Одно небо

Да за одно это, можно отдать жизнь. Когда чувствуешь – он твоя судьба, вашу вселенскую неразлучность, пусть он и не знает об этом.

А Джеральд был простой, придуманной любовью, человеком, а не Богом, любовь тела, которое решило, что пришло время и нужно влюбиться.

Но откуда мы знаем ее время, вот тебе исполнилось столько– то лет и значит пора. А может она придет через десять, двадцать лет, это не нам решать. И точно нас она не спросит. Человек всегда плохо решает сам для себя разумом, что бы ни было.

Обычная любовь перерастает в привязанность, обычная и смертная, как человеческое тело. Да тысячи семей живут так, и раньше я думала, это и есть любовь. А сама знала – в моем сердце есть место и силы для другой, совсем другой любви.

Боже! Милый, если бы не ты, я никогда не узнала бы этого великого счастья. Кто-то не верит, кто-то ищет и не находит, кто-то думает, что нашел, а я просто не знала, что это. Наверно, очень мало людей знают ее в лицо.

Только она не может перерасти в привычку. Эта испепеляющая и воскрешающая, мощная, неудержимая сила завладевает человеком и не дает жить спокойно, по мнению окружающих.

Но, не смотря на ее бешеную силу, в ней и есть покой для двоих, светлый, умиротворяющий. Если ей не с чем бороться она затихает и становиться кроткой, но, ни на градус не остывает. А попробуйте ей помешать, и вы увидите всю ее силу, все грозное величие крепкого духа.

И вот, узнав ее, я не могу быть счастливой до конца. Непреодолимая преграда. Как странно, у многих есть благополучие, нормальное течение дней, когда все складывается хорошо, дети влюблены, родители довольны, юристы подписали договор, есть все, кроме редкой любви, то есть нормальной, когда и нужно жениться.

Не всякое чувство может называться высоким именем «любовь». И почему у него всегда все не благополучно. Или может из-за этих преград она и рождается, но я полюбила Майкла до свадьбы. Почему бы так не поступить с простой телесной любовью, она ведь не такая чувствительная, а настоящей дать дорогу? А может, настоящая всегда трагична, потому она и настоящая? Кто вообще может определить ее, кроме самих любящих. Или люди просто не ценят ту любовь, которая у них есть? Но почему я должна скрывать истинные чувства в угоду всему свету?!! только бы не нарушить их спокойствие, не ломать и не опровергать правил жизни, ими придуманных правил!!! Я должна умереть со своей тайной, прожив жизнь с хорошим, но не любимым мужем и никогда не быть счастливой! Могу ли я что-нибудь изменить, не приносить себя в жертву условностям?! Могу, если бы он любил меня, но этого я не узнаю никогда – Мэгги закрыла глаза полные слез – Как же я люблю тебя! Мне кажется, я знаю все твои чувства и мысли, знаю, как ты поступишь в разных ситуациях, я чувствую тебя, и ты так близко».

«Вот так и умрет большое, настоящее чувство, ради которого стоит жить, благодаря ему существует этот мир, но люди не поймут, они растопчут его, разобьют вдребезги и даже на миг не представят, что наделали! Как это ужасно немыслимо!! Лучше умереть, чем жить так! Что же делать?! Что?.. Я все равно люблю тебя Майкл, ты моя жизнь, и пусть ты об этом никогда не узнаешь».

Вечером Мэгги с нервной тщательностью старалась быть красивее, чем есть, то расправляла складки, которых не было, то поправляла прическу. Сегодня ей предстояло испытание, должное оставить еще одни рубец на сердце.

Джеральд с завораживающей счастливой улыбкой подошел к ней.

– Ты самая красивая женщина на свете.

Мэгги вздрогнула, потому что не заметила его. Он обнял ее плечи и поцеловал в шею.

– Почти семь, ты еще не готов.

– Я так увлекся делом одного аббатства, что не почувствовал времени. Нужно будет рассказать Майклу сегодня, интересно его мнение. Ладно, пойду, переоденусь.

Мэгги села на диван, в напряжении сжимая мокрые ладони. Как подсудимый ждет оглашения приговора, нет, как осужденный ждет казни.

Прошло минут пять невыносимого ожидания. Ей хотелось только, чтобы оно закончилось, неважно чем, только бы произошло что-нибудь. А так хотелось убежать отсюда сломя голову.

