Страница 11 из 16
Поскольку человек всегда является носителем некоторых культурных норм, а эти нормы проявляются в его поведении автоматически, неосознанно, обычно он может стать субъектом межкультурного конфликта в результате случайного инцидента, при этом объектом в таком конфликте, как правило, становятся лицо или вещь, обладающие разным статусом в данных культурах, из-за чего у представителей этих культур формируется разное отношение к данному объекту. Однако такая модель конфликта была бы сильным упрощением. В действительности и виды, и причины межкультурных конфликтов гораздо разнообразнее.
В культурной антропологии выделяют несколько видов межкультурных конфликтов – между:
• различными этническими группами и их культурами (армяне и азербайджанцы, грузины и осетины, израильтяне и палестинцы и т. д.);
• религиозными группами, представителями различных религий (католики и протестанты в Северной Ирландии, православные и униаты в Западной Украине, сунниты и шииты в исламе);
• поколениями и носителями разных субкультур;
• традициями и новациями в культуре;
• различными лингвокультурными сообществами и их отдельными представителями, возникающие вследствие языковых барьеров и интерпретативных ошибок.
Таким образом, диапазон причин возникновения межкультурных конфликтов очень широк: в основе межкультурного конфликта могут лежать не только и не столько недостаточное знание языка и связанное с этим простое непонимание партнера по коммуникации, но и более глубокие причины, которые сами участники нередко даже не осознают. В то же время нужно понимать, что конфликты не стоит рассматривать только как негативную, деструктивную сторону межкультурной коммуникации.
Согласно мнению Л. Козера, получившему широкое распространение в конфликтологии, конфликты – это неизбежная часть повседневной жизни, и они не обязательно должны носить деструктивный характер. Часто именно через конфликт устанавливается нормативное согласие между представителями разных культур. С этой точки зрения конфликт является первой и неизбежной фазой осознания культурных различий, без которой невозможна гармонизация отношений между представителями разных культур [Козер, 2000].
Конфликтологи считают, что в реальной жизни чисто межкультурные конфликты не встречаются: реальные конфликтные отношения всегда предполагают наличие целого множества взаимопроникающих конфликтов, которые часто маскируют друг друга. Если эта точка зрения справедлива, верен и тезис о том, что осознание различий культурного порядка не является панацеей при разрешении межкультурных конфликтов. В то же время, имея дело с любым конфликтом, следует помнить, что одной из его причин или составляющих может быть именно конфликт культур.
В современной теории межкультурной коммуникации при решении межкультурных конфликтов используют так называемую модель стилей межкультурных конфликтов (Intercultural Con ict Style model, ICS-model) [Hammer, 2005]. Данная модель опирается на противопоставление культур по стилям разрешения конфликтов, для характеристики которых используются два признака – прямота и эмоциональность.
По признаку прямоты различают две стратегии разрешения конфликтов – прямую и непрямую. Прямая стратегия отдает предпочтение прямым переговорам, эксплицитному вербальному обмену точками зрения, для такой стратегии существенно, чтобы каждая из сторон сформулировала свои озабоченности и видение путей выхода из конфликта. Культуры, отдающие предпочтение прямой стратегии, предпочитают разрешать конфликты путем открытых переговоров. В культурах, где предпочтение отдается непрямой стратегии, большее внимание уделяется не тому, что говорят оппоненты, а тому, как они себя ведут, поскольку присутствует общее недоверие вербальному каналу коммуникации. Это связано с тем, что содержание вербального сообщения всегда подчинено в таких культурах поддержанию собственного «лица» и не всегда отражает реальные настроения оппонентов и их готовность к возможным компромиссам. Для непрямых культур разрешение конфликта часто сопровождается вмешательством посредника, что в этом случае, как правило, эффективнее прямых переговоров между оппонентами [Hammer, 2005].
По признаку эмоциональности различают эмоциональную и неэмоциональную стратегии. Эмоциональная предполагает экстернализацию возникающих во время конфликтных ситуаций эмоций и акцентирование эмоционального дискомфорта, связанного с объектом конфликта. Для оппонентов, придерживающихся этой стратегии, неэффективны призывы сделать паузу и успокоиться – такой призыв воспринимается как слова, напрямую угрожающие чувству собственного достоинства субъекта, поскольку для такого оппонента право переживать эмоции и манифестировать их в конфликтной ситуации тесно связано с чувством собственной полноценности. Для такой стратегии разрешение конфликта возможно только путем признания правомочности соответствующего эмоционального состояния оппонента, эмпатического сопереживания ему, что часто требует от оппонента или медиатора внешнего проявления соответствующих эмоций, или эмпатии. Неэмоциональная стратегия строится на контроле эмоций и недопустимости их проявления в конфликте. Для культур такого стиля необходимый уровень доверия может быть достигнут путем подчеркнуто сдержанного проявления эмоций, поскольку открытое их проявление воспринимается такими культурами как чрезмерное, а потому неискреннее, подозрительное.
Выделяют четыре стратегии разрешения конфликта [Avruch, 1998]:
1) дискуссия. Открытое вербальное обсуждение взаимных озабоченностей, предполагающее вербальную искренность коммуникантов, ценящее ясную, логичную форму изложения. Эта стратегия особенно продуктивна в культурах прямого неэмоционального стиля. Такой стиль характерен для американской, австралийской, некоторых скандинавских культур;
2) вовлечение. Как и дискуссия, предполагает обсуждение взаимных озабоченностей, однако допускает эмоциональную реакцию, которая воспринимается как наиболее достоверное выражение реального состояния коммуниканта и служит подтверждением его искренности. Считается, что такой стиль характерен для культур с преобладанием прямой эмоциональной стратегии – афроамериканцев, представителей южноевропейских культур, а также россиян;
3) приспособление. Этот стиль выходит на первый план в культурах с непрямой неэмоциональной стратегией разрешения конфликтов. Он заключается в использовании образов, метафор, невербальных средств коммуникации, а также третьих лиц, которые бы могли смягчить напряжение. Этот стиль предполагает умение корректно интерпретировать неявные признаки эмоционального состояния оппонента, внимание к невербальным проявлениям его озабоченности. Характерен для мексиканцев, японцев, тайцев;
4) динамический стиль. Используется культурами, отдающими предпочтение непрямой эмоциональной стратегии разрешения конфликтов. Характерно использование непрямых вербальных знаков (гипербол, каких-либо историй, метафор) с сильным проявлением эмоций, которые служат реальному выражению озабоченностей. С точки зрения представителей других стилей, люди, для которых характерен динамический стиль, могут восприниматься как безрассудные, чересчур иррациональные, не способные сосредоточиться на сути. Подобный стиль используют некоторые арабские культуры Ближнего Востока, а также пакистанская культура.
Умение разрешать конфликты в межкультурной коммуникации в современном мире в значительной степени зависит от умения определять коммуникативный стиль конфликта, свойственный оппонентам, проявлять гибкость в выборе способа разрешения конфликта, искать точки соприкосновения прежде всего не в позициях оппонентов, а в привычном для них способе разрешения конфликтов.
Контрольные вопросы
1. Дайте определение понятия «культура».
2. Что такое межкультурные коммуникации?
3. Перечислите уровни межкультурных коммуникаций.
4. Дайте определения культурной экспансии, культурного конфликта, культурной диффузии.