Страница 7 из 164
Небольшая пауза. Наверное, если бы женщина могла, она улыбнулась бы в этот момент. Наверное…
— Нуарейн. Меня будут звать… Нуарейн.
***
Санкт-Петербург. Примерно за полтора года до драки в баре «Великое Древо». Внутреннее кладбище Агентства «Альтаир».
По всем правилам и прогнозам, погода должна была быть дождливой и серой. Должна была, но не стала. Воин вышел утром во двор, под мелкую питерскую морось, покрутил носом, выругался последними словами и направился к Жрице. Каким и о чём был разговор двух глав отделов, так никто и не узнал: демон приказным тоном послал старших аналитиков в одном из самых известных направлений и на полчаса заперся с коллегой в её кабинете. Конечным же результатом этой беседы явилось, во-первых, то, что Жрица передвигалась, как выразился Гаури, «по лёгкой алкалоиде», а во-вторых — ясное небо, яркое солнце и тёплый ветерок.
— Наверное, надо что-то сказать, — проговорил Воин, когда все, кто мог и хотел, собрались возле могилы с простым надгробием: «Витольд Коваль». — И, наверное, я скажу первый. Здесь и сейчас нам очень хочется искать виноватых. Хочется найти того, кто в ответе за произошедшее. — Стоявшая чуть поодаль Тень при этих словах отвела взгляд в сторону. Воин помедлил секунду и продолжил: — Кому-то хочется взять эту вину на себя. Кому-то — переложить её на чужие плечи. Но факт, каким бы он ни был жестоким, в том, что виноват только один. Тот, кто направил руку, убившую нашего друга. Или, если быть совсем точным, — челюсти. Всё остальное — наше желание избавиться от боли, направить её хоть в какое-то русло, запереть в берегах осмысленности. Не позволяйте своей боли туманить ваши глаза, друзья мои. Как не позволял Витольд, а он, поверьте, знал толк в этой дряни. Вечная память тебе, оборотень. И доброго посмертия.
Воин коротко поклонился в сторону гроба, отошёл от могилы и крепко обнял за плечи Риву, тихо ронявшую слезинки в траву. Следующим вперёд вышел Палач.
— Я был его куратором, — просто произнёс он. — Не буду врать, что он был лучшим, с кем мне пришлось работать. В ученики бы я его точно не взял.
На лицах собравшихся появилось несколько не вполне подходящих моменту улыбок: об ученичестве у Палача ходили легенды, и они разменяли не одну сотню лет. Рива утёрла глаза и вскинула голову. Она уже видела, как в Агентстве провожают в последний путь. Чистой боли и скорби на этих проводах места не было.
— Так вот, — продолжил глава Третьего отдела. — Это был один из самых сильных, чутких, упрямых, дремучих и диких сотрудников, каких я знал. И наедине он периодически выражался таким густым армейским языком, что не по себе становилось даже мне. — В малогабаритной толпе послышался одинокий смешок, и Воин одобрительно кивнул. — В общем, он был потрясающим человеком и перспективным оперативником, но это просто слова, которые надо произнести. Каждый из нас оставит его в себе таким, каким он был для него лично, и этим мы, если захотим, поделимся позже. А пока — славного посмертия тебе, одиночка. Мы запомним тебя.
Палач освободил место, и шаг вперёд сделал Гаури.
— Однако хороший товарищ был. Сети его на том берегу будут полны рыбы, и не переведётся в его доме китовый и тюлений жир. Вот, — он подошёл к гробу и осторожно положил в него широкий костяной кинжал, — прости, копья не припас. Но будет с чем охотиться. Попутного ветра.
Он отступил к прочим участникам церемонии, бормоча что-то на родном наречии. К гробу подошёл Александр Евгениевич Светлов.
— Я знал его так же хорошо, как и любого из вас, дамы и господа, — в полной тишине произнёс он. — К моему величайшему сожалению, сейчас я исполняю роль того сухаря, что может произнести над могилой лишь официальную речь. Возможно, позднее… Тем не менее. Витольд Коваль был достойным сотрудником, прекрасным человеком и смелым волком. Я, как голос Его Высочества и Агентства, заявляю, что именем Витольда нарекается международный благотворительный фонд, официально заявленный как фонд помощи сиротам; по факту же, собранные средства будут использованы для помощи несовершеннолетним оборотням-одиночкам и, в целом, одиночкам, не пожелавшим присоединиться к Агентству или диаспоре оборотней. Такова будет память о том, кто покидает нас. Доброго посмертия, Витольд. Я был рад знакомству и работе с тобой.
— Шестьсот пятьдесят четыре, — вполголоса произнесла Мэрионн, когда Светлов отошёл от могилы. Тень закусила губу и крепко обхватила себя за плечи руками, хмуря брови. Вперёд шагнул кто-то из оперативного состава, а Жрица, стоявшая рядом с Воином, наклонилась к уху демона и тихо произнесла:
— Зря выступал первым. Теперь начнутся заунывные речи.
— Не волнуйся, — так же тихо ответил глава Второго отдела, наблюдая, как вперёд протискивается массивная рыжеволосая фигура. — Сейчас их расшевелят. Рива, будешь говорить?
— Так, как надо, я не смогу, — негромко сказала девушка, — а как не надо — и другие скажут. Я лучше потом к нему зайду.
— Тогда смотри, как надо нормально произносить речь над гробом. Палач однозначно не справился.