Оружейница

Тут Анна Алексеевна полезла в стол и подала мне конверт со словами:

— Ребята говорили, что отключили аккумулятор, и вот еще… — Подойдя к шкафу, она достала из него пулемёт.

Я мысленно дала себе подзатыльника за то, что за разговором забыла о "пылесосике", забрала конверт с ключами, на котором почерком Юрки Долина было написано — "передать Александре Кравцовой", и "машингевер".

Генрих Карлович встал и сделал приглашающий жест. Мы вышли из кабинета, и я увидела семейство Горобцов. Глава семейства сидел перед сотрудницей, а Татьяна Николаевна с короедом и Олей стояли рядом.

Я повернулась к Генриху Карловичу:

— А какой у нас адрес?

— Аносова, двадцать семь.

Татьяна Николаевна кивнула головой в знак того, что поняла, и села на место мужа, отправившегося на второй этаж.

Мы вышли на крыльцо, и я стала спускаться с него уже привычным приставным шагом.

Демидовск

30 число 10 месяца 21 года, 22 часа 05 минут

Настя

Саша спустилась с крыльца и направилась к своему "пылесосику", а её начальник, что-то сказав ей, пошёл к своей машине. Саша открыла машину, забросила пулемёт на заднее сиденье, потом подняла капот, повозилась там пару минут и, сев в "пылесосика", завела его. Завёлся он сразу, и Саша, повернувшись ко мне, сказала:

— Нась прыгай в "индусика" и езжай за нами.

Я подошла к джипу, взяла воткнутую в зарядку "уоки-токи" и бегом отнесла её Саше. Вернувшись к "индусику", я завела двигатель и тронулась вслед за Сашей и джипом её шефа.

Город мне сразу понравился. Чистый, с широкими асфальтированными центральными улицами, на которых росло много зелени. Правда, деревья были явно молодыми и ещё невысокими. Дома были двух — и трёхэтажными, в большинстве деревянными, но и кирпичные попадались часто. На первых этажах домов было много маленьких магазинчиков и кафешек со столами, стоящими под навесами перед домом. Я подумала, что будет здорово выбраться сюда с Сашей и посидеть в одной из них.

Машина Сашиного начальника свернула с центральной улицы и поехала по почти такой же широкой, но застроенной уже в основном коттеджами улице. Я обратила внимание на то, что на улицах намного больше детей, чем в Михнево, попадалось довольно много женщин с большими животами или колясками. Я вспомнила Сашины шуточки на тему моего участия в решении демографических проблем Протектората и подумала, что их здесь и так решают неплохо, но к моему участию отнесутся доброжелательно.

Тем временем джип Сашиного начальника свернул еще раз на улицу, покрытую уже гравием, и через пару сотен метров остановился возле большого дома, перед которым стояла длинная "Нива" с кенгурятником. Пока мы с Сашей парковались за ним, из "Нивы" вылез человек, отдал что-то Сашиному начальнику и, приветственно махнув нам рукой, сел в машину и уехал.

Сашин начальник — тут я наконец вспомнила, что его зовут Генрих Карлович — кивнул головой в сторону дома:

— Девушки, приглашаю.

Я, всё ещё не веря, что эта громадина предназначается нам, спросила:

— А кто ещё здесь живёт?

Генрих Карлович весело рассмеялся:

— Настя, ещё когда Демидовск только начинался, было принято одно очень правильное решение — не строить курятников, а исходить из американских стандартов — минимум одна комната на человека и не меньше двадцати-двадцати пяти метров площади. Люди, что сюда ехали, это оценили. Жильё строили с таким же усердием, как и заводы. Но пойдёмте внутрь.

Внутри я рассматривала дом с открытым ртом. В самой большой из комнат спокойно поместилась бы вся однокомнатная квартира бабушки Али, а когда я зашла в кухню, то в первый момент не поверила, что это кухня, потому что она была раз в пять больше, чем бабушкина. Спальни были тоже больше, чем её комната. В доме была большая ванная комната, рядом с ней отдельно постирочная для стиральной машины и ещё два туалета с душевыми и большая кладовка. Сзади к дому примыкала огромная веранда, заплетённая виноградом, на участке росли ещё несколько плодовых деревьев, и стоял деревянный гараж на две машины.

