Эрта. Пёс империи

– Ладно, подождем, – тихо сказал он, отвязал от седла саквояж, трость и направился к группе пассажиров.

Не успел Кинт насладиться прохладным, свежим весенним воздухом, осматривая окрестности, как на станцию въехал конный экипаж, профессор Дакт, собственной персоной. Он неумело держал вожжи, ругался на лошадей. Наконец экипаж остановился напротив ожидающих рейса…

– Профессор? – Кинт в недоумении вскинул бровь, – вы бы поосторожнее…

– Кинт, милейший, у меня мало времени, – Дакт выглядел совсем плохо, тяжело дышал, руки тряслись, он кое-как соскочил на землю, достал из салона пару тубусов и потертый саквояж, – вот, возьмите, передайте это все людям, которых вы представляете, передайте мои труды в достойные руки.

– Что случилось, профессор?

– Некогда объяснять, – профессор оглянулся по сторонам, – прощайте Кинт, и простите, если сможете.

Забравшись обратно в экипаж, профессор стеганул лошадей, и те понесли прочь, едва не снеся табачный киоск у дороги.

Ожидавшие рейса не особо отреагировали на ненормального старика приехавшего провожать какого-то, с виду заурядного, инженеришку. Разве что, один из троих, что крутились у скревера, не сводил глаз с Кинта. С трудом удерживая переданное профессором, Кинт подошел к пилотам и механику.

– Скажите, когда запланирован вылет?

– Торопитесь?

– Нет, ценю время и хочу знать точно.

– Важный какой, – хмыкнул рыжий, с изъеденной последствиями неприличной болезни кожей лица механик, – ждем курьера императорской почты, он всегда опаздывает на полчаса.

– Ясно… – Кинт осмотрелся, нашел подходяще место – покосившийся сарай у пакгауза.

Выйдя за территорию станции, Кинт продолжал нелепо выглядеть, держа кроме своего саквояжа еще и тяжелый саквояж оставленный профессором, торчащие в разные стороны тубусы и трость, которая теперь была совсем лишней.

– Проклятье! – тихо выругался Кинт, кое-как протиснулся между забором станции и стеной пакгауза, а затем доковылял до сарая, убедившись, что этого маневра со стороны скревера не видно.

Кинт вовсе не удивился, пришедшему чувству опасности, как легавая, он вытянул голову нюхая воздух, бросив на пол в сарае свою ношу и разделив трость на две части, внимательно прислушиваясь… Нет, никого. В полумраке сарая, под косыми лучами от щелей меж старыми досками, Кинт стал рассматривать то, что оставил ему профессор – две дюжины чертежей на больших листах были свернуты в двух тубусах, в саквояже перетянутые бечевкой фотографические копии записей, весьма ощутимые на вес пять пачек, еще два тонких медных цилиндра от звукописца. Кинт прильнул к доскам, рассматривая скревер и пассажиров – все по-прежнему, разве что появился рядом вчерашний провожатый в сером костюме, он был явно обеспокоен чем-то, высматривал все кругом.

– Похоже, полковник, ты меня опять втянул в неприятности, права была Сэт… – процедил сквозь зубы Кинт и стал заворачивать в подвернувшуюся тряпку бумаги из тубуса, и содержимое саквояжа.

Сверток, источающий неприятный запах плесневелого тряпья получился увесистый, вытянув пояс из плаща, Кинт туго перевязал им сверток, также незаметно выбрался из сарая, вернулся к коновязи и привязал сверток к седлу лошади кочевника. Живая изгородь, пусть еще без зелени, хорошо скрывала Кинта от тех, кто находился за забором на поле станции воздухоплавания. Убедившись, что никто особого внимания на его странные маневры не обратил, Кинт облегченно выдохнул, набил трубку, раскурил ее и, пуская к небу дым, медленно пошел в сторону поля, всем своим видом показывая как ему надоело ожидание вылета.

– Господин Жакье! – человек в сером очень обрадовался, увидев Кинта, и поспешил на встречу.

– Доброе утро, – Кинт сунул трость под мышку и коснулся полей котелка.

– Вы видели профессора Дакта?

– Конечно, вы же сами меня к нему вчера проводили, – удивился Кинт, – с вами все в порядке, милейший?

– А сегодня? Сегодня вы с ним не встречались?

