Страница 6 из 14
Грымова, не церемонясь, приподняла сквалыгу над полом.
— А пожизненный абонемент на оторванные уши не хочешь?! Сегодня гномам скидки!
Существо завизжало и затрясло бородёнкой:
— Отпустите меня, злобные мухарки, отпустите! Куда вы смотрите, дживы, вы ради мира на всей планете и не должны допускать насилие!
— Он прав, — поджала губы Гуута. — Придётся уходить, хоть мы и не успели слить магическую карту в сосуд хранения.
Грымова шмякнула кулаком по голове сквалыги, тот перестал визжать и обмяк.
— Он говорит, время есть, — спокойно сказала она. — Сливайте, скачивайте, хоть в рулон заворачивайте, пока не очухался.
— А ректор? — с опаской вставила я.
— Никто сюда не попадёт, пока хранитель Визионария не расщёлкнет магические запоры, — ответила Гуута. — Но не будем искушать судьбу, поторопимся. И насилие… это так… неэтично.
— Зато дёшево, надёжно и практично, — хмыкнула Грымова.
Гуута и Аэринга зашевелились. Достали из складок одежд тонкие, похожие на пробирки сосуды и вставили в три выемки в мраморной поверхности стола. Едва защёлкнулась последняя, картинки с картами принялись струиться одна за одной ручейками в стороны сосудов. Затем горлышки сосудов булькнули, сверкнули, и стол опять стал чисто белым. Обычный мрамор, ничего лишнего.
— Может, разбить? — поинтересовалась Грымова. — Чтоб чудищу не досталось.
— Ты что! — в два голоса завопили дживы.
Та лишь развела руками.
Дживы достали сосуды. Сквозь прозрачные стенки, как в калейдоскопе, сияли цветные пятнышки.
— Всё готово, — сообщила Аэринга. — Возвращаемся на Остров Свободных.
— Лиоре я сообщу, — добавила Гуута.
И только сейчас я заметила, что у каждой дживы на груди висело по такой же, как у меня жемчужине с дырочкой посередине. Надо же, Киату и сам догадался, что дживе надо особенную! Он точно дживари. Аэринга словно уловила мои мысли о Киату и вздохнула:
— Жаль, что так вышло с новым дживари, Тасия… По легендам джива и дживари способны породить новую цивилизацию на планете. Увы, не в вашем случае…
У меня защемило в сердце. А Грымова сказала:
— Да не хнычь, выдрочка, может, оно и к лучшему! А то прикинь: родилась бы целая цивилизация красивых и нелепых выдр и наглых разбойников! Без тёмной магии бы мир развалился…
И тут я её ударила кулачком в предплечье. Больно. Мне… Она каменная, что ли?
Глава 5
Тася
— Возвращаемся на Остров Свободных, — сказала Гуута.
Они с Аэрингой кивнули друг другу, и мы вмиг оказались на площади перед раздавленной кораблём таверной. Но не в центре, а поближе к пальмовым кустам. Народ разбрёлся, с берега доносились голоса и шум суеты.
— Эх, так бы по Москве перемещаться, особенно в час пик, чтобы в метро печенку не выдавливали, — мечтательно сказала Аня.
— Мда, у нас в восемь утра в Кузьминках могут в кашу размазать, — кивнула Грымова.
В небе над нами, отделённом от всего мира радужным куполом, кружил красный фламинго, радостно заливаясь трелями. К нему подтягивались фламинго поменьше, видимо самочки, и тоже подпархивали, подлетали и кружили рядом. Новая способность длинноногого пернатого красавца явно вызывала у них восторг.
Аэринга взяла меня за руку и шепнула:
— Мы сейчас уединимся…
Рита заметила это и рванула к нам.
— Я Тасю одну не отпущу!
Гуута выставила ладонь, и Рита споткнулась, словно въехав лбом в невидимое препятствие. Я вот так же один раз стукнулась лбом о нераскрывшиеся на фотоэлементах двери в торговом центре. Все смеялись, а у меня шишка выросла, как у единорога. Но у Риты только лицо вытянулось, и судя по прищуру, она разозлилась. Без лишних слов дживы кивнули друг другу и переместились. Какие-то они всё-таки невежливые, хоть и красавицы.
