обращал особое внимание еще Бернар Клервосский в своей «Похвале новому рыцарству», обращенной в первую очередь к тамплиерам, но служившей руководством и для других военно-монашеских орденов «Церкви воинствующей»). Обычный набор рыцарского вооружения включал длинное копье с древком из ясеня, граба, пихты или яблони, обоюдоострый меч, кинжал и булаву (а иногда еще и шестопер-пернач, боевой топор, или секиру).
Защитное вооружение «брата-рыцаря» Тевтонского ордена в период войн в Святой Земле, Трансильвании, Пруссии и Ливонии включало клепаный шлем с наносником, защищавшим в бою лицо рыцаря от ранений, и кожаным подшлемником, стеганой суконной шапкой или кольчужным колпаком, амортизировавшим удары (вытесненный со временем, хотя и далеко не повсеместно, горшковидным шлемом с глухим забралом и прорезями для глаз), длинной кольчуги с рукавами, кольчужных чулок с металлическими наколенниками (нередко – с кольчужными башмаками), иногда – кольчужных или латных рукавиц, а также щита – в описываемую эпоху преимущественно треугольного или каплевидного (миндалевидного).
Шлем удерживался на голове прочными кожаными завязками. Щит, изготовленный из прочных досок, обтянутый толстой кожей и обитый металлическим ободом, был оснащен системой кожаных ремней, позволявших удерживать его либо на руке, либо на плече. Обычно щит был белого цвета с черным орденским крестом (форма которого не была единообразной в течение всего периода существования Тевтонского ордена, а периодически изменялась под влиянием моды и иных обстоятельств), но имели место и исключения из этого правила.
Так, например, дошедший до наших дней щит Гохмейстера «мариан» Карла Трирского (Карла фон Трира), имевший форму сужающегося книзу овала, был не белого, а красного цвета, с желтым ободом (украшенным выполненной черными литерами латинской надписью следующего содержания: «Щит и шлем магистра ордена тевтонских братьев»), с изображением увенчанного шлемом должностного герба Верховного магистра). Впрочем, существует представляющееся вполне обоснованным мнение, что этот богато украшенный щит был не боевым, а исключительно парадным (церемониальным).
Составляя со своим боевым конем единое целое, устремив вперед зажатое под мышкой копье, «братья-рыцари» и «братья-сарианты» ордена Пресвятой Девы Марии Тевтонской были способны, во славу Христовой Веры и своей Небесной Покровительницы, пробить самую прочную неприятельскую броню.
По Уставу Тевтонского ордена его членам (подобно тамплиерам и госпитальерам) строжайше воспрещалось носить какие-либо украшения. Тем не менее, со временем к этим запретам стали относиться более снисходительно, чем в первые, суровые века существования ордена Пресвятой Девы Марии. Так, при описании Танненбергской битвы 15 июля 1410 г. польский историк Ян Длугош упоминает, что рыцарь ордена Приснодевы Марии брат Диппольд Кикериц фон Дибер (напавший на самого польского короля Владислава Ягелло), в белом тевтонском плаще, был с головы до ног облачен в богато украшенные доспехи и препоясан золотой перевязью. У самого Верховного магистра Тевтонского ордена брата Ульриха фон Юнгингена, павшего в этой битве, на груди поверх лат висел на золотой цепи золотой же ковчежец со святыми мощами, а по другой версии – даже с частицей Святого Истинного Креста (якобы делавший его неуязвимым для неприятельского оружия; по легенде, сразить его удалось только еще более священной реликвией – Голгофским копьем сотника Лонгина, которым тот некогда пронзил ребро распятого на кресте Богочеловека, каким-то таинственным образом доставленным на поле битвы из Кракова, где оно хранилось с того времени, как было подарено римско-германским императором Оттоном III из династии Салиев своему вассалу Болеславу Храброму, правителю Польши), и т.д.
