Страница 6 из 12
Вот такая история любви была у Бениных родителей. И, как вы уже догадываетесь, Семен, решающую роль в замужестве красавицы Нелли сыграли не внешние данные избранника, а внутренний стержень и, как сейчас модно называть, харизма Арона. Конечно, благосостояние, возросшее в период работы на военных складах, сыграло не последнюю роль для Нелли Львовны, но это не ваш, Семочка, случай. Умные женщины ценят в мужчинах не только деньги. При удачном сочетании всех достоинств сомнения в отношении избранника отпадают, как труха от источенных мышами кальсон.
Ну а теперь налейте мне еще чашечку горячего чая, и к ней я бы с удовольствием съела кусочек бородинского хлеба с малосольной селедочкой, которую вы вчера, Софочка, купили в нашем гастрономе. Могу себе позволить такую роскошь, тем более что мой шарм не испортит даже селедка с луком. Главное в жизни – харизма!
Крутой поворот
Все значительные события нашей жизни, включая генеральную уборку, начинаются с мелочи. Вот и Раиса Матвеевна, бывшая учительница, а ныне уважаемая пенсионерка со стажем, даже не подозревала, что утренний поход в гастроном в корне изменит ее стабильно скромную, устоявшуюся жизнь. В кассе она оплатила покупки, пересчитала сдачу, аккуратно сложила продукты в капроновую сетку-авоську и направилась к выходу, где нос к носу столкнулась с Соломоном Цыпиным. На вид Соломон Петрович был не менее скромным и уважаемым пенсионером, чем Раиса Матвеевна, но в отличие от нее жил отдельно от детей в роскошной полногабаритной квартире с женой Диной. Если рассматривать его бывшую трудовую деятельность сквозь призму государственных органов, Соломон Петрович занимал довольно скромную должность. В глазах же простых советских людей его работа была намного важнее и нужнее, чем самый ответственный пост в Политбюро. Соломон Петрович возглавлял автосервис.
– Монечка! – привычно заискивающе воскликнула Раиса Матвеевна, признав в маленьком пузатом мужчине когда-то всемогущего родственника. – Глазам не верю! Ты и гастроном! С каких пор ты стал ходить по магазинам?
– Да, Рая, да! С уходом на пенсию нужно привыкать жить по-новому. Сам хожу, сам покупаю и не жалею. Тяжело сидеть без дела.
– Вот и молодец! В четырех стенах очень часто случается хандра, а ты у нас человек активный, умный. Мне кажется, пенсия раскроет для тебя новые просторы. Ты всегда полон идей и энергии. Что в стране творится! Все торгуют чем только можно.
– Это и страшно, – глубоко вздохнул Соломон Петрович. – Когда в стране все начинают продавать – нужно задуматься.
– О чем? – искренне поинтересовалась Раиса Матвеевна.
– О том, как улучшить качество жизни без ущерба для здоровья.
– Разве такое возможно?
– Нам с Диной кажется, да.
– Монечка, извини за любопытство, но очень хочется послушать умного человека.
От лестных слов Соломон Петрович снисходительно улыбнулся, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел за родственницей на улицу. Они присели на ближайшей скамейке, где за каких-то полчаса Раиса Матвеевна узнала, как изменить жизнь в лучшую сторону без особых на то материальных затрат.
Придя домой, она решила ничего не говорить детям до той поры, пока не получит ответ из консульства.
Если вы подумали, что Раисе Матвеевне столь решительный шаг дался «на один щелчок», то я вас умоляю! После получения всех необходимых бумаг она снова ничего не сказала родным. Более того, сделалась сама не своя и побрела на кухню пить валокордин. Придя в себя, она еще раз перечитала официальное письмо, снова пришла в ужас и решила спрятать конверт в шифоньере между простынями.
Ночь была бессонной и бесконечно долгой. Лишь под утро, измученная страхами и совестью за «предательство» семьи и Родины, она впала в забытье. Ей снились высокие белокурые немцы в военной форме времен Великой Отечественной войны, собирающийся на фронт дядя Герш и много хаотично передвигающихся людей. Маленькая, беспомощная, она металась из стороны в сторону, пока ее не подозвал к себе немецкий офицер.
– Тебе куда? – громко спросил он по-русски.
