Страница 6 из 19
– Эри, не расстраивайся. Лисичка, ну ты чего? – этим детским прозвищем он называл ее нечасто. Эрике оно не нравилось. Обычно она вскидывалась, спрашивала: «Я, по-твоему, рыжая?», а он в свою очередь упоминал черно-бурых хищниц, которыми славились леса на севере.
– Я так испугалась… – уже не сдерживаясь, плакала Эрика. – Когда мы узнали о твоем уходе на Часовую… думала, тебя уже в живых нет!..
Амари улыбнулся:
– Не настолько я бездарно фехтую, чтобы умирать столь нелепо. Ну перестань, пожалуйста. Эри, не реви, а то щеки покраснеют.
Она опустила руки, отстранилась, и он смог обернуться.
– Амари, – проронила она и прямо посмотрела ему в глаза, – я не из-за дуэли.
– Ну спасибо, сестренка! – он рассмеялся и несколько долгих мгновений изучал ее лицо: яркое, живое, совсем не такое как у большинства местных дам. – А я уж думал, ты меня любишь.
– Люблю, – она нахмурилась. – Потому и переживаю. Ты ведь даже не представляешь, что сделалось бы, отведай камни и твоей крови!
Амари неосознанно повел плечом. Хорошо, рана затянулась, а если вновь откроется, кровь будет незаметна на черной ткани камзола. Пугать Эрику еще сильнее ему не хотелось.
– Глупости, – заявил он, как самому показалось, убежденно. – Ты слишком увлечена страшными легендами.
– Легендами?! – она вспыхнула и уперла кулаки в бока. – Ты попросту не желаешь видеть дальше собственного носа.
«Ну хоть плакать перестала, – подумал Амари. – Пусть уж лучше злится, чем плачет».
Он, как и отец, не выносил женских слез.
– Наш мир возник из крови погибшего Творца. По-твоему, это легенда? Или то, что Теренс Намитский полностью истек кровью? Даже не слишком тяжелое ранение на белых камнях практически не дает шанса выжить! – она снова всхлипнула, но произнесла твердо с плохо скрываемой яростью: – Проклятый мир! Он будто пытается уничтожить все хорошее, находящееся в нем. Ненавижу!..
– Ты давно не была у моря, – Амари развел руками и примирительно улыбнулся. – Рейесы на Севере долго жить не могут.
– Действительно, – фыркнула Эрика. – Не тревожься, скоро уеду, – и наигранно мстительно добавила: – Навсегда.
В окно настойчиво забарабанил дождь, небо раскроила ветвистая молния.
– Открой окно, – попросила Эрика. – Обожаю грозу. Теперь уж точно небо скоро очистится, да и людям станет легче.
Стук ставен совпал с отзвуками грома. В комнату ворвался ветер, ударил в лицо и закружил, задувая свечи.
– Как хорошо! – Эрика подставила лицо холодным каплям, устремившимся в комнату.
– Ты же ненавидишь Эрохо, – напомнил Амари.
– Только иногда. И потом, другого мира у нас все равно нет. – Ветер перебирал ее локоны, дождевые капли запутались в ресницах, и улыбалась она почти счастливо.
– Кровь Создателя! Настроение моей сестры меняется чаще направления ветра!
– Я женщина, – хихикнула Эрика. – Привыкай, у нас так положено. Хочешь, я погадаю тебе?
Пытать судьбу умели все женщины семейства Рейес, хоть и обращались с картами по-разному. Амари не помнил мать, но знал, что гадать та не любила. Колоду она доставала лишь в крайних случаях. Эрика же тянулась к картам только в благожелательном настроении, наверное, потому и обещала в основном хорошее. Он сам недоверчиво относился к предсказаниям, впрочем, молочной гуще, облакам или мелким приметам, которые все и упомнить невозможно, верил еще меньше.
– Как вам угодно, моя рэя.
– Фи, как официально, – Эрика подошла к небольшому столику красного дерева, запалила черную свечу и вытащила из резного ящичка колоду.
Карты – настоящее произведение искусства – изготовленные из тончайших металлических пластин, необычайно легкие, легли в ее руку. Эрика подержала их, о чем-то задумавшись, кивнула собственным мыслям и прихватила из соседнего ящичка небольшой холщовый мешочек.
– Это сложно, – предупредила она. – Говорят, к совместному карточно-рунному раскладу можно обращаться раз в жизни, но мы ведь можем больше и не увидеться.
Амари пожал плечами. Если верить приметам, то сегодня он должен был умереть по меньшей мере четырежды.
