Оружейница

Если бы мне кто-нибудь месяц назад сказал, что я за пять дней научусь водить машину, то я бы наверное громко рассмеялась, а ещё громче рассмеялась, если бы мне сказали, что за неделю я научусь осмысленно стрелять из своего карабинчика. Понятно, что до хорошего стрелка мне ещё оч-чень далеко. Далеко даже до Саши, которая говорит о себе, как о посредственном стрелке, но стрелять я уже не боюсь, в отличие от Нины, и попадать у меня уже начинает получаться.

Потом мои мысли перескочили на день отъезда. Бардак тогда был ещё тот. Машины то разгонялись, пытаясь догнать впереди идущую, то тормозили почти до остановки. Всё более или менее устаканилось только часа через два, и движение стало более ровным.

К вечеру все капитально умахались — и Саша, и Валентин с Ниной, которым тоже внове была езда в колонне, и я.

Саша, к моему ужасу, засунула меня за руль во время последней остановки "у кустиков", и последние сорок минут я провела, мёртвой хваткой вцепившись в руль и не отрывая взгляда от передней машины.

Когда мы, наконец, приехали на место стоянки, окруженное страхолюдными колючими кустами, военные помогли расставить машины, показали, где есть вода и туалет, а тем, кому надо — и где дрова. И было видно, как по углам площадки становятся "батаэры".

Пока мы стояли возле машины и разминались после стольких часов сидения, к нам подошла Ирина.

— Привет!

— Ой! Ирочка! — я обняла её. — А я с последней остановки машину вела!

— Ну и молодчина. Учись.

— Ира, а ты с нами будешь или…

— Или. Я сопровождаю груз и буду с машиной. А вы сладите сами?

— Да мы вроде и не совсем сами, — сказала Саша. — Мы договорились с семьёй, которая на ИФе, только они сзади нас оказались.

— А вы хотите с ними?

— Да.

Ира поднесла ко рту свою рацию, но вдруг повесила её обратно на пояс и обратилась к проходившему мимо нас военному.

— Юра, послушай, тут девочки хотят поменяться местами…

— Твои. Пусть меняются, только скажешь — с кем.

Военный пошёл дальше, а Саша и Ира пошли в сторону "Ифы" Горобцов.

Через несколько минут Ира вернулась.

— Давай, поехали.

Я завела машину и потихоньку поехала за ней. Навстречу мне подъехал тот самый джип, водитель которого, когда мы ждали конвой возле "России", прострелил себе крышу машины. Ира отдала ему наш номер и забрала его. Теперь мы — пятьдесят шестые.

Подъехав к "Ифе", я поставила машину между ней и старой "Волгой". Подошедшая Саша сказала, что Татьяна Николаевна готовит ужин, а она сейчас будет учить новеньких, и спросила чем буду заниматься я. Я сказала, что помогу с ужином, и полезла в кунг.

Мы уже почти закончили, когда я услышала выстрел, а через несколько секунд — истошный женский крик. Выскочив, я побежала на крик, краем глаза заметив, что Саша схватила костыли и вместе с Валентином и Ниной направляется за мной.

Примерно через пятнадцать машин от нас уже собралась толпа, несколько человек оттаскивали от лежащего на земле мужчины двух подростков мальчика и девочку, а рядом с мужчиной билась в истерике женщина. Прибежавшие военные оттеснили всех, подняли и увели женщину. Издали я увидела, как к лежащему подошла Ирина, осмотрела его, что-то сказала подошедшему старшему конвоя, показала на его руку и накрыла лицо взятой из машины курткой.

— Понятно, — услышала я за спиной голос Саши.

— Что — понятно?

— Потянул ППС за ствол к себе, а предохранитель был сдвинут, затвор за что-то зацепился ручкой, а у ППСа ход затвора длинный, наполовину, ну чуть больше, оттянул, сорвался, и для выстрела хватило, — Саша вздохнула.

Трагедия испортила настроение всем, мы нехотя, больше чтобы не обижать Татьяну Николаевну, поели и стали готовить палатку, когда увидели, что люди идут к выходу. Мы пошли за ними.

Метрах в ста от стоянки я увидела бугор земли и стоящий на подставке длинный ящик. Я не сразу сообразила, что это гроб, потому что он был простым и прямоугольным. Два "батаэра" стали так, чтобы освещать могилу фарами, а башни с прожекторами развернули назад.

Старший конвоя сказал речь. Он говорил о том, что человек, пришедший найти своё место в новом мире, погиб, но его не забудут и не оставят в беде его семью. Но в конце он всё равно сказал, что в этом мире без оружия нельзя, и люди должны относиться к нему с уважением.

