Ошибка

Он жадно мял мои груди, больно выкручивая соски, и от них словно молниями прошивало все тело, ударяя точно в промежность, мгновенно отзывавшуюся сладкими спазмами. Я стонала, выгибаясь, как струна, металась и всхлипывала от изысканной умопомрачительной пытки, стараясь прижаться распаленной плотью еще сильнее к мужскому паху, растаять, осыпаться искрами. Но он не давал. До синяков стиснул мои бедра стальными пальцами, то с силой дергал их на себя, то придерживал, балансируя в шаге от ослепительного оргазма. Весь мир вибрировал, кружился, пылал темным колючим жаром. Ощущения были настолько убийственно яркими, что, казалось, еще немного, и я потеряю сознание.

– Пожалуйста… Пожалуйста… – проскулила я, не в силах не то что говорить, даже думать.

В голове шумело и вспыхивало, тело ломило от нестерпимого возбуждения, по коже прокатывались волны лихорадочного жара. Тряслись уже не только коленки, но и руки. Он задвигался быстрее, и некоторое время слышались лишь шлепки плоти о плоть, тяжелое короткое дыхание и мои всхлипы и стоны. Пара особенно яростных толчков, и я выгнулась, закричав в голос. Сзади раздался победный рык, руки подломились, и я без сил распласталась по кровати, уплывая в дурман блаженной неги.

Какое-то время тишину прерывало лишь наше разгоряченное дыхание. А потом он сказал:

– Это было… неожиданно. Неожиданно хорошо.

Я вяло перевернулась на спину и бездумно положила ладонь на его твердый и плоский живот. Под влажной кожей перекатывались крепкие мышцы, и веяло от этого лежащего рядом тела звериной мощью, грацией, необузданной первобытной мужской силой без малейших признаков цивилизации. Концентрированный стопроцентный самец, победитель, которому достается все… И было так неожиданно сладко касаться этой мощи, что я не удержалась и скользнула ниже…

Мою руку тут же перехватили стальные пальцы, что-то зашуршало, и в ладонь легли хрустящие бумажки… Купюры?..

– Одевайся. Я провожу тебя. Или найдешь выход?

Понимание пришло сразу же. Черт… он принял меня за девушку по вызову! Ну конечно! Я ведь отправилась спать. Он знать не знал, что я могу бродить по темному саду!

А куда делась та, настоящая? Впрочем, какая разница!

– Найду! – пропищала я не своим голосом. Быстро подскочила, нашарила валяющееся рядом платье, кое-как натянула его и выскочила из комнаты.

Глава 7

Я проснулась довольно поздно. Спала бы дольше, но в комнату постучали.

– Да… – промямлила я, плавая между сном и явью.

– Доброе утро, Ульяна.  – В дверь заглянула молодая женщина в строгой униформе с передничком. – Меня зовут Анна Евгеньевна, можно просто Анна. Я присматриваю за домом. – Она мягко улыбнулась. – Там ваши вещи привезли…

– Спасибо… – пробормотала я, вновь сонно закрывая глаза.

Едва уловимый горьковатый аромат коснулся носа, мгновенно пробудив воспоминания о прошедшей ночи. Сильные руки, сжимающие мою грудь, горячее дыхание, колючая жаркая бездна и упоительно сладкая истома, плавящая разум. Моя кожа… Это она пахла им, его руками, его жадными объятиями и крепким мускулистым телом, словно он и сейчас был рядом со мной и… во мне… От одного только этого запаха дыхание перехватило и томительно сладко сжалось внутри…

Господи, да что же это такое? В душ, немедленно! Под ледяную воду! Дверь тихонько скрипнула, я мгновенно подскочила в кровати и воровато покосилась на… как там… Анну Евгеньевну, будто она могла подсмотреть, что творится в моей голове. Щеки горели так, что даже ушам было жарко. Мысли метались, и вспомнить суть разговора удалось с трудом.

Вещи! Мы говорили про мои вещи!

– И где же чемоданы? – наконец мне удалось выдавить из себя что-то  связное.

– В прихожей, – тихо ответила Анна Евгеньевна и снова улыбнулась. У нее была дивная улыбка и ямочки на щеках. Пожалуй, она еще моложе, чем мне показалось вначале, так что вполне можно называть ее Анной… – Вам сейчас их принести или позже?

– Сейчас… – торопливо сказала я.