Генрих Карлович сказал Саше, что пришлет завтра несколько человек, чтобы помочь нам с переноской вещей с прицепа, и, подсказав, как мне проще найти себе школу, оставил свой телефон и, попрощавшись, направился к машине.

Мы ещё раз прошлись по комнатам. В холле был небольшой диван, стол и два книжных шкафа, явно сделанные уже здесь. В спальне, где жили взрослые, стояла большая двуспальная кровать с прикроватными тумбочками, был большой встроенный шкаф для одежды и довольно разболтанный стул, в следующей спальне, судя по оставшимся на стенах картинкам и салфеткам, видимо, жили девочки — там остались две кровати и стол для занятий, в следующей была только двухъярусная кровать, а последняя была совсем пустой, только на подоконнике стояла игрушечная машинка.

В кухне же напротив осталось почти всё: и большой обеденный стол с длинной лавкой с одной стороны и полудюжиной табуретов с другой, и тоже немаленький стол для готовки со шкафами над ним, и мойка на две раковины. Плиты, правда, не было, но я знала, что на прицепе приехала новая.

Тут кто-то постучал в дверь. Мы дружно выскочили в прихожую и обнаружили на крыльце пару — мужчину лет тридцати пяти и женщину немногим старше Саши.

— Добрый вечер, мы ваши соседи, — женщина показала на следующий дом по нашей стороне. — Меня зовут Катя, а его, — тут она повернулась и нежно прикоснулась к руке мужчины, — Антон, он мой муж. Мы увидели, что вы заселились, и пришли познакомиться.

Мы представились, и я увидела, что в отличие от новичков, старожилы на слова "приёмная дочка" отреагировали понимающими и сочувствующими взглядами.

Антон посмотрел на наш прицеп.

— Девчата, а вы вещи привезли с собой?

— Да, — ответила Саша.

— Так надо их занести.

— Генрих Карлович обещал завтра дать несколько человек, чтобы помочь.

Антон махнул рукой:

— Зачем беспокоить Генриха, мы сейчас быстренько всё затащим сами. Я только мужиков свистну, — и быстро сбежал с крыльца и направился к соседнему дому.

Тут Саша спохватилась и пригласила Катю в дом. На кухне мы присели на табуреты и Саша спросила у Кати, работает ли ещё магазин на соседней улице, мимо которого мы проезжали. Получив утвердительный ответ, попросила меня съездить туда и купить продуктов на "быструю поляну", ну и "чё-нибудь" мужчинам. Катя подсказала не забивать себе голову и взять трёхлитровую бутыль с вишнёвкой и угощение, и голова завтра у мужиков болеть не будет. Саша дала мне пятьдесят экю, и я, цапнув по дороге ключи, побежала к "индусику".

Продуктами я закупилась быстро, продавец и пара покупательниц, поняв, что мне надо, подсказали мне, что лучше взять и как это приготовить по-быстрому.

Вернувшись, я увидела, что прицеп наполовину уже разгружен, и четверо мужчин во главе с Антоном разносят по дому ящики. Я отправилась на кухню, где Саша с Катей распаковывали холодильник, и уже стояли два ящика с надписью "посуда". Быстро разобравшись с их содержимым, я мысленно поблагодарила Сашину маму за подбор посуды, быстренько помыла необходимое количество мисок и тарелок и стала готовить закусь.

В доме стоял шум, за стенкой в постирочной было слышно, как двое из гостей "по-русски" обсуждали подключение стиральной машины, пока на них не шикнула Катя.

Я поставила вариться на "Шмеле" десяток яиц и начала строгать колбасу и сыр, радуясь про себя, что продукты здесь действительно дешёвые.

Саша с Катей тем временем закончили мыть холодильник и переключились на морозильник. Попутно Катя рассказывала о своей жизни здесь, о том, как встретила своего Антона, о том, как в начале сухого сезона родила сыночка, и что он на днях пошёл, и что они с мужем планируют не меньше четверых. Саша вслух удивилась таким наполеоновским планам, на что Катя ей ответила: