Страница 87 из 101
Немецкое командование, всячески отмечая суверенный статус Украины, тем не менее добивалось, чтобы при заключении договоров никоим образом не поддерживать на территории Украины антинемецких и антибольшевистских структур (18).
Еще более тесные отношения сложились с Кубанью. На Кубань был отправлен консул П. Понятенок, а в Киеве функции кубанского представительства выполнял сам председатель Кубанской Краевой Рады Н. С. Рябовол, заверявший Скоропадского в важности «дружбы» между Кубанью и Украиной. В октябре 1918 г. кубанская делегация подписала в Киеве ряд соглашений: о банках и финансовых операциях, о торговле, о железнодорожном и почтово-телеграфном сообщении, а также о консульской службе. На Кубань была отправлена делегация во главе с полковником Ф. Боржинским.
Командование Добровольческой армии резко отрицательно относилось к подобным проявлениям «суверенитета». Показательна в этом отношении судьба Боржинского. После отъезда из Екатеринодара, где он выступал на заседании Краевой Рады, его и членов украинской делегации арестовали добровольцы. Он был обвинен «в государственной измене» (будучи в Екатериндаре, вел переговоры с представителями социалистического подполья) и отдан под военно-полевой суд. По обвинению в «государственной измене» в феврале 1919 г. Боржинский был расстрелян (19).
Принципиальные отличия политического курса «Державной Украины» от УНР содержались в аграрной сфере. Лозунг отмены частной собственности и «социализации земли», осуществлявшийся Радой, не отвечал интересам «хлеборобов – собственников», правых политиков. Под влиянием «общественных сил», на которые опирался Скоропадский, положения 3-го и 4-го Универсалов Центральной Рады в отношении земельной собственности отменялись. Утверждалось, что «право частной собственности – как основы культуры и цивилизации – восстанавливается в полном объеме, и все распоряжения бывшего Украинского правительства, а равно – Временного Российского Правительства, отменявшие или ограничивавшие эти права, – отменяются». Размеры ущерба при этом определялись самими пострадавшими, а порядок возвращения собственности предусматривал содействие губернской и уездной администрации и местной милиции. Не исключалась также возможность обращения «за содействием» к немецкой или австрийской комендатуре. Это приводило к злоупотреблениям властью, способствовало росту антигерманских и антигетманских настроений среди части населения. Вместе с тем следует учитывать, что восстановление права собственности было лишь начальным шагом при осуществлении земельных преобразований, направленных на частичное отчуждение государством, через посредство Украинского земельного банка, частновладельческих земель за выкуп с последующей их передачей крестьянству (на этих основах строились законопроекты созданных Гетманом земельных комиссий В. Г. Колокольцева (будущего управляющего отделом земледелия в деникинском правительстве) и С.Н. Гербеля) (20).
Существование гетманского режима, гарантировавшего относительную стабильность внутриполитического положения и официально провозглашавшего принцип правопреемственности от дореволюционного российского законодательства, привлечение к работе профессиональных чиновников дореволюционных российских министерств и ведомств способствовали деятельности различных антибольшевистских организаций. Работа посольств, возобновление железнодорожного сообщения давали возможность постепенного переезда на Украину московских и петроградских политических деятелей и военных. Основной поток проезжающих направлялся по линии Московско-Киевско-Воронежской железной дороги через Унечу и Клинцы. В течение весны – осени 1918 г. на Украине разновременно находились представители Всероссийского Национального Центра (Н. И. Астров, М.М. Федоров, В.Н. Челищев, Г. А. Мейнгардт, П.И. Новгородцев и др.). Практически безвыездно в Киеве жил лидер кадетской партии П. Н. Милюков, своим авторитетом призывавший коллег по партии к поддержке Гетмана и к необходимости признания возможности восстановления монархии в России при поддержке Германии (см. его переписку с генералом Алексеевым – приложение № 6). В период немецкой оккупации антибольшевистские силы сосредоточились здесь вокруг двух влиятельных фигур Белого движения – П.Н. Милюкова и В. В. Шульгина. Лидер кадетской партии сотрудничал с Германским командованием и администрацией гетмана П. Скоропадского (большинство в партии осудило впоследствии эту его позицию). Дневник Милюкова содержит прямые указания на стремление восстановить монархию. Проблема тогда, как это часто бывало в кадетской партии, заключалась в выборе тактического курса: провозгласить этот лозунг немедленно, при возглавлении антибольшевистского сопротивления Великим Князем Михаилом Александровичем (и ради этого пойти на союз с Германией), или объединить антибольшевистские силы под единым командованием, «освободить Москву» и затем провозгласить монархию. Выдвигая идею возрождения монархии в России при помощи немцев, Милюков считал необходимым переориентировать белое подполье в Москве и руководство Добрармии на сотрудничество с немецкими военными и дипломатами, в частности, с немецким послом в Москве графом Мирбахом (21).