Изящные маленькие пальчики сорвали ленточку с мешочка, потом Эрика попросила не глядя вытащить из него несколько деревянных табличек, перетасовала колоду, наугад выкинула из нее карту.
– Эту посмотрим в конце гадания, а сейчас… – колода рассыпалась по столу, – будешь вытягивать.
– Как скажешь.
– Конечно, как скажу, глупый, – улыбнулась Эрика и указала на место, куда следовало положить избранную карту. – Это твой проводник – тот, кто поведет тебя к цели.
Амари выбрал наугад, перевернул и с неясным чувством уставился на старого знакомого, пятнавшего сегодня ясное небо над Часовой. Иссиня-черная птица косила на него изумрудным глазом и словно усмехалась.
– Ворон, спорящий с ветрами, – подтвердила Эрика. – Насмешник, ставящий превыше всего собственную гордость. Он никому не спускает глупости и слабости, но стократ строже к себе, нежели к тем, кто рядом. Неплохой проводник, особенно если найти с ним общий язык. Мне повезло несколько меньше.
– И кто выпал тебе? – спросил Амари. Птица доверия не вызывала, а уж к насмешкам в последнее время он относился с плохо скрываемой ненавистью.
– Красный леопард. Зверь сильный, красивый, преданный, но больно уж нуждающийся в любви, – Эрика вздохнула. – Ворон будет с тобой, даже если ты его возненавидишь, а мой – только в обмен на привязанность.
Амари фыркнул. Наверняка в облике своего проводника Эри уже видела будущего мужа.
– Теперь переворачивай руну. Да, из выбранных. Так. Молодец, – она повысила голос. – Клади рядом с проводником. И не смей смеяться!
На деревянной дощечке оказался крест с загнутой вверх горизонтальной чертой.
– Осока-охранительница. Защищать тебя твой Ворон будет.
От смешка Амари воздержался, но Эрика все равно нахмурилась и поджала губы:
– Перестань сейчас же! Все серьезно.
– Ну конечно, – Амари виновато посмотрел на сестру. – Ладно, извини.
– Дальше!
С очередной картинки на него воззрился воющий на луну то ли волк, то ли шакал.
– Это твой враг. Тень. Туманная царица.
– Это ты о луне или о волке?
– Карта так называется, – пояснила Эрика. – Тебя что-то смущает?
– Женщина мой враг?
Эрика фыркнула:
– В данном случае это не имеет значения. Тяни руну, сейчас узнаем твою слабую сторону.
Эту руну даже Амари знал: Наро – «Доверие».
Следующие карты спорили друг с другом, руны – тоже. «Ветер» неожиданно выступил на стороне «Ворона», зато «Справедливость» предала. Руна «Победитель», выскользнув из пальцев, упала на ребро, чего раньше никогда не случалось. Эрика хмурилась и кусала губы, даже за книгой сходила.
– Не могу понять, – сказала она. – Никогда не видела ничего подобного. Вытяни последнюю.
Амари повиновался. Он никогда не мухлевал, но Эрику хотелось успокоить. Когда он тянул карту в прошлый раз, то заметил слегка приподнявшуюся «Радость». Сейчас он ее вытащит… Металлическая пластина царапнула по ладони, от нее будто жаром повеяло.
– «Кровь Творца»… – завороженно произнесла Эрика, – она перечеркивает весь расклад. Ничего не предрешено! Значения изначально трактовались неверно. Гадающий не в состоянии постичь предсказанное.
– Это хорошо или плохо? – уточнил Амари.
– Впервые выпало.
«Но я ведь вытягивал «Радость»! Почему? Когда ошибся?» – Амари спрятал под стол руку.
– К лучшему, – решил он, – предпочитаю творить собственную судьбу.
– Но такого количества могущественных сил это не отменяет.
– Неважно.
В дверь постучал и после дозволения вошел Перан, поклонился и доложил о приезде Рамеля. Старший брат словно почувствовал, где в нем нуждались больше всего. Эрика радостно взвизгнула и выбежала из комнаты. Амари поспешил последовать за ней, но на мгновение замешкался. Рассыпанные по столешнице карты притягивали взгляд.
Хлопнувший ставень разбудил ветер, тот вздохнул, растрепал волосы Амари, коснулся карт и, поднатужившись, перевернул последнюю – ту, что с самого начала отложила Эрика. Амари бросил взгляд на изображение и почувствовал, как холодок пробежал по спине. Из гибельной воронки смерча прищурено пялились бельма и скалилась чудовищная пасть – «Зверь».