Разумеется, со временем, по мере утяжеления и усложнения наступательного и оборонительного вооружения, западноевропейских армий, введения в них артиллерии и ручного огнестрельного оружия, соответствующие изменения происходили и в войсках Тевтонского ордена (как, впрочем, и в войсках других военно-монашеских орденов). А после утраты тяжелой рыцарской конницей с ее длинным копьем статуса основной ударной силы на полях сражений эту роль стала играть превосходная, по тем временам, артиллерия ордена Приснодевы Марии.
18. Комтуры
Особо важное место среди «братьев-рыцарей» Тевтонского ордена занимали комтуры (коммендаторы, комментуры или командоры). Эти должностные лица ордена Пресвятой Девы Марии, избираемые из числа наиболее опытных и одаренных «братьев-рыцарей», управляли определенными территориями или областями «тевтонского» орденского государства, являясь одновременно комендантами замков-монастырей, представлявших собой церковные, военно-административные и хозяйственные центры означенных территорий.
Соответственно, на комтуров, подчиненных «ландмейстерам» (магистрам орденских провинций, или земским магистрам) возлагались орденским руководством церковные, административно-хозяйственные и военные функции. В военное время комтуры возглавляли отряды орденских «братьев-рыцарей», несших военную службу в подчиненных им округах-комтурствах (комтуриях) и составлявших конвент (совет) их комтурий (с которым комтуры, в случае необходимости, советовались по важным вопросам), и представляли собой своеобразный командный состав среднего звена. Положение и должность обязывали комтуров сражаться в первых рядах, поэтому потери среди них были особенно велики.
Так, например, один из «тевтонских» должностных лиц, брат Генрих Штанге (комтур Христбурга, исполнявший одновременно обязанности вице-магистра Пруссии), согласно некоторым источникам, был обязан своим прозвищем (словом «штанге», Stange, на средневерхненемецком языке именовалось рыцарское копье) виртуозному искусству, с которым он владел копьем, и вышел победителем из бесчисленного количества конных схваток на копьях (хотя его противники – язычники-пруссы, которых – к сожалению, не только в популярной литературе! – вопреки исторической правде, нередко изображают толпой пеших, косматых лесовиков с дубинами и топорами! – также прекрасно владели искусством конного боя на копьях). Комтур Генрих Штанге, вместе со своим братом Германом, пал
в бою с прусским племенем самбов при Гермау в 1253 г., прикрывая отход христианского войска в безопасное место. Как писал орденский летописец брат Петр из Дусбурга в своей «Хронике земли Прусской»: «Об этом брате Генрихе Штанге, комтуре Христбурга, достоверно повествуется, что, когда он в часовне, преклонив колена перед алтарем, молил Бога, чтобы Он явил ему какой-нибудь знак, если считает его достойным своей милости, то деревянная фигура Распятого, перед которой он молился, протянула руку свою и, осенив крестом, благословила его, и он, увидев этот знак, ушел довольный. Это видел и сообщил всем брат Гейндрик, священник этого же замка, который молился в то время в одном углу часовни».
Черные кресты на белом одеянии комтуров, обозначая их высокий ранг, были большего размера, чем у рядовых «братьев-рыцарей».
Заместителем комтура был «домовый комтур» (гаузкомтур, Hauskom-tur), облеченный правом принятия решений в отсутствие (а также в случае тяжелого ранения, болезни или гибели) комтура.
Тевтонские воители шли в бой с песнью, созвучной пасхальной молитве: «Christ ist erstanden von der Marter alle…» (по-латыни: «Christus resurrexit de mortuis…», а по-русски: «Христос воскресе из мертвых смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав»). Утверждение некоторых авторов, будто члены Тевтонского ордена при встрече приветствовали друг друга словами «С нами Бог!» (нем.: «Готт мит унс!», Gott mit uns!), хотя и представляется нам вполне соответствующим духу времени, не находит себе подтверждения в орденском Уставе рыцарей Девы Марии.