Страница 27 из 79
Проблема Аиды в том, что она плохая притворщица. Ей кажется, что она умело манипулирует людьми, но так погружается в себя, что со стороны уже взглянуть не способна. Ну не смогла она правдоподобно сыграть подружку Петтифера, не ее это роль, и старания бравого «актера» пошли прахом. Настя передергивала плечами, не зная, куда деть руки, когда парень обнимал ее, и это выдало ее с головой. Просто Данила не сразу осознал значение подобных жестов, ибо озверел слегка и обзор пеленой бешенства перекрыло.
Но в полумраке уединения, когда почувствовал, как Настя затрепетала в его руках, когда ощутил ее обалденный аромат, его прошибло: Аида привела белобрысого эскортника на прием специально, чтобы побесить Цербера.
Что ж, у нее получилось. Чужие руки на ее бедрах до сих пор мерещились во тьме. Вернее, не просто чужие, а охренеть какие наглые! «Алекс» оказался талантливым актером, он будто с обложки «Голливудского вестника» сошел. От него искрило в сторону Насти так, что чуть ее «полуголое» платье не прожгло, заодно и Данилу по нервам цепануло.
Он не просто ревновал. Это было что-то дикое, неконтролируемое. Чистая, отполированная жесть. На виду маячили коллеги, партнеры, Большой Босс – а Летов буквально силой протащил Настю через весь зал. Затмение какое-то.
Но ведь именно вызова он от нее и ждал. И… черт, как же его это завело. Недолго думая, он позвонил Дине. Зря именно ей, конечно, но в тот момент адреналином слегка подтопило стратегический отдел мозга.
…С Диной они познакомились на корпоративной вечеринке года два назад, когда Данила еще не был руководителем, о котором писали модные журналы. Дина прохладно отнеслась к нему, впрочем, как и он к ней. Она тогда переезжала в Нью-Йорк, на работу в модельное агентство.
Но вот недавно девушка вернулась в Москву, так, видимо, и не подцепив крупную рыбу в Штатах, и вдруг позвонила Даниле на домашний.
Где только номер достала?
Они договорились встретиться за чашкой кофе, но времени все не было и не было. И вот сегодня, наспех перебрав в памяти знакомых эффектных девушек, Летов пригласил Дину в «Бронкс». Оно того стоило: шокированный взгляд Насти отпечатался в его сердце навсегда.
Добить Аиду получилось клубной ставкой на белозубого Лероса, страницу которого Данила без труда нашел в Инстаграме, спросив у Валентина Геннадьевича фамилию парня.
Последняя запись на стене – объявка Берлинского гей-парада с комментарием: «Отстаивать свои права – это навык, с ним не рождаются». Вроде бы нейтрально, но следующая фотка – с ретроспективы фильма «Горбатая гора». И вся лента такая. Серьезно? Настя думала, что Данила настолько тупой, что не проверит ее ухажера?
В общем, Цербер послал Аиду в нокаут, и по дороге из клуба несчастную, продрогшую девушку стало даже жаль.
А вот вернувшись на Арбат, Данила мечтал прибить заразу. У дома собрался настоящий митинг: пожарники, которые вынесли дверь в квартиру, а еще Саня Прохорова с телохранителем.
Пожарники напугали кота, Рыжего, который до сих пор отсиживался в шкафу, а гости спугнули Дину, не готовую проводить ночь в массовке. А выставить Саню Данила не мог: любимая падчерица Валентина Геннадьевича, как-никак.
Та придумала полную ахинею по поводу своего визита: мол, они с телохранителем возвращались домой, когда услышали вой сирены и испугались, что Москва горит, как в 1812-м и нужно спасать людей. Ну а раз уж они все равно приехали, то почему бы Даниле не пригласить их на чашку чая, а то вывихнутые в лесу ноги отваливаются от пережитого стресса.
Вот оно как, подумал Летов. Значит, игра продолжается. От предвкушения дух захватывало. Он не мог дождаться утра, чтобы рвануть на дачу к Прохорову и снова подразнить Аиду… Снова прикоснуться к ней.
***
От Барвихи до Николиной Горы, где располагалась дача Валентина Геннадьевича, ехать недалеко, минут тридцать-сорок, но Насте нужно было сначала скататься в Москву, чтобы подобрать Валеру. Так что она проснулась в пять тридцать с красными глазами и желанием приложить кого-нибудь бетонной плитой.
Отца дома не оказалось, домохозяйка еще не проснулась, и Настя в одиночестве сварила себе кофе. Взяла чашку, уселась за стол, забросив на него ноги в пушистых тапках с мордами гремлинов, и… задремала. Очнувшись, она обнаружила перед собой остывшую чашку и в панике глянула на настенные часы: 7:00.
Да церберовский кот! Через полчаса уже на другом конце Москвы нужно быть!
Сердце трепыхалось, не понимая, что, где и когда, и Настя, скривившись, впопыхах выпила кофе, а потом долила в себя стакан воды.
В столовую вошла домохозяйка, Нинушка, чтобы разлить масло и заняться хозяйством, и Настя осоловело смотрела, как та распахивает окна.
Погода намечалась отличная.
Нина Михайловна, прекрасная женщина пятидесяти двух лет, работала в доме еще при маме, и папа не мог с ней расстаться, потому что, по его словам, она связывала его с прошлым и делала светлее настоящее.