Землетрясение

— Детка, тебе нравится? Тебе нравится, как я вылизываю твою киску?

Начинаю сосать её клитор сильнее и засовываю внутрь ещё один палец.

— Да. Очень… пожалуйста… не останавливайся, — шепчет она.

Своими ноготками она впивается в мои плечи, сильно, до крови, и от этого тело прошивает электрическим разрядом, направленным прямо в член. Страстное желание погрузиться в неё становится почти непреодолимым. Пальцами нащупываю внутри заветное местечко, прикасаюсь к нему, и она начинает дрожать. Я чувствую приближение её оргазма и начинаю сосать клитор сильнее, а потом кусаю его и она срывается в бездну экстаза и беспамятства. Резко погружаю в неё член и толкаюсь. Её нутро продолжает вибрировать и сжимает меня так плотно, что от кайфа закатываются глаза. Чёрт! Её мне всегда будет мало, я никогда не насыщусь и буду погружаться в неё снова и снова. Каждое движение бёдер приносит мне мучительное удовольствие, граничащее с болью. Давление на член увеличивается, пока больше нет сил терпеть. Впиваюсь пальцами в её бедра и, когда меня простреливает волна оргазма, с силой натягиваю её на себя. Боже правый, как я люблю эту девушку!

Просыпаюсь промокший от пота и с твёрдым как камень членом, которым можно забивать гвозди. Еба-а*ь. Сон казался таким реальным, и все испытанные эмоции привели меня в полное смятение. Неужели, наш секс был таким? Господи Боже. Как я мог такое забыть?! Я чувствовал необузданность своей к ней любви, когда я поклонялся её телу своими руками… своим языком… своим членом. Сколько ещё времени пройдёт, прежде чем я восстановлю все свои воспоминания о ней?

После сна о Дженни снова заснуть невозможно. В течение долгого времени я стою под горячими струями душа и наслаждаюсь чувством комфорта своей собственной ванной. После длительного пребывания в больнице и реабилитационном центре я совершенно по-новому начал ценить личное пространство и удобства своей квартиры. Мне нравится быть в одиночестве. Мне не нужно никого развлекать или притворяться, что всё замечательно. На самом деле всё не так, и я не знаю, когда наладится. Моей руке всё ещё требуется дополнительная физиотерапия, и я не могу вспомнить человека, который значил для меня больше всего. Хотя осколок пули и был удален, и неминуемая угроза смерти исчезла, но я продолжаю чувствовать себя крайне дерьмово. И, возможно, всегда буду себя так чувствовать, потому что мне просто не суждено быть счастливым. Как же, блядь, жестока судьба, что свела меня с Дженни — столкнула нас вместе и сделала безмерно счастливыми, — а потом в один миг развела в разные стороны даже без малейшего предупреждения?

***

С Дереком мы встречаемся в одном из наших обычных любимых мест. Мне не хотелось выходить из дома сегодня вечером, но он пригрозил, что, если я этого не сделаю, то он надерёт мне задницу. Не думаю, что Дерек победил бы, но он, возможно, единственный известный мне, кто стал бы достойным соперником. Когда дело доходит до драки, то я уверен в своих силах — я никогда не уклонялся от потасовок. Ещё в раннем возрасте меня научили не начинать драку, но всегда её заканчивать. Когда дело принимает серьёзный оборот, я не буду колебаться и сделаю всё, чтобы выйти победителем. Тот, кто сомневается и колеблется, проигрывает. Для нерешительности и размышлений нет времени. И сожаления не для меня. Я всегда мог контролировать и отделить себя от жестокости, которую приходилось проявлять в городе в подростковом возрасте или во время работы полицейским при исполнении служебных обязанностей. Я не отношусь к парням со вспыльчивым характером, которые зажигаются как свечки, но если связываешься с быком, то обязательно получишь удар рогами.