Часть правых политиков (А. В. Кривошеин, В. И. Гурко) поддержали идею Милюкова, проведя несколько встреч с немецким послом в Москве графом Мирбахом. В частности, Кривошеин считал возможным признать помощь Германии на условиях, как он сам выражался, «четыреххвостки»: «аннулирование Брестского договора, восстановление государственного единства России, создание в России национальной независимой власти, полный нейтралитет России». При этом «восстановление государственного единства представлялось в виде федерации, в которой Украина должна получить широкую государственную автономию, а Скоропадский «станет пожизненным Гетманом». Донесение «Азбуки» от 15 октября 1918 г. приписывало Кривошеину следующее высказывание: «Украинское самостийничество» грозит временным разделением России, а большевизм грозит России полной гибелью. Поэтому надо забыть о «самостийничестве», временно примириться с ним и обратить все свои силы на борьбу с большевиками». Подобные политические взгляды Кривошеина в 1918 г. показательны с точки зрения их последующей эволюции в 1920 г., когда он стал председателем Правительства
Юга России в белом Крыму. В 1918 г., однако, бывший министр считался убежденным «монархистом и германофилом» (22).
Примечательно, что летом 1918 г. в Киев предполагал переехать даже Святейший Патриарх Тихон. По свидетельству Милюкова, «Гетман… принимал посланца от патриарха архимандрита Владимира». «Патриарх надеется в октябре перебраться в Украину, и это очень интересует Гетмана» (23). Возможно, это было связано с попытками создания т. н. Украинской Церкви, независимой от московского Патриархата (20 июня 1918 г. Всеукраинский Собор отклонил эти намерения).
В 1918 г. на Украине начали свою работу региональные отделения ВНЦ и Союза Возрождения России. Последний во главе с Д. М. Одинцом, бывшим министром по великорусским делам в правительстве Рады, пытался наладить контакты с местными социал-демократическими организациями, однако эти структуры, объединившиеся позднее в антигетманский Украинский национальный союз, находились на полулегальном и нелегальном положении. Областной комитет кадетской партии, как отмечалось, поддерживал в целом правительство Лизогуба. Данная позиция вполне согласовывалась с резолюцией пленума ЦК кадетской партии от 13 июля 1918 г., согласно которой признавалась «неизбежная автономия областных организаций партии» впредь до созыва всероссийского партийного съезда (24).
Но подавляющее большинство либеральной, правоцентристской общественности ориентировалось на поддержку Добровольческой армии. Киевский отдел ВНЦ в своей резолюции от 17 октября 1918 г. определял свои задачи как «борьбу с украинской самостийностью, поддержку Добровольческой армии как организующего противобольшевистского российского центра» и «осведомление союзников об истинном положении дел на Украине». Киевский отдел ВНЦ категорически отрицал идею федеративного устройства, признавая лишь перспективу «широкой областной автономии», и настаивал перед командованием Добрармии на незамедлительной отправке войск в регион – для предотвращения смены уходивших после перемирия немецко-австрийских полков красногвардейскими отрядами.