Помяни черта!

Приобнял нагло, рот открывает, чтобы что-то сказать, и слова вымолвить не может:

— Эй, уважаемый! — попыталась я достучаться до него. — Парень, Вы чего?

А он не реагирует.

— Ну и ладно… — из обхвата его вывернулась, шаг в сторону сделала, а он за мной. Поскользнулся на камне, уперся в угли рукой и застыл, как ящерица на камне, солнцем нагретом. — А Вы не обожжетесь?

Не ответил, да еще и потянулся за зажигательной смесью для костров.

— Эй-эй! Что вы делаете? Не практикуйте самосожжение! Из Вас шашлык будет никудышный! — мой вопль привлек внимание, парня схватили.

— Девушка, выйдите! — предложил кто-то лысый. Я не просто вышла, я вылетела. Голос был таким, словно последнее желание парня — стать шашлыком — сейчас исполнят.

Пока бежала от шашлычной, втемяшилась в неизвестного. Им оказался статный красивый молодой мужчина, очень похожий за запойного геймера. А как еще назвать человека с красными глазами? Только геймером.

А вот и местный плейбой с пленительной улыбкой, обрадовалась я. Ну, думаю, все, теперь моим будешь на весь отпуск. И, как в волшебном сне, красноглазое творение компьютерных технологий с той самой пленительной улыбкой потянулось ко мне.

Мысленно уже возликовала. Мои мысли были услышаны свыше! Спасибо!

Осталось только узнать: свободен ли, есть ли вредные привычки, какой уровень интеллекта, хобби есть или нет, дотошно изучить медицинскую карту, проверить на паре-тройке психологических тестов, сдать анализы на ВИЧ, узнать о его обязанностях и алиментах — это на будущее, и… может быть, я даже решусь подпустить его поближе!

И опять я рано радовалась. Гад ручищи потянул к моему поясу с деньгами, паспортом и косметичкой. Решился обезоружить, паразит! Снять и присвоить мое обмундирование, решился. А ведь это мое единственное оставшееся имущество!

— Эй, меня лучше не трогать! — и прежде, чем больно ударить туда, куда бить следует только в самых крайних случаях, я попыталась достучаться до него. — А то как…

Как будет, я ответить не успела. Парень дернулся, затем как затрясется и как побежит! Скорость потрясающая, сверхзвуковая почти — пятки загорелись, а шорты задымились.

— Все! Иду пить! — вспомнила парней, что мне сегодня встретились, внесла поправку в вечернее времяпрепровождение, — иду пить одна.

Быстро, стараясь никого не касаться, добралась до магазинчика у гостиницы, отоварилась пивом и сушеной воблой с кальмарами, и пошла к себе в номер.

Обошла по дуге горланящих детей и их бабушек и дедушек, две влюбленные пары и одного праздно шатающегося мужика с бутылкой пива в руке. Увидев мою тару, он ответил широкой улыбкой, махнул рукой, приглашая к себе.

Еще час назад, я бы может быть, и согласилась с горя, но сейчас… Вид четвертого по счету, быстро улепетывающего от меня, не прельщал. Отрицательно помотала головой, продолжив возиться с заклинившим замком.

На пожелании:

— Будь проклят тот момент, когда я пошла на пляж! — я ворвалась в свой номер и замерла.

На моей кровати, по-турецки сложив ноги, сидит мини байкер. Он весь в татуировках, одетый в синие джинсы и черную кожаную жилетку, распахнутую на груди. Меня встретил пронзительный взгляд черных глаз и кривая улыбка киллера с двумя золотыми зубами в оскале. Хорошо прокаченный, при явно низком росте он выглядит внушительно, проанализировала я, вот только из образа угрозы выбивается темно русая шевелюра и борода, в которых каждый волосок заботливо уложен один к одному.

— Это мой номер? — я плюхнула пакет на стол.

— Ваш.

— А вы что тут делаете?

— Жду вас.

— Давно ждете?

— Час.

— А… — протянула я, — ну, ждите дальше.

Сбросила пакет на стол и, прихватив полотенце, пошла в душ. Все равно все самое ценное на мне и из комнаты, кроме пакета, больше стянуть нечего.

Ополоснулась, повздыхала о том, что одежды сменной так и не купила, влезла в ношеное и мятое, выхожу. Байкер все там же, на кровати, а у него в руках знакомые мне вещи. То есть мои вещи, уехавшие в чемоданах — белый сарафанчик с рисунком цветов китайской розы и комплект бежевого белья, специально подобранного под сарафанчик.

— Не поняла, — я забрала вещи, осмотрела. Узнала по ярлыкам и обрадовалась, чтобы следом тут же возмутиться, — как мои вещи оказались у Вас?

Байкер взял без спроса открытый пакет с кальмарами и полез в него за угощением:

— Переоденьтесь, Галя, — разрешил он.

— Узнаю: кто вы, как здесь оказались, почему у вас моя одежда, и пойду.

— Я домовой. С вашими чемоданами следовал. Когда чемоданы обратно поездом послали, я получил указ от Темного Повелителя — пригласить Вас в Аид. И вот я здесь, а теперь идите, я же знаю, как вам не терпится одежду сменить.

Потерла лицо, думая о том, что такую белиберду можно услышать только под наркозом. И не поверила ни единому слову. Какой Аид! Какое приглашение! Галлюцинации это? Или опять сплю?

— Так, слушайте, как Вас там… Я Вас в чемоданы не запихивала и ничего ни у кого не воровала, чтоб Вы за мной следовали. — Возмутилась я и потянулась к пиву. — В Аид не собираюсь еще лет сто, по крайней мере. Но если Вы признаетесь, что дружите с Женькой и сейчас совместно с ней разыгрываете меня, так и быть, я посмеюсь.

— Галя, оставьте пиво, — улыбнулся байкер. — У вас алкогольная непереносимость. Вы явно не ели, а это вообще опасно.

Мой вопрос он предугадал и остановил, подняв руку с зажатым в ней кусочком кальмара. Следующее, что я услышала, было сказано тоном заботливого родителя:

— Я знаю, потому что в подробностях видел вечер ссоры с Глебом. И последующее забвенье. И не стоил он того четырехдневного отравления, Вы мне поверьте.

От таких откровений из моего прошлого я села на ближайший табурет:

— А Вы кто?

— Топ Томыч, Ваш домовой.

— О-о-чень приятно. — Промямлила я и прижала бутылку с холодным пивом к груди. — А чем докажете?

— Вы любите музыку Майкла Джексона, Уитни Хьюстон и Марайи Кери…

— Иракли, — поправила я.

— Песни Иракли Вы в душе поете. Как только воду включаете, так тут же вспоминаете незабвенные «Вокруг Земли…». У вас аллергия на лимоны, шрам после операции на правом бедре, есть брат. Он недавно был у Вас, хотел попросить машину, но так как Вы дома отсутствовали, взял без спроса.

— Чего?! Мою Škoda?

— Да. Кстати, Женя ваша за прошедшие сутки Нафаню вернула, сама поселилась по соседству.

— Чего? — повторно опешила я. — Нафаню? И куда она поселилась, в клетку, что ли? Или вы о квартире…?

— Да, нет! С Георгием теперь живет. Наш сосед снизу.

Вспомнила, что парень он хороший, и на прошлых ее ухажеров не похож, дала добро:

— С этим ладно. Но Нафаню махонького обратно за что?

— За то, что мышь. — Улыбнулся Топ Томыч, — у ее парня аллергия на грызунов.

— Тогда аллергия у него должна быть и на Женьку — в год крысы родилась.

— Крысы или нет, а ягоды ваши в морозилку переложила. — Пристыдил он меня, покачав головой.

— Так-так…, так они в холодильнике? А мы с Лютым Вам грильяж покупали? И ворюги в квартире были, и он через окно их выкинул? И все прошедшее мне не снилось?

— Нет.

— Ах, вот как! — вскочила я с табурета. — Но почему, почему меня заставили думать, что ничего этого не было?

Смотрю на улыбающегося новоявленного домового, и от догадки такая злость меня взяла:

— Люциус, да?! За рогатого отыгрался… так?

— Не знаю, за что именно. Его помощники, орудовавшие в вашей квартире, ни словом не обмолвились. Деньги в конверт подложили, а его вернули за холодильник, убрались в комнатах. Химию разложили в ванной, сложили вещи в чемоданы, как и раньше. Шоколадку в холодильник вначале поставили целой, потом съели…, оставили обертку.

— Гады! — за шоколадку было обиднее всего. — И чего он меня обратно приглашает? Сам же отослал с глаз долой!

— Не знаю. Но вы очень ценны. В Аид так просто не попасть и редко кого туда зовут. — Авторитетно заявил он и кивком указал на ванную. — Идите, а я пока портал для переброса сооружу.