Но в следующую секунду я забыла, как дышать, потому что мы оказались перед удивительным сооружением из гранёного хрусталя — это был огромный, размером с диспетчерскую вышку в аэропорту лотос. Возвышаясь над зёлёной травой, прорастающей между непонятными, роговыми на вид плитами, здание в виде лотоса опиралось на овальные чёрные валуны, выложенные в колонны. В самый центр лотоса вела узкая лесенка. Грани из цельного хрусталя, имитирующие лепестки, переливались в свете двух солнц, как бриллианты. Это было восхитительно!
— Что это?! — ахнула я.
— Ты на острове Шивайя, а это Храм Света, — с улыбкой ответила Аэринга. — Добро пожаловать, пробуждённая джива! Это твой дом. Сейчас мы познакомим тебя с нашими сёстрами.
— Но почему вы не взяли сюда моих девочек? — спросила я, чувствуя себя маленькой-маленькой рядом с этими пока странными для меня женщинами.
— Всему своё время, — сдержанно улыбнулась Гуута. — Сейчас всё наше внимание — тебе. А твоё нам. Мы должны тебя кое-чему научить.
— Хорошо, — тихо пробормотала я.
— Идём же, Тасия! — дживы указали мне на лестницу и сделали одинаковые приглашающие жесты.
И я пошла, замирая и слегка труся. Ведь ученица из меня всегда была так себе. Вдруг я опять окажусь Недо-Гарри Недо-Поттером? Я оглянулась на зелёные холмы за спиной, увидела кромку моря, мысленно перекрестилась и пошла. Внезапно земля под ногами дрогнула и море с небом стали медленно поворачиваться по часовой стрелке. Потом чуть накренилась, но храм-лотос не пошевелился, овальные валуны автоматически покрутились и удержали конструкцию неподвижной.
Я вытаращила глаза: землетрясение?!
— Не бойся, это наша Шивайя повернулась, чтобы поесть кораллы с другой стороны рифа, — пояснила Аэринга.
— Ах да, мы ж на черепахе… — вспомнила я.
Присела и погладила роговую плиту:
— Привет, Шивайя, извини, сразу не поздоровалась. Извини, что хожу по твоей спине… — Подняла глаза на Гууту: — А черепахе не больно?
Старшая джива переливчато рассмеялась, она перестала быть строгой, и с добротой лицо её сразу показалось моложе. Лет на тридцать. Ух ты!
— Разве тебе больно, когда на тебя садится бабочка?
Я мотнула головой.
— И ей тоже не больно.
— О! Значит, она девочка, — сказала я.
— Однозначно, только очень-очень старая, — хихикнула Аэринга.
* * *
В Храме Света, и правда настолько светлом, что порой щуриться приходилось, на меня налетели другие дживы. Приветствия, объятия, восторги эмоциональные и сдержанные, всё это было очень тёплым, что я действительно почувствовала себя дома. Несмотря на разницу возраста все дживы производили ощущение девушек. Некоторые из них были высокими, некоторые маленькими. У одной были фиолетовые волосы, сверкающие золотыми бусинами на кончиках прядей. У другой большие кошачьи глаза с узким зрачком и немного приплюснутый маленький нос. Вся она была плавной и мягкой, с недлинными абсолютно белыми локонами, из которых почти как у эльфов выступали заострённые розовые ушки. Ещё одна джива имела зеленоватый оттенок кожи, но не такой, какой у меня бывает после поездки по серпантину, а оливковый, ровный. Орехового цвета глаза зелёной дживы заглядывали в самую душу, мне аж стало не по себе.
Была тут и темнокожая джива, похожая на наших эфиопок; и белесая, словно англичанка с розовыми косами, сплетёнными на затылке в замысловатый узел. Я улыбалась, немного растерянная.
Аэринга, наконец, попросила всех сесть по кругу на хрустальные ступки, и для меня нашлось место. Аэринга по очереди представляла каждую из инопланетных красавиц, но от волнения у меня все имена мгновенно улетучивались из памяти. Я тихонько шепнула Гууте:
— Мы не надолго тут задержимся? А то там у берегов эскадра, и наши беспокоиться будут. И Киату…
— Ничего, — пожала плечами Гуута, — даже если б и беспокоились. Их задача — служить тебе, твоя — миру.
Мне это не очень понравилось. Я не люблю, когда из-за меня люди нервничают. Как про маму подумаю, так дурно становится — как она там. Но Гуута добавила:
— Сколько бы ты не провела тут времени, для всего мира пройдёт лишь десяток минут.