– Хорошо. Помочь разобрать вещи?

– Нет, – отказалась я, – сама разберу, потом.

Анна кивнула и вышла, тихо притворив за собой дверь. Как только ее каблучки поцокали по коридору, я соскочила с кровати и полетела в ванную. На полотенцесушителе белым флагом болталось подсохшее белье. Никогда его больше не надену. Вообще выкину! Мстительно сделав воду похолоднее, я яростно орудовала мочалкой, смывая с себя все запахи и воспоминания. Зубы стучали, кожа покрылась мурашками, зато в голове постепенно прояснялось. И по мере того, как прояснялось, все, что случилось ночью, начинало казаться каким-то далеким, нереальным. Оно настолько не вписывалось в мою привычную жизнь, в мои представления о самой себе, что впору было подумать, что мне просто приснился странный сон. Но увы, это был не сон, и мысль о том, что мне придется столкнуться с Бояринцевым лицом к лицу да еще и смотреть ему в глаза, наполняла душу диким ужасом.

Нет, я что ни за что, ни за какие коврижки не выйду из этой комнаты! Именно так! До скончания времен останусь сидеть тут.

Но было кое-что, что могло помешать этому плану: мне нестерпимо хотелось пить, просто невозможно, как будто бы я месяц провела не в постели, а в пустыне Сахара. Очень скоро стало ясно: если я не хочу умереть от жажды, выйти все-таки придется. Для начала – из душа, пока я насмерть тут не замерзла. И вообще. Очевидно же, что Бояринцев-старший меня не узнал, принял за кое-кого другого. Вполне возможно, что и не узнает. А значит, все, что произошло, –  ужасная ошибка, и она останется моей персональной тайной.

Когда я выбралась из ванной, до бровей замотанная в полотенце, чемоданы аккуратным рядком стояли около шкафа. Оперативно!

Я отыскала самый пуританский комплект белья, джинсы, майку. Оделась, расчесала волосы и, осторожно шагая и оглядываясь, будто из-за каждого угла на меня могли напасть, отправилась на кухню.

Приоткрыла дверь и выдохнула с облегчением. Здесь никого нет! Вот и славно.

Я достала из холодильника воду, налила стакан и жадно выпила. Этого показалось мало, налила ещё раз и… чуть не выронила стакан из рук.

Протопали приближающиеся шаги, дверь распахнулась, и…

И на пороге появился мой фиктивный супруг. Я даже обрадовалась, увидев его. Да я бы обрадовалась хоть черту лысому – лишь бы на его месте не оказался Бояринцев-старший.

Вид у моего муженька был потрёпанный и заспанный. Неудивительно после вчерашнего. Как вообще он поднялся в такую рань? Буркнув мне что-то невразумительное, то ли «Доброе утро!», то ли «Убирайся к черту!», он прямой наводкой рванул к холодильнику и достал тот самый грейпфрутовый сок. Остановился, недоуменно взвесил пакет на руке, посмотрел на меня недобрым взглядом.

– Ты, что ли, его пила?

Я пожала плечами.

– Вот уж не знала, что здесь в холодильнике продукты хранятся раздельно, каждому свои… Ну да, пила.

– Женский алкоголизм не лечится, –  отмахнулся муженек, наливая сок в стакан. Тут же осушил его залпом и наполнил снова. – А два пьющих человека в семье – это катастрофа!

– Женский алкоголизм? – опешила я. – При чем тут…

– Да ладно, не строй из себя невинное дитя. Отец запретил держать в доме спиртное, пришлось выкручиваться. Вот я и разбавил сок водкой. Он терпеть не может грейпфрутовый и никогда бы не просек. Но ты добралась до моей заначки раньше.

Я ахнула. Так вот почему сок казался мне каким-то непривычно горьким… То-то меня шатало. «Усталость, духота…» Да я просто была пьяна до чертиков и даже этого не заметила. Зато кое-кто другой заметил.

– А где Тимур Александрович? – спросила я, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и равнодушной. Самое главное – не покраснеть ненароком.

– Анна сказала, что уехал ещё с утра и сегодня уже не явится.

Не явится? Я с облегчением выдохнула. Только вот это было какое-то странное облегчение. К нему явно примешивалось что-то еще. Досада? Разочарование? Глупости! Это не может быть разочарование. Я точно не хочу его видеть. И даже знаю, как это можно организовать!