Хризалида. Ветры перемен

– Фи, откуда я могу знать такую древность! Ты бы еще спросила о дамской моде европейского Средневековья.

– Хм, и все-то ты знаешь, Саджи, – хитро глянула на меня и продолжила: – В конце эпохи интернета возникла проблема с уменьшением рождаемости и количества семей. Проблема была в культуре и психологии человека, точнее, разница в психологии мужчин и женщин. Мужчины по натуре своей не очень амбициозны и легко могут довольствоваться малым. Женщины, напротив, всегда желают большего и очень любят похвалу со стороны. – Фи улыбнулась и посмотрела на песок. – Мы по натуре своей всегда хотим больше, чем у нас есть, и повышенная эмоциональность все время подстегивает к новым свершениям. В доцифровую эпоху в семье именно жена стимулировала мужа к новым достижениям, делая это прямо или косвенно. Но в эпоху интернета люди начали сравнивать себя с лучшими, самыми красивыми и успешными людьми. Это породило огромную проблему и расслоение общества. Женщины начали больше следить за собой и улучшать свою красоту, стремясь к идеалу, в дальнейшем ища себе партнеров по жизни примерно равной красоты или очень богатого мужа. Появилась пропасть между красивыми и некрасивыми людьми. Мужчины с каждым годом становились все менее амбициозными и неуверенными в себе, меньше следили за собой и своей фигурой. Они сравнивали себя с эталонами красоты, а не со своим окружением, и это порождало комплекс неполноценности. Все больше становилось холостяков и красивых одиноких девушек «далеко за тридцать». Девушки не могли понять, почему нет «нормальных» мужчин, а мужчины считали себя недостойными их. Мужчины вообще разучились нормально знакомиться и вести отношения. Именно вести отношения, а не иметь их. Это разные вещи.

– Специалистка, – хмыкнул я.

Покраснев, Фи продолжила:

– Я имею в виду, что мужчины говорили, что хотят секса. Но сами при этом всегда страдали от одиночества и отсутствия нормальных супружеских отношений.

«А, теперь понятно, почему она покраснела. Фи уже почти шестнадцать».

– Но потом настала первая эпоха виртуальной реальности. В вирте не было важно, как ты выглядишь и сколько времени ты потратил на создание своей реальной внешности. – Она снова покраснела. – Все могли заниматься сексом сколько потребуется, и неважно, как ты выглядишь в реальности. Простые и некрасивые люди могли самоутвердиться в вирте, а потом спокойно работать. Реальная красота стала цениться в разы меньше, главное, уж совсем страшным не быть. Вирт стал тем решением, которое человечество искало последние тридцать лет той эпохи. Посмотри, Саджи, эпоха, в которой мы живем, стала такой именно из-за появления вирта. Человечество сохранило свой привычный быт и культуру именно из-за решения этой насущной проблемы.

– Я не вижу в этом проблемы.

Фи тяжело вздохнула.

– Ты не обладаешь необходимым опытом для понимания самой проблемы, потому и не понимаешь всей важности этого поворотного момента человечества. Будь ты совершеннолетним, то понял бы.

Гнев и воспоминания о Рейчел затопили мое сознание. Столько гнева я давно не испытывал.

Фи, кажется, поняла, что мысли у меня самые паршивые, и не стала отвлекать.

Отец вернулся через час и продолжил уроки основ боя. Только глубоким вечером, когда на каждом из нас висело по десятку неснимаемых дебафов, отец прекратил урок. Ночью отец пошел спать, а мы с Фи остались на берегу. Фи тренировала навыки боя на мечах без доспеха, а я – навыки в магии пространства, используя телекинез и огромный кусок корабля, вынесенный на берег. Фемиду сильно задели или, скорее, отрезвили слова отца о ее зависимости от доспеха. Она тренировалась всю ночь напролет, оттачивая технику боя.

У нас не было ночи в привычном понимании этого слова. Мы стояли посреди реки Жизни, океан светился приятным светло-голубым цветом. В нашей заводи были еще и зеленые оттенки. Они создавались подводными растениями на мелководье. Огромная луна светилась серебристым светом, и лишь изредка по небу плыли облака. Гармония и покой!