– Нет, я из гостиницы сразу сюда, у меня ранний рейс, который отчего-то задерживается. А что-то случилось?

– Нет, нет, ничего… – человек в сером поспешил к зданию станции.

– Господа, прошу занимать места! – один из пилотов, наконец, распахнул дверь салона скревера, – багаж, будьте любезны, сложите в тамбуре.

Багажа у Кинта не было, поэтому он сразу прошел в начало салона и уселся у окна, положив саквояж на колени и наблюдая за полем и станцией. Человек в сером, все с тем же озадаченным видом вышел из здания станции и направился к скреверу, остановился около механика со щербатым лицом и стал с ним разговаривать. Тот кивал, показывал на ворота в заборе, потом на скревер.

– Что, потерял профессора? – подумал Кинт глядя в большой иллюминатор через шторку, – или то, что он мне передал?

Человек в сером изменился в лице, оно стало каменным, взгляд застыл на скревере, потом он притянул за ворот механика к себе, что-то ему сказал и быстрым шагом пошел к моторному экипажу неподалеку.

– Что ты задумал? – Кинт внимательно стал рассматривать салон, затем заглянул в еще пустую кабинку пилотов.

Тем временем, человек в сером вернулся с небольшим чемоданчиком. Кинт прильнул к шторке, силясь рассмотреть его манипуляции, а тот, присел на корточки, открыл чемоданчик, достал небольшую стеклянную колбу, завернул ее в носовой платок, стукнул о землю и сунул в чемоданчик. После, достал из нагрудного кармана хронометр и внимательно на него посмотрел, затем закрыл чемоданчик и сунул его механику, кивнув на скревер. Тот нехотя, но поплелся к двери и пристроил чемоданчик в тамбуре к остальному багажу пассажиров.

– Через три минуты взлетаем! – сказал один из пилотов, когда они проходили мимо Кинта в свою кабинку.

– Милейший, – Кинт придержал за рукав пилота, того что выглядел старше, – не сочтите за прихоть, но я редко летаю, и мне было бы интересно, если вы пролетите над руслом реки.

– Эм…

– Я заплачу, – Кинт сунул три золотых кеста в ладонь пилота.

– Это конечно не положено, но не думаю, что в этом есть что-то плохое, – ответил пилот, прибрав монеты.

В висках застучало, захотелось подбежать к тамбуру, отыскать чемоданчик с химическим детонатором… да, Кинт уже не сомневался, что человек в сером это его бывший «коллега» по «волчьему корпусу», оставшийся не у дел и нашедший себе работенку по умениям. Так себе умения, надо сказать… ни проследить незаметно, ни одежду сменить для этого, но взрывному делу обучен. Кинт осмотрел салон, точнее рассевшихся по своим местам пассажиров, ему было их жаль, ни в чем неповинные люди… Человек в сером стоял на поле и, заложив руки за спину, улыбался.

Скревер дернулся, загудели с натугой винты, а машина стала набирать вертикально высоту, затем «клюнула» носом и пошла вперед, закладывая вираж к руслу реки.

– Пониже, пожалуйста, – Кинт заглянул в кабинку к пилотам, перекрикивая гул и пытаясь как можно обаятельнее улыбаться.

Пилот кивнул, показал Кинту большой палец и крикнул в ответ:

– Сядьте на место! Смотрите в иллюминатор, все пропустите!

– Да уж не пропущу, никто не пропустит веселья, что скоро начнется, – пробубнил Кинт, сел на место, наклонился к проходу меж сиденьями и посмотрел на кучу багажа… тихий хлопок, вспышка и заднюю часть фюзеляжа моментально охватило пламя.

Все закричали, началась паника, по салону быстро распространился дым, огонь разгорался…

– К воде! – Кинт ворвался в кабинку пилотов, – ниже! В воду!

Но машина уже не слушалась, легкая обшивка хвостовой части сгорела как порох, часть ее начала отваливаться из-за воздушного потока, врывающегося в салон и еще сильнее раздувающего смертельный огонь. Люди жались к кабине пилота, давка и паника… Кинт с трудом отпихнул от себя какого-то старика, выхватил пистолет, несколько раз выстрелил в иллюминатор и стал колотить по нему сапогом… скревер резко прокрутился по оси, совсем потеряв управление и столкнулся с водой реки… всех разметало по салону, как кукол… Удар, скрежет, шипение, темнота…