В пабе темно и, чтобы привыкнуть к другому освещения, мне нужно некоторое время. Играющая музыка отдается глухими ударами у меня в груди. Глазами обвожу всё помещение, присматриваясь к посетителям в поисках возможной угрозы. Этому научил меня в молодости ещё отец, и этот навык оттачивался мной на протяжении многих лет во время работы в правоохранительных органах. На самом деле для существования выражения «глаз полицейского» есть причина. Предупреждающие сигналы об опасности я обычно замечаю ещё до того, как произойдёт что-то плохое. В животе у меня растёт лёгкое чувство тревоги, а внутри возникает понимание, что вот-вот случится какое-то дерьмо. Я никогда не сомневаюсь в этом предупреждающем сигнале. Я научился ему доверять, что уже не раз спасало мою задницу.

Дерек сидит за столом в задней части длинного узкого бара. Он набирает на телефоне какое-то сообщение, но когда я подхожу, поднимает взгляд вверх. Я сажусь напротив него, и он протягивает мне кулак, чтобы стукнуться костяшками о мой. Затем пододвигает ко мне полную бутылку Heineken.

— Спасибо, чувак, как раз то, что нужно. — Легонько ударяю бутылкой о его бутылку и подношу её к губам. Ледяное пиво на вкус даже лучше, чем ожидалось. Я не пил с тех пор, как мне сделали операцию.

— Что с тобой происходит?

Дерек крутит пустой бутылкой на столе.

С чего мне начать? Делаю ещё глоток и размышляю, как много ему рассказать. Было бы, конечно, неплохо с кем-нибудь поделиться тем, что творится у меня сейчас в голове.

— У меня начали появляться воспоминания о Дженни, и это сводит с ума.

Кусаю зубами нижнюю губу.

— А что именно ты вспомнил?

Дерек смотрит на меня изучающим взглядом и сосредоточенно прищуривает свои тёмно-карие глаза. Я сохраняю на лице нейтральное выражение. Не хочу показывать, насколько сильно это меня задевает. И не хочу никоим образом повлиять на его мнение: мне, правда, не помешал бы сейчас беспристрастный взгляд на ситуацию.

— Мне приснилась Дженни, а когда я проснулся, то вспомнил, что у нас было, и как сильно я её любил. Не знаю, видел ли я во сне то, что было на самом деле, но сейчас я уже сомневаюсь, что разрыв с ней был правильным решением.

Дерек жестом просит официантку принести ещё одну порцию пива и ждёт, когда я продолжу говорить.

— Я порвал с ней, потому что думал, что заставлять её участвовать в процессе моего восстановления несправедливо. Я пытался не быть эгоистом, освободить её, но теперь об этом жалею. — Выпиваю оставшееся пиво одним махом и со стуком ставлю бутылку на стол. — Чёрт, вот что теперь делать, а? — Расстроенно провожу рукой по коротким волосам. — Я даже не знаю, где она теперь живёт. Из своей квартиры она выехала, будто там её никогда и не было.

Дерек барабанит пальцами по стойке бара.

— Если хочешь с ней связаться, то Кенна знает, где её можно найти.

— Откуда Кенна знает, где она, и откуда об этом знаешь ты? — спрашиваю я и чувствую облегчение: я скоро смогу с ней связаться.

— Я случайно встретил Кенну в магазине, и она сказала, что Дженни в Нью-Йорке и будет там ещё шесть месяцев.

Дерек тянется к новой бутылке пива, оставленной официанткой на столе, и делает один большой глоток.

— Какого хрена она делает в Нью-Йорке? — спрашиваю я и сердито хмурюсь. — Чёрт всё подери. И как мне теперь выяснить, что я к ней чувствую, если даже не могу её увидеть?

Глава 9

ДЖЕННИ

Трудно поверить, что уже начало сентября, и к концу подходит вторая неделя работы в Morrison & Sons. Кажется, что прошло намного больше времени, но это потому что я поражена огромной скоростью, с которой вписалась в команду дизайнеров. Беспокойство, испытываемое мной в начале из-за недостатка знаний, сменилось радостью. Мне нравится работать здесь. Здесь мне нравится всё.

Рейчел, руководитель моей команды, взяла меня под своё крыло и уже очень многому научила. Другие члены нашей группы тоже сильно помогли. Мне кажется, что это место слишком хорошее, чтобы быть правдой, и я, как скептически настроенная стерва, которой сделала меня эта жизнь, жду, что что-то пойдёт не так. И как говорят в народе, если ждёшь беды, то только вопрос времени, когда она постучится в твои ворота.