– Не знаю.
– Тогда что здесь делаешь?
– Ничего. Я не хотела…
– Странно. Все хотят, а ты нет. Учти, второго приглашения не будет! – грозно произнес он и легонько стукнул Раю по голове мягкой кожаной перчаткой.
От удара она проснулась. Сердце бешено колотилось, и жутко хотелось пить. Раиса Матвеевна трясущейся рукой нащупала на тумбочке стакан с водой, мудро приготовленный с вечера, жадно выпила спасительную влагу и постепенно стала возвращаться в реальность.
– И оно мне надо? Куда еду! К бывшим фашистам! Они дядю Герша убили, а я к ним жить… Боже мой, как изменился мир! Кто бы мог подумать, что я клюну на подобную авантюру! Надо же мне было встретиться с Моней, будь он неладен! Ему нужно, пускай и уезжает. С его деньгами не пропадешь. А что я? На билет с трудом хватит. Хотя, он говорил, там достойная социальная помощь и медицинское обслуживание на высоте. Это большой плюс в моем возрасте. Случись что, одна надежда на Сонечку. Она врач, в поликлинике договорится. Ее коллеги подлечат. А если что серьезнее? Не потянем. Буду обузой семье. Говорят, немцы раскаиваются за содеянное во время войны, потому и приглашают к себе жить. Хотят вину предков загладить. Загладить. Разве ж можно такое загладить? Жизни-то загубленные не вернуть! Поди, совестью мучаются. И правильно делают, что мучаются. А раз так, не буду им мешать искупать грех. Оформлю документы и отдамся на волю судьбе. Кто его знает, может, и не возьмут. Мне в лотерею никогда не везло. Может, и здесь сработает этот же принцип. Пригласят – попробую за границей пожить. Не понравится, всегда есть возможность вернуться. Меня же за этот поступок не лишат гражданства? К тому же не обеднеют немцы, если они немного помогут нашей семье.
С этой мыслью душа Раисы Матвеевны успокоилась, и она крепко заснула, несмотря на звонкое пение птиц.
На этот раз принцип «лотерейного проигрыша» не сработал, и приглашение на постоянное место жительства было получено. Раиса ходила сама не своя. Чувство страха и вины перед детьми вели в ее душе нешуточный бой, и это не могли не заметить родные.
– Мама, по какому поводу вы грустите уже который день?
– Я вас покидаю, сыночка, – тихим голосом ответила Раиса Матвеевна.
– Ты заболела неизлечимой болезнью? – испугался Семен.
– Тьфу на тебя!
– Ну, а что другое могло произойти, после чего ты можешь нас покинуть! Неужели, мама, вы решились наконец-то разменять квартиру? Прекратите радовать нас раньше времени! Вы столько раз обещали и всегда разочаровывали! Ну, а если серьезно, тебе с нами плохо?
– Хорошо, сыночка. Очень хорошо, но меня хочет видеть Европа.
– Это же надо так обидеть семью! – не выдержала Соня. – Значит, мы вас видеть больше не хотим, а Европа хочет!
После этих слов Семен изменился в лице и спросил уже совершенно серьезно:
– И с какой минуты твоя жизнь с нами сделалась до того невыносимой, что ты решилась на подобный шаг?
– Видите ли, не так давно я случайно встретила нашего дальнего родственника дядю Моню. Так вот, мы с ним беседовали, и он поделился секретом об отъезде за границу на всю оставшуюся жизнь. Еще спросил, хочу ли я тоже попытать счастья, и подробно рассказал, что нужно делать. Вот такой он благородный человек! Я заполнила все необходимые документы без какой-либо надежды на положительный результат. Сдала, ждала шесть месяцев, а вчера получила приглашение. Наверное, другие бы радовались, а я расстроилась и даже испугалась.
– Есть! Есть Бог на свете! – радостно проговорила Соня. – Все-таки вернул долг.
– Он занимал у тебя деньги? – живо поинтересовался муж.
– Вы забыли? На его автосервисе мы ремонтировали машину, а она через месяц сломалась, потому что там вместо новой дорогой детали поставили старую. Мы для оплаты ремонта продали царский золотой червонец, и что?… Теперь понятно, на какие деньги он будет эмигрировать.