Две недели подряд отец выбивал из нас дурь, вколачивая взамен основы боя, и еще месяц ушел на тактику.

– В бою вы должны понимать: у вас только три варианта – атакуйте первыми, контратакуйте или уклоняйтесь и ждите удобного момента для нанесения критического удара. Глупые варианты с глухой защитой мы не рассматриваем. Защищаясь, атакуйте – атакуя, защищайтесь. Финты для парирования, уклонения и блокирования вы уже знаете. Со временем у вас выработаются привычки, которые вы должны будете знать сами в первую очередь. Иначе враги воспользуются ими, когда вы этого не ждете. Искусству убивать научить не могу. У меня попросту нет таких знаний. Дальше вы сами должны совершенствовать искусство боя с использованием усиления тела.

Ад, Пустыня, Испытание – каждое место учило жизни. Самым важным было знание о ценности времени, которое у меня есть. Все мое преимущество от потоков сознания можно выразить в виде преимущества в 440 уровней и одиннадцать фамильяров, плюс сто десять уровней за достижения – итого 550 уровней преимущества. Пока игроки в «Хризалиде» не достигли этого уровня, нужно развить свое преимущество. Ради этого с самого испытания я тренировал свои способности в магии огня, пространства, земли. Если в игре максимальный уровень навыка в тысячу, то мне нужно еще очень долго качаться, и только так я смогу победить своих врагов.

Два месяца, что мы на острове, качал только магию пространства и до сих пор не добрался до пятисот единиц в этом навыке. Мы качали навыки по двенадцать часов в день, и я добился лишь таких результатов! О полной прокачке можно не думать, это стратегически невыгодно и нелогично.

За это время детдомовцы нашли мне множество книг, относящихся к темной магии. Сейчас меня интересовала информация о богах и их силах. Мистицизм, который я в прошлый раз обошел стороной, посчитав глупым чтивом, оказался кладезем информации. В обычных книгах не говорилось о слабостях богов, но в запретных книгах об этом упоминалось. Только проанализировав текст из трех книг, по намекам и неявным знаниям смог восстановить картину целиком. Боги питались энергией веры и обладали колоссальной магической силой. Сила создаваемого тела божества напрямую зависела от силы алтаря главного храма, и чем лучше он прокачан, тем проще и сильнее бог мог проявлять себя в реальном мире. Сила аватара увеличивалась, затраты на его создание уменьшались. Это слабое место любого бога, поэтому алтарь берегли как зеницу ока. Если алтарь разрушить, бог сможет проявить свой аватар только один раз, а сам алтарь могут восстановить только последователи бога и только в определенных местах, где сила бога наиболее велика.

Существовало три способа убить бога:

самый простой – убить бога в аватарном теле;

уничтожить главный алтарь, а потом убить проявившегося аватара бога;

уничтожить главный алтарь и подождать один год. Если последователи бога не восстановят алтарь, бог умрет, растворившись в астрале и потеряв точку привязки в реальном мире.

Фемида морщилась, пока я озвучивал свои гипотезы.

– Саджи, ты ведь понимаешь, что все три способа можно использовать только на богах малого пантеона. С представителями большого пантеона бороться такими методами бесполезно, там поможет только убийство аватара. Алтарь они отстроят при первой же возможности, а верующие у них есть на всех континентах.

– Я никуда не тороплюсь. Просто ищу способы защиты и нападения. Сама ведь должна понимать – боги слишком наглы и горделивы, чтобы простить или отступить.

Дома отец давал очередной урок основ боя. Несмотря на знание приемов, тактики и командной работы, у нас все еще оставались слабости в реальном бою.

– Сынок, ты рассказывал о том, что научился определять убийц в толпе. Так вот, это всего лишь базовые, поверхностные умения. Внешний вид и профессиональные привычки поведения можно подделать. Но вот скрыть реальную силу очень сложно. До сих пор я не встречал людей, способных скрывать свою силу.