Но вот раздался звонок, и лакей отворил дверь. Она услышала как всегда весело-насмешливый голос Тома, хлопнувшего по-дружески спину изумленного слуги. Что было всего лучше в Томе, он всегда умел разрядить обстановку, и крайне редко чтил этикет в отношении с близкими, не на людях, конечно.

Мэгги улыбнулась, когда попыталась представить лицо слуги, не привыкшего к такому обращению в доме чопорной Имоджин Томпсон.

Только миг и приближающиеся шаги застыли в ее крови. Она ясно поняла, что увидит сейчас Майкла, сейчас, только они пройдут положенные метры прихожей и коридора.

Том не позволил доложить о них и первым вошел в комнату. «Она как будто бледна – мелькнуло у него».

– Мэгги, милая, – целуя ее руку, воскликнул он, – добрый вечер.

– Добрый вечер, – что-то Том слишком эмоционален.

Следом вошел Майкл и она сразу опустила глаза. Он впервые поцеловал ее руку без перчатки и ощутил бархатистую, как лепестки, кожу. А у нее от его нежного прикосновения прошла дрожь.

– Добрый вечер, миссис Томпсон.

– Друзья, – вмешался Том, не дав ей ответить, – я хочу сказать, что в нашем тесном кругу старых знакомых можно обойтись и без церемоний.

– Если хозяйка не против, – ответил Майкл.

– Конечно, – она смотрела в его голубые глаза, такие чистые.

– Вот и отлично, – заключил Том и сел в кресло, отчего Мэгги, слегка покраснела. Она забылась в этот прекрасный миг созерцания и не предложила им сесть.

– Присаживайтесь, Майкл, – робко произнеся его имя, сказала она.

И сразу ей стало легче, она и сама не знала почему. Так просто и быстро его голубые глаза успокоили ее, как сегодня утром успокоило небо.

За столом живой и веселый разговор длился долго. Джеральд быстро договорился обо всем с Майклом и подхватил тему, развиваемую МакКалестером. А пока пятнадцать минут ее супруг и Майкл обсуждали деловые вопросы, Мэгги случайно задала другу вопрос. «Жизни и смерти –подумала она».

– Том, я хотела спросить тебя, почему ты так давно и близко знаешь Майкла, а знакомишь нас только сейчас?

Том застыл и поднял на нее глаза. Только сейчас, впервые за все время, он задумался, над смешным и непонятным стечением обстоятельств. Действительно, ведь с него все и началось. Как они не знали друг друга раньше, как это могло произойти?! Он был им братом, а они… Какой-то сумасшедший и в то же время справедливый вопрос. И она обвиняет его в том, чего он и сам не понимал. Это всколыхнуло душу, оставив глубокое сожаление.

– И сам не могу понять, – через время ответил он.

– Теперь уже все равно.

Том готов был поклясться, что ее равнодушный тон – ложь.

Когда на прощанье Майкл целовал ее руку, Мэгги сказала: «Надеюсь, мистер О’Генри вы поняли, что друг Тома – мой друг».

Майкл радостно вскинул голову и всем существом своим просил ее продолжать, сказать то, что она сказать не могла. И Мэгги это остро почувствовала, будто прочитав мысли. Она только любяще улыбнулась ему. И не так уж и много это для поломанной жизни. Неизвестно, когда еще она увидит его. Пусть хотя бы он унесет с собой сегодня ее улыбку, возможно вспомнив о ней случайно и тогда на миг, но она займет его мысли.

Глава седьмая

На следующее утро Том помчался к Браунам и приехал так рано, что застал их за завтраком.

– Доброе утро.

– Доброе, какой приятный сюрприз! – Нора была счастлива его появлению – В этот ранний час, Том, ты удивляешь меня.

– Я сегодня на редкость рано проснулся, видимо чудесный день, что сейчас на дворе, проспать было нельзя.

– Да, конечно. А потом я бы хотел надеяться, Энн составит мне компанию для прогулки в парке.

– Замечательно, дети погуляйте.

В такую погоду не могло не быть прекрасного настроения, день этот был создан по точному подобию райского, для жизни, счастья и любви. Яркое теплое солнце радостно светило на прозрачном голубом небе. Пахнущий летом воздух не мог просто так вдыхаться, нет, каждый вздох вливал в душу невыразимое предвкушение счастья, развевая все грустные мысли. Так хотелось жить в такой день, он был вкусом жизни.