Страница 73 из 79
Настя была уверена, что отец теперь оставит их в покое, просто вычеркнув из жизни и своего бизнеса. Интуиция подсказывала, что больше им нечего бояться, худшее позади. Только за отца было обидно и больно.
Ступив в гостиную церберской берлоги, Настя почувствовала, что вернулась домой. А увидев полотна, закрепленные в потолке, поняла, что Цербер никогда не перестанет ее удивлять. Надо же, вон и бар стоит, как новенький. И Рыжий сидит довольный. Романтика!
Данила подошел к Насте сзади и обнял крепко, целуя в щеку.
– Прости, что не пришел в тот вечер, оставил одну. Дина мне в выпивку насыпала какой-то химии, совратить меня, бедного, пыталась. Но я к ней не прикасался. Полночи, как блаженный, ездил по городу, тебя искал.
– Дин-дон пал смертью храбрых, – усмехнулась Настя и положила ладони поверх его рук. – Ты тоже извини, что я тогда взбесилась. Это из страха. Боялась потерять тебя снова... – Она повернулась к нему и заглянула в глаза, обеспокоенная. Данила провел пальцами по ее щеке и, тяжело вздохнув, заявил с сожалением в голосе:
– Зря я тебе об этом говорю, Аида, но я не умею на тебя долго злиться... Никогда не умел.
Настя с облегчением улыбнулась, счастливая.
– С ума сойти, мы с тобой не спорим. Стоит отпраздновать этот исторический момент! Занимайте места в зрительном зале. Я скоро.
Сбегав в душ, Настя выудила из шкафа ту самую черную футболку с принтом «Звездных войн», которую надевала в первый визит к Церберу, а еще обнаружила на полке эротичное белье, которое привозила в прошлый раз. Хм… Мужской топ и черные кружевные трусики – то, что нужно для эффектного танца.
Данила сидел на широком подоконнике, прислонившись к проему спиной и прокручивая обручальное кольцо. Он сбросил майку и выглядел, как бог, на фоне заходящего солнца. Рядом с ним лежала пачка презервативов. Предусмотрительный.
У Насти покалывали пальцы от желания подойти и потрогать своего мужа, убедиться, что это не сон. Непреходящее состояние эйфории делало реальность немного… нереальной. Данила поднял взгляд на Настю, и в его глазах отразились ее собственные мысли, а еще жажда обладания, которая заставила оробеть.
Она медленно выдохнула, подошла к музыкальной системе у стены и выбрала песню Сии. Кровь в венах сразу побежала быстрее от предвкушая танца, и Настя, ухватившись двумя руками за «веревки» ткани, подтянулась и встала на ноги, словно на качелях. Мгновение – и она отдалась плавным движениям, которые были для нее частью сущности, как дыхание. Футболка постоянно приподнималась, обнажая живот, и Настя на расстоянии чувствовала нетерпение, исходившее от Данилы.
Она плавно подняла ногу и откинулась назад; ухватившись за опору, вытянулась вниз головой вдоль полотна и раздвинула ноги, а затем медленно согнула одну в колене; накрутила ткань вокруг кисти и позволила себе упасть на качели, свеситься, прогнувшись в спине и покачиваясь, как на волнах.
...Она не сопротивлялась и даже не открыла глаза, когда прохладные пальцы опустились ей на живот, обхватили за талию и выдернули из мира танца. Цербер взял Настю прямо здесь, на полу, не давая ей вернуться в реальность.
Данила согнул ей ноги в коленях, сдвинул кружево трусиков и осторожно вошел в нее; приподнял майку и начал нежно посасывать грудь в такт ритмичным движениям. Настя хотела обнять его, почувствовать тепло кожи и игру мышц на спине, но Данила перехватил запястья и завел ей за голову, удерживая в крепкой хватке. Музыка продолжала играть, ощущения были обострены, а окружающего мира не существовало.
Они достигли пика одновременно и замерли, чтобы продлить это незабываемое мгновение.
– Мне всегда тебя будет мало, – хрипло сказал Летов и наконец позволил обнять себя, запустить пальцы в мягкие волосы, убрать челку со лба. Настя хотела бы ответить ему что-нибудь такое же щемяще прекрасное, но ее тело все еще дрожало, и слова не шли, поэтому она просто поцеловала его – в лоб, глаза, губы, шею.
Они долго лежали, сцепив пальцы и слушая тишину. Настя не сразу поняла, что музыка больше не играет.
Повернувшись к Даниле, она провела губами по его груди, твердой и гладкой, лизнула шрам на плече.
– Я хочу еще, – попросила она, и муж нежно погладил ее большим пальцем по щеке:
– Уверена? Больно не будет?
– Мне больно, когда ты не во мне, – призналась Настя, и Цербер, притянув ее к себе, обнял и долго не отпускал перед тем, как поднять на руки и отнести к окну.
– Помнишь? В первый раз, когда мы поцеловались? Я чуть не рехнулся тогда, – прошептал Данила. – Потому что хотел сделать с тобой вот так… – Он поставил Настю спиной к себе и медленно снял с нее свою футболку, спустил кружевное белье; попросил упереться руками в подоконник и, раздвинув ей ноги, медленно вошел.