Военные опустили гроб в могилу, быстро закопали её и поставили крест из двух железных балок. Все разошлись в подавленном молчании.

Следующие два дня прошли однообразно. Всем уже примелькались пейзажи саванны, всех и особенно нас, доставала пыль, колонна втянулась в движение и шла уже немножко быстрее.

На больших дневных привалах старший конвоя стал устраивать новичкам занятия с оружием и практические стрельбы, чтобы хоть немного приучить к оружию тех, кто до этого не имел с ним дела. На практические стрельбы я ходила тоже, благо догадалась, ещё когда прятали Сашино золото, выложить двадцать пачек тренировочных патронов. А вот Валентин и Нина бегали по стоянке и искали, у кого купить себе патронов, потому что на Базе сообразили купить себе тридцать пачек по шестнадцать штук на двоих, этого им хватило набить себе магазины и чуть-чуть осталось.

Стрелки из них оказались ещё те! Если Валентин хоть стрелять не боялся, хотя ему это явно не нравилось, то по Нине явно было видно, что ей просто хочется бросить оружие.

Ночевали мы оба раза на фортах-заправках. Кормились люди из автобусов и подсаженные в машины большей частью в столовых фортов, а те, кто на своих машинах — в основном сами. На нашу компанию готовили Татьяна Николаевна и я. Мне при этом всегда доставалась порция чего-нибудь остренько-солёненького, шуточки на эту "выпирающую тему" меня уже не смущали.

Внезапно по радио пришла команда остановиться и посадить за руль на всех машинах наиболее опытных водителей. Когда я менялась местами с Сашей, то увидела, что колонну догоняет стена дождя. Усевшись, мы быстро застегнули шторки, и буквально через пару минут колонну накрыл ливень.

Полоскало нас около получаса, потом дождь ушёл вперёд, но скорость упала, и движение стало дёрганым, многие не сразу приноровились к движению по намокшей земле. С колёс машин летели комья грязи, несколько раз машины останавливались. Саша периодически шипела, а на мой вопрос ответила, что и она, и многие в колонне по грязи практически не ездили.

Спустя примерно час мы вышли на сухую дорогу, и колонна начала прибавлять скорость.

Большой привал в середине дня сегодня сократили, и я слышала, как старший требовал от хозяев пары машин на городской резине, чтобы они поменяли её в Аламо, или он их там оставит.

Потом мы ехали почти до темноты и едва успели припарковаться, как стемнело. Хорошо, что в машине у Олега Палыча было сделано хорошее освещение, и мы нормально приготовили поесть.

Правда, поесть без приключений не получилось и на этот раз. Только мы сели за стол, как все подпрыгнули от пары коротких очередей "из тридцатки", как определила Саша. Народ забегал, закричал, расхватывая оружие, рядом опять грохнул выстрел. Слава Богу, на этот раз никто не пострадал, лишь у горе-стрелка отобрали автомат и дали ему в глаз, а через минуту старший конвоя объявил по матюгальнику, что стрелок "батаэра" завалил двух гиен, направлявшихся в сторону лагеря, и что в следующий раз постараются всех предупредить заранее.

Ещё он добавил, что завтра нужно доехать до Аламо пораньше и что дня отдыха, который планировали раньше, не будет. Иначе мы рискуем крепко застрять в грязи.

Потом даже от нас было слышно, как он материл стрелка "батаэра" за торопливость со стрельбой.

Лагерь ещё некоторое время гудел, но потом усталость взяла своё, и все расползлись спать.

Аламо

23 число 10 месяца 21 года, 19 часов 06 минут

Саша

Прошедший, ну ладно — почти прошедший, день начался с нестандартной побудки. Старший, кстати, майор, что меня удивило, ибо я уже знала, что обычно конвои водят старлеи или капитаны, ещё с вечера предупредил всех, чтобы утром вставали без раскачки. Поэтому когда спустя десять минут после отзвучавшего по громкой "Утро красит нежным светом…" он убедился, что из палаток и машин выползло не больше двадцати процентов народа, то один из "бардаков" задрал стволы под сорок пять градусов, развернул башню в сторону лагеря и… Все убедились, что семипатронная очередь из КПВТ бодрит куда лучше старой песни. Уже через тридцать секунд все, большинство в трусах, но (прогресс!) в массе с оружием повыскакивали из машин и палаток. Не дав оформиться возмущению формой побудки, майор вежливо поздоровался и сообщил, что на туалет и завтрак у нас полчаса, потом мы начинаем гонку с дождливым сезоном, а за трёхдневную задержку с выходом конвоя из Порто-Франко можем поставить свечку Ордену. Можно в руку толщиной. В анальное отверстие.