Страница 3 из 15
– Да, только тебе придется все равно принять участие в отборе и выслушать от своего папы лекцию о том, какого мужа ты себе выбрала, – скривился Норманд.
– Да, второго Алека Стронби он не найдет.
Норманд понимал, что Вэлма согласится пожертвовать личной свободой и стать его женой, но об этом надо было думать раньше. И сейчас его просто взбесило предложение подруги. Они и так по кругу ходили, и она прекрасно понимала: если король сказал выбрать из предложенного списка невест, то ему придется выбрать одну из них – стабильность государства превыше всего. Такое ощущение, что чем выше ты статусом, тем сильнее тебя прижимают. Хотя, с другой стороны, объединение семей между регионами королевства как раз и поддерживает целостность самого Тиерда. У крестьян и простых людей и то больше прав в этом плане, а вот герцоги и лорды с необъятными землями, как и повелители драконов, не имеют права жениться без ведома короля. Ватерфол и вовсе не собирался связывать себя узами брака. По крайней мере, не в двадцать восемь! Но нет – пришел приказ, в этом году он должен жениться, и список невест. Его эта ситуация вообще не устраивала, и он хотел хоть что-то изменить.
Те, кто сейчас у власти – сильнее. Если он откажется – потеряет все. Не то, что драконы перестанут его слушаться, если он лишится каких-то привилегий – его могут лишить всех земель, доставшихся в наследство от деда, которые Норманд старался поднимать и развивать в одиночку, не позволяя другим лордам прибрать к рукам их семейное владение.
Его мать была единственным ребенком в семье, и родила его вне брака. Но дед все равно принял внука в семью, а вот дочь изгнал в монастырь, где она и пробыла до самой смерти лорда Ватерфола. Норманд еще с детства понял, что обладает телепатией, и винил себя, что из-за этого мамы нет рядом. И лишь когда ему было шестнадцать, дед, лежа на смертном одре, признался в том, как поступил с его матерью. Но и это не стало для нее проблемой, ведь там она смогла стать главной настоятельницей и теперь курировала монастыри Южного региона. И не отказалась, когда Норманд предложил ей переехать в родовое поместье, находившееся в нескольких километрах от Тинеи. Маме нравится морской воздух.
– Тем более для этого случая я и отправлю письмо с тем, что Магдалена Ваерн и Вэлма Фирсби примут участие в отборе.
– Я не соглашалась! – крикнула она.
А Норманд с легкой улыбкой посмотрел на нее. Девушка закатила глаза.
– Ненавижу, когда ты читаешь мои мысли.
Будто ему это нравилось. Человеческие мысли порой настолько грязные, что у него попросту разорвалась бы голова, если б он не научился отстраняться от них, переводя их в назойливый шум у себя в голове.
Она постучала пальцами по столу, будто это могло отвлечь Норманда. У нее не было агатового ожерелья, и повелитель драконов мог влезть и прочесть ее мысли в любой момент.
– И ты мне предлагаешь опять начать краситься и носить платья?
– Я тебе предлагаю хоть немного побыть женщиной, – усмехнулся Норманд, вспоминая, с каким презрением смотрела Вэлма на подаренные ухажерами платьями. – Будет весело. Испытания разные…
– Я даже знаю первое, – Вэлма прищурилась.
А Норманд посмотрел в ее глаза, пытаясь уловить что-то.
– Нет, – покачал головой – подруга подумала о конкурсе нарядов. – Не сбегут ли невесты после знакомства с моей мамой или Бризельдой и Гризельдой.
Бризельда – беременна, Гризельда со сломанной лапой. В общем, Норманду и самому немного страшно к ним подходить, но его будущей жене придется иметь дело с драконами, которым тоже нужно будет принять избранницу Норманда.
– О, да. Я даже не представляю, что страшней, – Вэлма поднялась и подтянула свои черные штаны. – Ладно, пиши свою бумажку.
Вэлма ушла, а Норманд все еще сидел, уставившись на перо. Он закрыл глаза, и перед ним возник образ светловолосой девушки. Он все никак не мог разглядеть ее лицо, хоть она и появлялась уже третий раз за последнюю неделю. Она подходила к нему и обнимала. На ее пальце сверкало золотое кольцо. А затем картинка сменялась ярким взрывом. Прямо наваждение какое-то. И только увидев портрет Магдалены Ваерн, он понял, что, возможно, это она. И вскоре она будет у него.
Глава 3
Я попрощалась с Главным и с радостью выбежала из тайного логова.
Смена региона. Я привыкла к холоду северо-запада, а Тинея находится на юге, возле моря. Сколько читала о нем – мечтала побывать, а тут такая внезапная возможность.
С возвышенности виднелась деревушка, ставшая моим домом. Маленькие одноэтажные домики, небольшая церквушка Светлой Девы с поблескивающим в закатном солнце куполом. А в другой части виднелся полигон – тренировочное место наемников. Место скрыто от чужих глаз. Увидеть его могут лишь наемники, и то, если с собой специальный амулет – круглый медальон с буквой Н, высеченной замысловатыми линиями. У меня тоже такой есть, хоть я не наемник – главный подарил мне его, когда привел в эту деревню.
Главный – весьма харизматичный мужчина. Порой создавалось впечатление, что он всю деревню контролировал. Никто в жизни бы не сказал, что в ней живут наемники. Подойди к любому, скажи, что ты наемник – на следующий день тут же и не вспомнит. Будто и не разговаривали о них.
Вот уже десять лет тут живу. Был ли у меня настоящий дом?
Лет до десяти жила в монастыре, потом сбежала. А как тут не сбежишь? Молишься и молишься. Четыре каменные стены вокруг, одежда у всех одинаковая, и наставницы – еще те мегеры. У меня всегда возникало ощущение, что соседки не замечали, как их били по рукам указкой, порой необоснованно орали на девочек, для которых воспитательницы все равно оставались вторыми матерями, считали их добрыми и ласковыми. Может, они действительно были добрыми с ними, но я до сих пор помню, как меня линейкой лупасили, когда отвечала неправильно. Спасибо, что читать, писать и считать научили.
За воспоминаниями не заметила, как пришла в дом к леди Фронс. Ее муж погиб в войне Северных регионов, дети выросли, завели собственные семьи и разъехались по разным уголкам королевства. Старая и слепая, она нуждалась в покое и надлежащем уходе.
Леди Фронс, как и я, не владела магическими способностями, она всегда подбадривала меня, говорила, что маги – ленивые создания, что только с магией и могут жить, а забери у них – и все: и руки – крюки, и с заднего места растут. Так что это не мы обделенные, а они. Да, она мне стала не просто наставницей, но и мамой. Мне искренне нравилась эта леди. От ее рассказов веяло романтикой – балы, костюмы, кавалеры… Бурная молодость – ни минуты покоя.
Жалко бросать ее одну. Что-то подсказывало, что больше я сюда не вернусь.
Старый забор и ветхая деревянная калитка. Ведун починил ее, когда я только въехала, но она с виду все равно казалась старой и расшатанной. Такова магия – вроде, все чинит, но выглядит хуже поломанного.
Дом встретил темнотой и теплом. Ни одна свеча не горела. Леди Фронс все равно – есть свет или нет, а вот мне – не очень. Помню, поначалу встречалась мизинцем на ноге с каждым углом и тумбочкой, коварно притаившимися в сумраке. Зато натренировалась и улучшила зрение в неосвещенных помещениях. А насчет тепла – магия не позволяет ему покидать дом.
– Эла, это ты?! – громкий пронзительный окрик пронзил воздух. Да ее вопрос вся деревня услышала!
Я зажгла свечу и поднялась на второй этаж в комнату леди Фронс.
– Да, – я поставила подсвечник на стол и присела рядом со старушкой.
В желтовато-оранжевом свете ее лицо выглядело одухотворенным. Белые глаза бегали из стороны в стороны, пытаясь что-то рассмотреть.
– Деточка, прочтешь мне святое писание Светлой Девы? – спросила она.
Давно она не просила о таком. Ведь совсем не любит церковь.
Я подошла к стеллажам, полностью заставленным книгами.
Приют убил во мне желание читать, но леди Фронс удалось вернуть интерес. Столько интересных книг, сколько было у нее, я в жизни не видела. Впрочем, талмуды Светлой Девы врезались в память, как стрела в мишень. Зачитаю так, на память.